Агентство «Фатум»

– Ты же в курсе, что на меня это не действует, да? – вскинула я бровь, и Шок уныло вздохнул.

– Злая ты, Китти. Я, между пр-рочим, тут услышал кое-что интер-ресное, и так пер-ренервничал, что р-решил пер-рекусить, – протянул кот.

– Хорошо, потом расскажешь, – кивнула я, понимая, что здесь не самое подходящее место для подобных разговоров. – А поесть можно и дома. Мы сюда не за этим пришли.

– Ну, Китти, это же р-радужный панило-урр! – практически взвыл мой кот. – Деликатес, Китти! Где мы ещё такой попр-робуем?!

– Ладно, десять минут, – строго сказала я и, подхватив бокал с соком, потихоньку пошла к выходу, стараясь делать это как можно незаметнее. Остановилась переброситься парой слов с гостями, попрощалась с гостеприимным хозяином, заверив, что приду завтра, когда он не будет так сильно занят, полюбовалась на несколько коллекционных картин.

Наконец, решив, что отпущенное фамильяру время вышло, развернулась к высоким двустворчатым дверям, собираясь выскользнуть из зала, но банально не успела.

– Так-так, – раздался ехидный голос у меня за спиной. – Неужто сама неуловимая Китти Касс решила почтить всех своим присутствием?

Мысленно досчитав до пяти, тихо выдохнула сквозь зубы и обернулась, натянув на лицо лучезарную улыбку.

– Джош, волчок ты наш плешивый, вот так сюрприз! Как сам? Шерсть отросла? Геморрой не заработал? – и улыбнулась ещё шире, поясняя для особо непонятливых. – Я же подушечку тебе под зад подложить забыла, а он, наверное, у тебя нежный.

– С-су-у…

Договорить ищейка не успел, потому что именно в этот момент с гардины, под которой мы так удачно остановились, прямо ему на голову свалился мой фамильяр.

– Дар-рова, животное, – радостно завопил Пушок, запуская когти в крепкие плечи оборотня и мгновенно укладываясь воротником вокруг его шеи. – Смотр-рю, ты тут комплименты нашей кошечке отвешиваешь?

– Гр-р, – забулькал от злости волк, а я даже отсюда услышала, как зарождается злое рычание в его груди. – Д-да, комплименты.

О, судя по ответу, Джош-то о любви моего фамильяра шибать током всех, кто косо на меня посмотрит, наслышан.

– Ну, ты продолжай-продолжай, – промурлыкал Пушок, хитро щуря глаза. – Кажется, там было что-то на “с-су-у..”.

– С-с ума с-сойти, какая женщ-щина, – прорычал волк и придержал пальцем дёргающийся глаз.

–То-то же! – мазнув кончиком пушистого хвоста прямо по носу оборотня, Шок спрыгнул на пол и под громкий чих волка потрусил к двери, намекая, что пора отсюда делать ноги.

Уговаривать дважды меня не пришлось. Сунув бокал с недопитым соком в руки ошалевшему от такой наглости Джошу, я припустила следом за котом, проскользнув в практически захлопнувшуюся дверь.

Пару минут спустя, мы с Пушком выскочили на широкую мостовую рядом с домом лорда Маррана и, переглянувшись, захихикали, вспомнив обиженное выражение лица оборотня.

Подумав, решили не нанимать извозчика, а прогуляться до агентства пешком. В воздухе уже разлилась вечерняя прохлада. Город постепенно приобретал абсолютно волшебный вид из-за множества магических фонарей, бросавших на дома и прохожих разноцветные блики.

– Рассказывай, – сказала я коту, убедившись, что за нами никто не следит, да и вообще, в зоне слышимости нет ни одной живой души.

Глава 6

Даниэль Тодд

Вчера, впервые за прошедшие два года, я с головой окунулся в прошлое. Наверное, поэтому всю ночь мне снились непонятные сны, измотавшие меня к рассвету. Проснувшись в третий раз от неясной тревоги, я понял, что на нормальный отдых рассчитывать не стоит.

Махнув на всё рукой, быстро собрался и отправился в агентство, решив, что лучше провести время за разбором документов, чем предаваться унылым воспоминаниям или заниматься самокопанием.

Само собой, что в такую рань в “Возмездии” никого не было. Рабочий день у нас начинался ближе к обеду, и, пожалуй, сегодня это в первый раз вызвало у меня раздражение.

– Вот, где носит Амести, когда она так нужна? – ворчал я себе под нос, неумело заваривая кофе в небольшой комнатке, выполнявшей у нас роль кухни.

За всё это время я так привык к шебутной фее и остальным своим сотрудникам, что даже не замечал, что они меняли мою жизнь к лучшему.

Изначально затея с детективным агентством была для меня лишь развлечением. Способом удовлетворить свои амбиции и реализовать нерастраченный потенциал. В дополнительных средствах я тогда не нуждался, впрочем, как и сейчас, а вот скука всегда являлась бичом большинства аристократов.

Как-то незаметно расследование незначительных дел стало моей отдушиной, а когда я попал в опалу – и смыслом жизни. И теперь, когда впереди замаячил шанс вернуть былое, я уже и сам не понимал, действительно ли этого хочу или же стремлюсь к прошлому по привычке.

Отпив откровенно паршивый кофе, я поморщился и с грохотом поставил кружку на стол, в очередной раз помянув феечку добрым словом. А затем постарался сосредоточиться на делах, надеясь, что это сможет немного выровнять моё настроение и избавить от ненужных мыслей.

От бумаг меня оторвал резкий хлопок, после которого в воздухе появилось чёрное облако дыма, а затем, прямо в кресле соткалась фигура Фейт. Демоница выглядела шикарно, впрочем, как и всегда, и, зная об этом, лучилась самодовольством.

– Доброе утро, шеф, – томно проворковала она, взмахнув длинными ресницами, и кокетливо заправила иссиня-чёрный локон за ухо.

– Я же просил тебя так не делать, – закатил я глаза, собирая разлетевшиеся при её появлении документы. – Не спорю – это эффектно. Но, давай, ты будешь производить впечатление на клиентов, а не на меня. Мне надоело убирать бардак после того, как ты в очередной раз вываливаешься прямо из воздуха в моём кабинете, а иногда, и вовсе, на меня.

– Не будь занудой, Дан, – пропела она. – Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на долгий подъём по лестнице.

– У нас нет лестницы, Фейт, – холодно напомнил я.

Демоница покосилась на три ступени, отделявшие мой кабинет от приёмной и я покачал головой. Неисправима!

В ее симпатичной головке не укладывалось, почему она не должна использовать заклинание телепортации, раз это облегчает ей жизнь. И даже то, что такие внезапные появления усложняют жизнь остальным, для неё значения не имело. К сожалению, в условиях, когда не было необходимости скрываться, эгоцентризм Фейт приобретал невероятные масштабы, и переубедить её в чём-то было попросту невозможно.