Агентство ’Последний путь’

— Я тоже, — вздохнул берсерк и так же опрокинул содержимое рюмки. Занюхав кулаком, он продолжил: — Хер с ним, с классом. Я такие характеристики основные в первый раз увидел.

— Что там?

— Синергия леса и фото... Как же, блядь, оно было... фотосинтез.

— Это что?

— А хер его знает. Синергию леса ещё как-то понять можно. А второе... Я же, мать его, даже слова такого не знаю!

— Ну... тут уж только методом тыка. По-другому никак.

— Вот и я про то же, — вздохнул воин. — Да и не суть. Я с синергией кое-как разобрался. Ему надо с растениями постоянно взаимодействовать. Тогда она растёт.

— А в навыках что?

— Навыки... это отдельная тема. Есть у него один навык на исцеление.

— По-друидскому типу? Мол, если лечишь, то рядом должен быть кто-то, кого калечишь?

— Не-а. Молодая поросль. В тебе семена и ростки прорастают. Исцеление идёт, но боль такая, что я думаю, что исцеление — это побочный эффект.

— Прям сильная?

— Он меня один раз с того света вытащил этой дрянью. Я орал как обезумевший. В глазах от боли потемнело, а эта дрянь через кожу проросла и побеги пустила. Прям по всему телу. И на жопе, и на яйцах.

— Стрёмное исцеление какое-то, — пьяно сморщился друг.

— Вот и я о том же. А второй навык у него... блядь, забыл, как называется. В общем, берёт любую ветку или травинку, активирует навык, и у него системка появляется. Мол, выбери, что нужно. Атака, защита или развитие.

— И что?

— Мы на лис ходили. Брали колючий кустарник и навыком этим пользовались. Получалось... что-то, типа капкана. Коснёшься этой дряни — она тебя хватает, обвивает и душит. Навык слабенький, его только на лису или зайца пока хватает, но... есть, над чем подумать.

— А с маной он как?

— Никак. Нет у него маны. Есть полоска без цифр. Ядро леса... нет... Как же оно? Сила корня, во! Вот она на навыки и расходуется. Причём хер пойми по какому принципу. Иногда одним кастом половину сьёбет, а иногда едва треть. Ни просчитать, ни описания, нихера.

— Редкий класс. Они такие... Хер пойми что и как. Но ты же знаешь, что у редких преимущества.

— Пока вижу только геморрой.

— Он хоть на тебя похож?

— Да какой там, — махнул рукой берсерк и налил по рюмкам. — Спокойный, как камень. Рыбалку любит. Кашу тоже. Мясо, конечно, ест, но если есть каша — её в первую очередь съедает. Низковат и в плечах не больно-то широк.

— А как тебя зовёт?

— Папа, — возмутился Верша. — А как ещё?

— Не, я так спросил, — улыбнулся Рим и, опрокинув рюмку, откинулся на спинку. — Ты когда с этими девками пришёл, я подумал — блядей подешевле где-то отрыл. А ты... это же не бляди?

— Дуры это конченые, — вздохнул воин.

— Дуры или нет, но девки сочные, симпатичные... молоденькие.

— Навязались ко мне у гильдии. Нулёвки полные. За неделю едва третий уровень набили. Нихрена не знают, как качаться тоже не понимают. В общем... Обуза. Ещё и по деньгам влетели. Ночевать было негде — ко мне припёрлись. Думал, дойдём до города — отвяжусь, а они, как клещи, вцепились. Помоги да объясни...

— И ты просто так их кормишь и учишь? — усмехнулся Рим. — Я тебя знаю. Ты благотворительностью не страдал никогда. Признавайся — потрахиваешь?

— Не-а, — мотнул головой Верша. — Как-то... стрёмно что ли... Вроде как... Принуждаю.

— Ты их кормишь, учишь. В чём проблема?

— Да как-то... Помнишь, до того, как мы в столице команду собрали... Мы же все порознь росли. Сколько раз тебя одного по дороге в город обчищали?

— Всего не упомнишь, но было... Частенько было.

— И голодно было, и холодно, — закивал Верша. — А тут три дуры... По рукам видно — не работницы. Может, из торговцев или из знати. Нихера не понимают толком. Их же на первом же выходе или грабанули бы, или зарезали.

— Или трахнули, — добавил друг.

— Или бы все вместе, — вздохнул Верша. — Вот я и... Как-то стремно мне стало. Девки молодые, красивые... А в такую жопу лезут.

— Отговорить не пробовал?

— Пробовал, но они упёртые. Я так думаю, до них не дойдёт, пока одна из них ласты не склеит. Видимо, они как классы получили — из дома дёрнули, имена сменили. Говорят, что возвращаться некуда.

— Стрёмно...

— Согласен. Херня полная, да только они моего мелкого читать и писать учат.

— А ты сам не можешь?

— Терпения не хватит, — признался берсерк.

— Это да. Терпения тебе всегда не хватало, — закивал Рим и налил ещё по одной рюмке, которые они тут же опрокинули. — А вообще — ты не прав. Живут они с тобой? С тобой. Едят твою еду? Твою. Ты их учишь? Учишь. Я так думаю, что ещё и защищаешь.

— Ну, есть такое...

— Значит, и прижать иногда право имеешь, — буркнул Рим и потянулся к бутылке.

— РИМ! — раздался женский голос со стороны лестницы, которая вела в покои хозяина заведения.

Друг оглянулся и, обнаружив в проходе супругу, втянул голову в плечи.

— Что-то засиделись мы с тобой, — пробормотал он.

— Да... — улыбнулся Верша. — Засиделись.

— Я уже всё закрыл, дорогая! — громко проговорил друг и поднялся на ноги. Чтобы устоять, ему пришлось придерживаться за стол.

— Спать! Немедленно! — рыкнула жена. — Если ты думаешь, что я завтра до обеда буду одна тут всё делать, то ты глубоко ошибаешься!

— Прости, дорогая, просто старого друга встретил...

Верша поймал взгляд женщины в ночнушке и развёл руками.

— С такими друзьями пропить дело всей жизни недолго, — проворчала она и, подхватив качающегося супруга, утащила его в спальню.

Берсерк вздохнул, налил себе остатки самогона, выпил и тоже поднялся. Пьяно покачиваясь, он прошёл к лестнице и добрался до своей комнаты.

Открыв дверь, он обнаружил под светом полной луны спящую компанию. На одной кровати, прижавшись спиной к магессе, сопел Бэк. Шара обнимала мальчишку и тоже мирно посапывала.

На соседней кровати спали лучница с убийцей. Девушки были обнажены и прикрыты тонким одеялом, которое словно специально почти сползло на пол.

— А что? — разглядывая округлости девушек, произнёс Верша. — Право ведь имею...

Сделав шаг в комнату, он подошёл к двум девушкам на кровати и остановил взгляд на их груди и тонкой изящной шее. Внутри закипела страсть, и он сделал ещё один шаг, но тут запнулся об что-то на полу.

Опустив взгляд, Верша обнаружил тетрадь и парочку хороших карандашей. Тетрадь была открыта и было видно корявый подчерк. Берсерк устало сел и взял в руки тетрадь. Первые страницы были покрыты кривыми буквами, некоторые из которых Бэк со злостью перечёркивал. Пролистав несколько страниц вперед, Верша остановил свой взгляд на кривой надписи.