Агдан. Лунная роза

Нашей Джун МиЧе, удалось поговорить с ним о ЮнМи, да и не только о ней. Так что смотрите, обещаем будет очень интересно.

МиЧа тебе мы представляем слово и с удовольствием готовы послушать уважаемого Ли МиРеу!

[Интервью с Ли МиРеу, который в представлении не нуждается].

Появляется помещение, похоже это большая гостиная, стол за которым с одной стороны молодая кореянка, а с другой ветеран и герой войны, ну а то что он герой, это очевидно, даже человеку, который видит его впервые.

Весь пиджак мужчины спереди так густо покрыт орденами, медалями, и другими наградами, что даже цвет его можно определить только по рукавам этого самого пиджака.

Герой войны спокоен и сосредоточен. На столе только бутылка с водой и два стакана.

МиЧа напротив уже готова начать это интервью, а может и просто беседу, она взволновано улыбается, в ответ ветеран отвечает доброй улыбкой и жестом что он готов и что не волнуйтесь девушка все будет хорошо!

И вот оно начинается, это самое интервью, МиЧа наконец обращается к ветерану.

– Здравствуйте уважаемый господин Ли МиРеу. Спасибо вам за то, что согласились встретится и поговорить с нами, дать нам это интервью. Спасибо Вам что согласились поговорить о человеке, которого в Южной Корее многие не очень любят и понимают.

Но с которым, как я понимаю, вы знакомы лично. И у меня к вам в связи с этим первый вопрос. Скажите, где вы познакомились с Пак ЮнМи, что ещё носит сценическое имя Агдан, и как вы вообще к ней относитесь?

– Да здравствуй уважаемая МиЧа, приветствую всех, кто меня знаете и, кто не знает тоже приветствую. – начинает отвечать ветеран.
– Меня зовут Ли МиРеу, и я можно сказать простой солдат на пенсии. Хочу сказать Вам спасибо за этот вопрос, но начну я все-таки издалека.

Честно говоря, раньше я никогда не интересовался творчеством Пак ЮнМи. Нет, я конечно слышал какие-то ее классические мелодии, слышал так, краем уха, знал, что их сочинила совсем молодая девушка, наша землячка, но все равно, всё это по большой степени проходило мимо меня и моей жизни, мимо так сказать моего сознания. Можно сказать, что наши с ней жизни существовали в разных мирах и как параллельные прямые не пересекались.

– Но всё-таки это пересечение где-то все-же произошло? Да господин МиРеу? – не выдержала девушка.

– Да, в отличие от геометрии, в жизни это все-таки случилось. – согласился с ней мужчина.
– И это пересечение произошло в не столь радостном месте, как вы, наверное, понимаете я говорю о тюрьме Анян. Меня пригласили на празднование «Дня памяти», кстати это произошло впервые в моей жизни, чтобы меня пригласили именно в такое вот учреждение несколько … закрытого скажем так типа. До этого меня всегда в основном приглашали в высшие учебные заведения Кореи, иногда в школы.

Но я сказал себе, почему бы и нет? В конце концов это тоже наши сограждане, и это будет ко всему прочему и интересный для меня опыт. К тому же, подбодрить и донести хоть какой-то позитив до девушек в таком невеселом месте показалось мне правильным и важным.

Конечно, в тюрьме и администрация и девушки, сидящие там, тоже подготовились к этому дню. Был там в том числе и концерт, посвящённый празднику, где я тоже присутствовал, в первых рядах в прямом и переносном смысле.

И вот после моего небольшого выступления, где я рассказал девушкам о событиях давно минувших дней, о войне и моем участии в ней, я начал отвечать на вопросы из зрительного зала.

(на экране мелькнули кадры из тюрьмы Анян, как раз тот момент, когда Ким ЁнГю задает вопрос ветерану)

Ну, а потом был конечно и сам концерт, подготовленный силами осужденных девушек Анянской тюрьмы. И конечно главной звездой сцены была Пак ЮнМи, что, впрочем, не удивительно, принимая во внимание ее айдольское прошлое.

Но удивительным было другое, к ЮнМи, как она сказала прямо со сцены, пришла в голову буквально только что, новая песня, которую она сочинила, находясь в этом зрительном зале. Сочинила кстати она ее, под влиянием только что рассказанной мной истории о войне.

И посвятила эту песню моему погибшему на той войне другу, всем ветеранам и участникам войны, которые не дожили до сегодняшнего дня. И конечно же живым участникам тех событий, включая разумеется вашего покорного слугу. Такое знаете ли очень запоминается, и трогает душу и сердце.

Ну, а потом была и ее новая песня. Она называлась «19 лет». Которая меня потрясла до глубины души, при чем не только меня.

(на экране мелькают кадры концерта в Анян правда без звука, ЮнМи с гитарой, а вот и слезы на глазах многих присутствующих в зале, а вот и продолжительные аплодисменты, восторг зала).

Песня получилась у нее очень хорошая, запоминающиеся, она произвела на меня огромное впечатление. Я не буду врать, но именно после этой песни я сильно заинтересовался личностью и творчеством Пак ЮнМи.

Чем больше узнавал ее, слушал и читал ее произведения, тем больше испытывал восхищения, вперемешку с огромным, это мягко говоря недоумением и возмущением.

Восхищение от таланта этой совсем еще молодой девушки, и недоумение с возмущением от действия наших властей.

Как скажите можно было посадить человека, молодую к тому же девушку?Которая столько сделал для прославления своей страны в мире. И которую в «благодарность» нация упекла в тюрьму на целых 5 лет. При чем, я лично тоже считаю, что все это по какому-то непонятному и надуманному обвинению.

Я как гражданин Кореи, обратился во многие государственные учреждения с просьбой разъяснить мне, а насколько вообще всё было по закону в этом деле?Почему вообще такое произошло?

Ветеран, берет со стола кучу разных конвертов, потом небрежно бросает их на стол, камера приближает всю эту корреспонденцию, судя по штампам на них, эти письма — это ответы из различных ведомств и инстанций государственных учреждений Кореи.

Вот, вся эта куча макулатуры, это все моя переписка с органами власти, это их ответы на мои обращения по этому вопросу. Если сформулировать общий ответ государственных органов по всей этой вот куче бумаги, то они мне, как гражданину Кореи, ответили примерно так.

В мягком варианте – «В деле Пак ЮнМи таких нарушений законодательства Кореи не выявлено, всё проведено в рамках уголовного-процессуального кодекса страны и оснований для пересмотра ее дела нет».

Ну и в более жёстком, и, наверное, истинном варианте это звучит попроще и понятнее – «Идите вы господин МиРеу … подальше, не мешайте нам заниматься своими очень важными делами».

У меня возникает такое ощущение, что все эти ответы написаны под одну копирку, ну или как вариант, для всех корейских министерств существует стандартные циркуляры как отвечать на вопросы граждан. Другого объяснения у меня нет, точнее есть, но о нем я скажу попозже.