Агент Иван Жилин

Он сдержанно смеется.

– А вы ничего, с юмором. Ole, ole, ole [14] . Нет, на самом деле мы с вами находимся в офисном центре наших деятелей культуры, который называется Театром Строительства Души. Самая красивая вывеска в городе.

– Увидеть бы все это со стороны, – вслух мечтаю я.

Полковник подходит к окну и смотрит некоторое время вдаль.

– Поверьте, я очень не хотел вас связывать, – задумчиво говорит он. – Вы бы меня неверно поняли. Что, по всей видимости, и произошло. С другой стороны, я терпеть не могу кондиционеры, да и Естественный Кодекс их не рекомендует, por eso [15] , вот, решил открыть окно. Открытое окно – такой соблазн, не правда ли?

14

Браво, браво, браво (исп.

15

Поэтому (исп.)

Он разворачивается ко мне. Безумная улыбка все так же гуляет по его холеному лицу – этот красавчик излучает безумие, словно хочет заразить им и жертву. А может, мое искривленное сознание лишь уродует действительность? Нет, кто-то из нас безумен, это точно… Что за вздор мы с ним несем! – наконец понимаю я. Что за театр строительства бреда? Мерзавец просто-напросто тянет время, напряженно ждет чего-то!

Чего он ждет?

– As'i [16] , я обязан был подстраховаться, – разговаривает полковник сам с собой. – Не мог я разрешить вам двигаться. Во-первых, из-за окна. Во-вторых, людей у меня осталось мало, кстати, благодаря вам. Не укротить им такого быка, такого чемпиона…

16

Таким образом (исп.)

Бесконечное капанье из бачка, ей-богу, уже утомляет, однако не зажать мне свои уши, не сбежать от назойливых звуков…

И вдруг я понимаю, что комната до краев наполнена звуками! Они приходят как раз из распахнутого окна, вместе с потоками морского воздуха, врываются галдящей стаей, дико носятся между ирреальными стенами: вой сирен, нестихаемый вертолетный гул, далекие крики и ругань, отчетливо слышимые рыдания… Как можно было всего этого не заметить?

– Что там происходит? – небрежно спрашиваю я.

– Где? – быстро говорит сеньор Ангуло.

– В парке.

– А! – радуется он. – Вы восстанавливаетесь быстрее, чем я думал. Не в парке, а в городе, caballero [17] , во всем этом маленьком сонном городе. Сегодня праздник. Ваш друг банкир устроил хороший фейерверк, чтобы мы навсегда проснулись… Вы знаете, кто я?

Чего же все-таки эта тварь ждет, почему сразу не укусит?

– Знаю ли я, кто вы, сеньор Ангуло? Странный вопрос. Неужели наследник дома де Каза?

17

Милостивый государь (исп.)

– Ха-ха, – вежливо говорит он. – Понимаю, опять юмор. Нет, де Каза – не мой титул. Если я правильно помню, Ульрих был последователем арианской ереси, а я – из семьи истинных католиков, и к ариям, строго между нами, отношусь с предубеждением.

– Тогда, может быть, вы – предатель? – высказываю я новую версию. – Паниагуа молил вас о помощи, а вы где были? Бросили своих товарищей в «Семи пещерах».

Дон Мигель поднимает одну бровь. Бровь у него пышная, черная, блестящая – атрибут подлинного кабальеро. Особый инструмент, позволяющий вводить дамочек в транс. Надеюсь, не крашеная.

– А может быть вы – вождь-изувер, заставивший своих братьев заживо сгореть ради мифических реликвий? – продолжаю я.

О, дон Мигель так не любит скверных слов! Он возвращается к столу, потеряв по пути свою улыбку, и снова садится в кресло прямо напротив меня.

– О чем вы, сеньор Жилин? – удивляется он. – Я вас не понимаю. Кто атаковал «Новый Теотиуакан», кто запустил в общину гипнодел? Не я, а ваши подземные друзья. Совершенно зря они это сделали, я вам как специалист говорю. Гипнодел моим мальчикам совсем мозги разладились, они ведь и так были перекормлены…

Специалист, цепляюсь я мыслью за прозвучавшее слово. Специалист в чем? Ах, да, бюро антиволнового контроля и все такое. Человек, назубок знающий, что сахар – это наркотик. Офицер, на практике изучающий всевозможные виды зависимости… Чего же он все-таки ждет?

И приходит ответ – настолько очевидный, что я смеюсь, не могу удержаться.

Он ждет, когда я проснусь! Где-нибудь в ящике стола – или во внутреннем кармане пиджака, поближе к сердцу, – хранится у него волновая «отвертка», которой он вожделенно хочет воспользоваться. Но не может. На пьяного пациента психотропные лекарства действуют совсем не так, как нужно врачу. Я тот самый пьяный и есть. «Сонный герц» бродит в моих извилинах, и пока лучевое снотворное оттуда не выветрится, нельзя добавлять новой дури. Все дело загубишь. Как Стас с его гипноделом. Но полковник – специалист. Вот и выжидает он, обуздав нетерпение, когда же объект его страсти протрезвеет…

Он с подозрением осматривает себя, не понимая причин моего смеха, и заканчивает речь:

– Бойцы в общине, кстати, были плохие, только животы друг другу вспарывать и годились. Зачем вы их так? Сжигать людей, даже не вполне нормальных – это изуверство, тут я не могу с вами не согласиться. Однако вы не ответили на мой вопрос, se~nor. Вам не кажется, что я вправе рассчитывать на более серьезное к себе отношение?

На все вопросы я ответил, только мерзавец этого не услышал. Выход, лихорадочно думаю я, где же выход?

– Ohla! Хорошо, скажу сам, – возвышает он голос. – Итак, кто я? Я тот, кто по вашей вине вынужден перейти на нелегальное положение.

Ах, он, оказывается, еще и любитель дешевых мелодрам. Страшный тип. Выдержав театральную паузу, полковник вопрошает:

– Каков же вывод, коллега?

– Вместо «Семи пещер» вам теперь придется прятаться в Театре Строительства Души, – наивно предполагаю я.

– Да, это большое неудобство, – невозмутимо соглашается он. – Вывод таков, что вы мне должны. Форму оплаты вашего долга нам и нужно сегодня обсудить.

Да где же, черт побери, выход, сержусь я. Должен же быть выход! Я в бешенстве, но даже это не помогает мне хотя бы пальцем шевельнуть. Хитроумная Рэй, содрав со своего героя шлем, отправляла его в руки правосудия, чтоб остался герой цел и невредим, – и чем кончилось? Не страшно, что их хваленое правосудие обычно красуется в ядовитом зеленом галстуке, пусть! Я бы сам надел такой же, лишь бы не сидеть сейчас в кресле второго пилота. Какой из меня пилот, девочка, я всего лишь бортинженер. А пытаться перехитрить всех сразу, включая демона случайности – пустое дело, девочка.

– Вы хорошо спрятали машинку? – буднично спрашивает дон Мигель. – Можете не отвечать, времени у нас много. Вы ведь нашли и собрали ее, не правда ли? Рыжий дьявол весь город перетряс, но все без толку.

Капли, падающие из питьевого бачка, ужасно раздражают. Тюк-тюк-тюк. Сил нет терпеть: капли не воду в кружке долбят, а мозг мой. Есть ли выход? Нет-нет-нет, долбит бачок… Не может быть, чтобы выхода не было, не бывает так. Полковник Ангуло ждет, когда я проснусь, тянет время. А ведь я уже проснулся, и вот-вот он это поймет. Я уже в норме, уже спокойно различаю, к примеру, цвет обоев в этом убогом помещении. Белые здесь обои, больничные, какие же еще. Опередить преступника, перехватить инициативу, переиграть на переговорах – учебник прикладной психологии, главы пять и шесть…