Агент N 13

Шалго закрыл стол. "Итак, сейчас мы втайне от товарища Кары совершаем грубейшее правонарушение: вламываемся в квартиру Гезы Салаи и ищем улики... Но если мы их найдем, инженеру туго придется. И тогда Кара простит нам эти вольности..."

Шалго осмотрел чемоданы, одежду, но не обнаружил ничего примечательного. Он разочарованно вернулся к столу. Начал перелистывать одну из книг по архитектуре, как вдруг из нее на ковер выпала открытка. Шалго поднял ее. Цветная открытка с видом Будапешта, на обороте адрес: Балатонфюред, отель "Марина", Гезе Салаи, и текст:

"По случаю твоего дня рождения

тебе желают здоровья, успеха

твои Бела Эндре, Немеш Мештер, Ласло Дери и я.

Целую, Сильвия. 17 июля 1969 г."

Красивый, по-школьному правильный почерк. Однако, присмотревшись, Шалго подметил, что буквы были написаны уверенной рукой, совсем не так, как пишут дети. Похоже, что отправитель поздравительной открытки - взрослый человек, нарочно желавший создать впечатление, будто ее написал ребенок. Шалго взглянул на почтовый штемпель. Открытка была отправлена из Будапешта пятнадцатого июля. "Эта Сильвия, должно быть, невнимательная девочка, подумал он, - семнадцатого числа написала открытку, а еще пятнадцатого отправила ее. Озорница!.." Он снова перечитал короткое послание: "желают здоровья Бела... Немеш... Ласло... Кто это такие?" Шалго переписал текст открытки на бумажку и сунул ее в карман для часов. Потом стал изучать дневник работ. Салаи делал записи четкими, почти печатными буквами: "Сегодня закончили закладку фундамента. Израсходовано две тонны цемента..." На следующей странице Шалго прочел: "Отсутствуют три плотника, два бетонщика и четыре каменщика". Там же, внизу, было приписано по-французски: "Гнусные типы. Со вчерашнего дня они работают на вилле Сегвари. Придется уволить..." Интересно, оказывается, Салаи хорошо владеет французским: эти фразы не только не содержали никаких ошибок в правописании, но и сформулированы были чисто по-французски... Чем дальше Шалго перелистывал дневник, тем чаще наталкивался на "комментарии" на французском языке. Вероятно, дневник могли читать и другие, поэтому свои мысли и замечания Салаи записывал по-французски. Неожиданно Шалго заметил, что последующие дневниковые записи были сделаны другим почерком, другими чернилами и к ним нет французских "комментариев". Шалго взглянул на дату: пятница, восемнадцатое июля. Он еще перелистал дневник - тот же почерк вплоть до двадцать второго июля. Двадцать третьего июля - снова почерк Салаи. Шалго пожалел, что при нем нет фотоаппарата: неплохо было бы снять все эти записи. Он с сожалением положил дневник на место, осмотрелся, все ли оставляет после себя в прежнем виде, и вышел из комнаты.

Через несколько минут он уже разговаривал с Фельмери. Тот сидел на балконе, подставив обнаженный торс солнечным лучам.

– Удалось что-нибудь найти?

– Для старта вполне достаточно, - ответил Шалго, снимая телефонную трубку.
– Девушка, соедините меня с директором отеля.
– Пока телефонистка вызывала абонента, Шалго спросил Фельмери, не помнит ли он случайно, когда и где родился Салаи.

– Минуточку.
– Лейтенант достал из кармана записную книжку, перелистал несколько страниц и сказал: - Седьмого марта тысяча девятьсот сорок первого года, в Будапеште. Имя и фамилия матери: Жужанна Аготаи.

– А другой даты рождения нет?

Фельмери удивленно взглянул на "старика", потом заметил иронически:

– Вы хотите сказать, что он родился дважды?

– Нечто в этом роде. Ведь если он действительно родился седьмого марта, то чего ради его поздравляют с днем рождения семнадцатого июля?

– Может, в этот день были крестины или какое-нибудь другое семейное торжество?

– Возможно...

В телефонной трубке послышался голос директора.

– Ну, наконец-то!
– обрадовался Шалго.
– А я уж подумывал, не посылать ли за тобой в Шиофок. Ты не мог бы зайти ко мне, Мартов?

– Разумеется, могу, Шалго.

– Зайди, пожалуйста. И скажи попутно официанту, чтобы нам в номер принесли две рюмки коньяку и две чашечки крепкого кофе.

– Будет сделано, товарищ начальник!

Шалго положил трубку.

– Что вы опять задумали?
– спросил Фельмери Шалго.

– Побеседуем с инженером Салаи. С помощью Мартона вызовем его в номер, представимся и попросим его уделить нам несколько минут его драгоценного времени...

Салаи встретил их сухо. Не стал он более радушным и после того, как Фельмери показал ему служебное удостоверение. Шалго, не предъявляя никаких документов, молча опустился в кресло.

– Вы ввели меня в заблуждение, Геза Салаи, - сказал он, бросив на него быстрый взгляд. Тот повернулся в его сторону, недружелюбно спросил:

– А вы кто такой? Тоже из милиции?

– Да. Моя фамилия Шалго. Оскар Шалго.

– Могу я вам предложить, господа, чего-нибудь выпить?

– Благодарим, не надо, - ответил Фельмери.
– А вы как хотите.
– Он подождал, пока Салаи принес бутылку пива, открыл, налил себе стакан и жадно выпил. Потом положил под кран еще три бутылки и пустил на них холодную воду. Вернувшись в комнату, Салаи сел на кровать, прислонившись спиной к стене, и закурил.

– Вы знакомы с Виктором Меннелем?
– спросил Фельмери. Вопрос явно смутил Салаи. Сделав вид, что не разобрал имени, он переспросил:

– С кем, простите?

– С Виктором Меннелем, - медленно, чуть ли не по слогам повторил Фельмери.

– Меннелем? Виктором Меннелем?
– Салаи словно в раздумье сдвинул брови и устремил глаза к потолку, будто собираясь там найти ответ.

– Уж не тем ли немцем вы интересуетесь, с которым я познакомился в прошлом году в Италии?

– Тем самым, - подтвердил Фельмери.
– Так что же вам о нем известно?

– О Меннеле?

"А парень-то хитрец, - подумал Шалго.
– Переспрашивает, тянет время. Никак не может прийти в себя от неожиданности. Сейчас он оценивает обстановку, прикидывает, что и в какой мере нам может быть известно о его связи с Меннелем".

– Да, о Меннеле, - подтвердил Фельмери.

– Гм... что ж вам сказать? По сути дела, ничего не известно. Знаете, как это бывает? Путешествуешь туристом, заводишь мимолетные знакомства с разными людьми - с одним поговоришь, с другим выпьешь. А вернешься домой и всех забудешь...

– Значит, это было случайное знакомство?

– Да, нечто в этом роде. Кажется, мы познакомились в Ливорно.
– Салаи натянуто улыбнулся.
– Видите, я точно и не помню.

"Ну и дурак ты, парень, - мысленно обругал его Шалго.
– Неужели ты до сих пор не заметил, что у тебя пропала открытка Меннеля?"

– Я, знаете ли, инженер-архитектор. И здания я запоминаю лучше, чем людей. Меннель?.. Виктор Меннель. Постойте-ка, попробую напрячь память... Да-да, что-то припоминаю. Этакое готическое строение с лицом в стиле барокко. Так что с ним случилось? Почему вас заинтересовал этот Меннель?

Фельмери украдкой посмотрел на Шалго, точно спрашивая его совета, как быть дальше. Шалго ответил ему быстрым взглядом: "Продолжай в том же духе. Все идет хорошо. Молодец!"

Лейтенант сделал вид, что пропустил мимо ушей вопрос Салаи, и вместо ответа сам спросил:

– Когда вы виделись с ним в последний раз?

Инженер почувствовал, что вопросы здесь будет задавать не он. И это ему не нравилось, равно как и мрачное молчание "старика", его пронизывающий взгляд и недоверчивая, скептическая усмешка... "Итак, что им ответить?"

– Когда же это было?
– широкой ладонью Салаи мял тяжелый подбородок. Минутку терпения. Я хотел бы возможно точнее ответить на ваш вопрос... Когда, стало быть, мы прибыли в Ливорно?.. Если мне память не изменяет, пятого или шестого июня прошлого года.

– А с кем вы приехали в Ливорно?

– С невестой и будущей тещей.

– Как зовут вашу невесту?

– Беата Кюрти.

"Парень стал заметно спокойнее, - отметил про себя Шалго.
– Наверняка из вопросов Фельмери он сделал вывод, что нам о них известно немногое".