Агент 013

– Где, кроме обычного товара, Игорь отпускал еще и экспонаты для коллекций всевозможных фанатов, – перебила я, – не брезговал никаким покупателем, даже тем, кто хотел иметь вещи преступников. Папаша скупал у чистильщиков предметы с мест убийства, а сыночек втридорога их сплавлял любителям.

– И снова он не нарушал закон, – заявил Коробок, – родственники велели выкинуть шмотье, чистильщик его забрал. Это как поднять с тротуара банановую кожуру.

– Поэтическое сравнение, – хмыкнула я.

– Зайчик, который бежит вперед папочки, непременно угодит в капкан, – перешел на свой сленг Димон, – мамо, захлопни рот и разуй уши.

– Сейчас сниму с ушей ботинки, – пообещала я.

– А ротик на замочек, – не перестал дурачиться Коробок. – Внимание! Интересная деталь! Земля, на которой расположена свалка, официально принадлежит Григорию Веневу, он ее приобрел под застройку.

– Чушь! – фыркнула я. – Там помойка!

Димон ткнул пальцем в ноутбук.

– Навозную кучу разрывая, тигр нашел жемчужное зерно.

– Неверная цитата, – улыбнулась я, – в басне основное действующее лицо – петух.

– В нашем случае более уместен тигр, – заметил хакер, – я полазил кое-где и сейчас могу рассказать тебе историю свалки. Никто не знает, когда на месте старого песчаного карьера впервые выгрузили мусор. Разрешения на организацию помойки никто не давал, она возникла стихийно, очень давно, поговаривают, еще до войны. Почему местные власти не запретили сваливать в овраг отбросы? Ответа нет, жители близлежащего населенного пункта Давыдово не протестовали, наоборот, были довольны «Клондайком». Пару раз, в шестидесятых и семидесятых годах, санэпидемстанция затевала проверки, но потом все устаканилось, на стол к чиновникам ложились отчеты, в которых было написано: свалка умерла, в Давыдове полнейший порядок. Думаю, тут не обошлось без взяток, которые раздавал отец Григория Игоревича. В начале восьмидесятых, пользуясь полнейшей неразберихой в стране, Венев купил бывший карьер. Сохранился план поселка, который Григорий Игоревич якобы собирался построить на месте помойки. Огромный участок земли достался ему за копейки. Вот уже многие годы он «сносит» свалку, якобы уничтожая ее. У него имеются все необходимые документы, разрешения и акты. Придраться к деятельности Венева трудно. Только он очистит квадрат площади, как ночью, тайком, сюда прикатят грузовики и свалят там отходы. Просто беда! Понимаешь?

– Интересно, какому количеству госслужащих Григорий Игоревич платил взятки? – вздохнула я.

– На безбедную жизнь ему оставалось, – заявил Димон, – кроме магазинов и земли, у старшего Венева было две квартиры, дача, несколько машин и счета в банках. В его завещании указан лишь один наследник – Игорь.

– Но он умер. Кому достанется наследство? – спросила я.

– Если никто не предъявит прав, оно отойдет государству, – вздохнул Димон. – Что ты собираешься делать?

– Через четыре часа надо сменить Приходько, – пояснила я, – очень надеюсь, что…

В ту же секунду в кабинет вошел Чеслав, и мне пришлось рассказывать боссу о беседе с Семеном.

– Хорошо, езжай немедленно к Ирине Малышевой, – решил босс, – она в открытке упомянула про какое-то «тайное место», где ее сын и Семен любили секретничать. Попытайся вытянуть из нее, где оно находится, вероятно, Хватайка отвез туда Ренату. Сейчас приоритетная задача найти женщину, все остальное побоку.

– Уже поздно, – робко напомнила я, – вероятно, дверь в дом престарелых заперли.

Шеф взглянул на часы.

– Если поторопишься, успеешь к Ирине до восьми.

– Мне надо сменить Федора, – напомнила я.

– Отправляйся к Малышевой, – велел Чеслав.

Приказы не обсуждают. Я села в машину и помчалась в Матвеевское. Во второй половине дня Садовое кольцо превращается в мешанину из автомобилей, но мне неожиданно повезло. Я без проблем долетела до съезда на Кутузовский и с изумлением поняла: вечно погибающий в пробке проспект почти пуст, к Триумфальной арке спешит считаное количество машин.

Не возникло проблем и с входом в дом престарелых, приятная женщина на ресепшн спросила:

– Вы к кому?

И, услышав в ответ:

– Хочу увидеть Ирину Малышеву, – приветливо объяснила, где я могу отыскать старушку.

Глава 28

Обитатели приюта ужинали. Я заглянула в просторную столовую и была приятно удивлена. Столы здесь покрывали не клеенки, а скатерти, в воздухе пахло чем-то вкусным, старики со старухами не выглядели несчастными, совсем наоборот, они весело переговаривались и даже смеялись. Основная часть женщин была аккуратно причесана и одета в старомодные, но вполне приличные платья, кое-кто из дедушек повязал галстуки и, несмотря на теплую летнюю погоду, натянул пиджаки. Очевидно, в интернате считалось хорошим тоном наряжаться к ужину.

– Ищете кого? – спросила женщина в белом халате, вставая из-за стола.

– Малышеву, – ответила я.

– Ирина Захаровна! – крикнула медсестра.

Полная пожилая женщина в платье свекольного цвета завертела головой.

– К вам пришли! – надрывалась сотрудница приюта.

Неожиданно в зале воцарилась тишина. Все присутствующие разом повернули головы, на меня уставилось большое количество глаз.

– Верочка, – встепенулась бабуля в бордовом, – повтори, я не разобрала, что ты говоришь?

– К вам гостья, – заорала Вера, – если хотите ее ужином угостить – пожалуйста!

Малышева резво вскочила и засеменила к двери.

– Ко мне приехали! – радостно говорила она, огибая столики. – Слышали? Ко мне приехали! В гости! Приехали! Гости!

У меня сжалось сердце. Похоже, старикам в этом приюте повезло, их хорошо кормят и не обижают, вот только родственники не балуют их вниманием. Рейтинг Ирины Захаровны сейчас сильно взлетел, ведь к ней заявилась посетительница.

– Извини, солнышко, – ласково зачастила Малышева, хватая меня за руку, – память меня подводить стала. Как тебя зовут? Забыла я совсем людей!

Я обняла старушку за плечи.

– Все в порядке, мы незнакомы, я от Семена Хватайки.

– Сенечка! – всплеснула руками Ирина Захаровна. – Вот радость-то! Знаете, кто ко мне пришел? Это жена Семена! Вот! Моя почти родная невестка! Так-то!

Старики стали шушукаться, Малышева повысила голос:

– Пошли в мою комнату! Поговорим в удовольствие.

Потом она не выдержала и снова обратилась к товарищам:

– Это жена Сени! Она привезла гостинцы! Так?

– Конечно. В машине пакет лежит, принесу его перед уходом, – поспешила согласиться я, мысленно ругая себя за то, что поехала в интернат к бедной старушке и даже не подумала прихватить ей конфет.

– Там кофе растворимый, вкусный чай и зефир в шоколаде, – уверенно огласила список невиданных лакомств Малышева, – утром всех угощу. Вот так!

Ирине Захаровне было свойственно делать опрометчивые умозаключения. Сначала она, не колеблясь, объявила незнакомую женщину супругой Семена, а потом, ни секунды не сомневаясь в своей правоте, озвучила состав еще не полученного подарка.

– Комната небольшая, – тараторила Ирина Захаровна, открывая дверь, – но уютная.

Я кивнула. На мой взгляд, спальня была микроскопическая, в ней с трудом уместились узкая кровать, тумбочка, креслице и телевизор на подставке. Свободного пространства не осталось, но бабушка казалась счастливой, она говорила без умолку: