Агентство потерянных душ
Шрифт:
Катя с Машей воззрились на неё, перестав жевать.
—Сестра моя своему мелкому эту песенку петь любит, — объяснила она, — А почему Маша её бурчит, мне неведомо.
В голове Марии что-то заворочалось.
—В куст меня не бросай, в куст меня не бросай, — пропела она.
—Это что ещё за народное творчество, — засмеялась Катя, чуть не поперхнувшись чаем.
—Да так, никому не нужные и бесполезные воспоминания, — вздохнула Мария.
—Мультик детский вспомнила про Братца Кролика и Братца Лиса, наверное, — отметила Екатерина, — ладно, девочки, я пойду, труба зовёт.
—Бывай, — махнула рукой Анжела, явно собираясь
А Маша вдруг только поняла, что сказала подруга.
—Какой мультик? Стой! — уже крикнула она вслед, — какой мультик, ты сказала?
Та обернулась уже из двери.
—Ну, про Братца Лиса и Братца Кролика. Помнишь, Братец Кролик ещё кричал — не бросай меня в терновый куст, не бросай меня в терновый куст.
Но Маша уже не слушала.
Она бросилась в свой кабинет, оставив на столе недоеденный пончик и ещё горячий чай, села там перед компьютером и пару секунд подумала.
Затем открыла карту Европы и стала её изучать, водя пальчиком по островкам. Нашла фотографии с суровыми красотами побережья Исландии...
А затем побежала к Борисычу.
—Борисыч, выписывай мне командировку. Командировку мне ещё не запретили?
Вечером того же дня Маша уже смотрела из окна самолета, как тучи проносятся внизу, а затем приземлилась в Рейкьявике. На следующее утро вертолёт нёс её к каменной скале Хайдрангур у побережья Исландии.
Девушка, сидя у продуваемой всеми ветрами двери вертолёта, наблюдала, как приближается снизу скала, крохотная вертолётная площадка на ней, и маяк Тридрангар — маленькое белое строеньице с красной крышей-колпачком.
А на площадке ждал её человек — бородач в свитере и сапогах, приложивший к глазам руку и наблюдавший, как садится вертолёт.
Маша спрыгнула с вертолёта, чуть не сбиваемая с ног плотным шквалом от винта, и заказная машина, выполнив своё дело, отбыла обратно на Вестманские острова.
Двое постояли в трёх метрах друг от друга, пока не улёгся стрёкот машины и стало возможно говорить и слышать.
—Что ж... Вот ты какой, братец Лис, — только и сказала Маша Лису.
—Где ж сегодня таких умных девочек берут, а? — весело улыбнулся тот, — Уж и на краю мира нашли. Как звать-величать мою отважную агентессу? Уже не Братец Кролик ли?
—Мария Сергеевна, агентство потерянных душ. Я сообщу ваше местоположение бригаде БИМПа, и вас заберут домой.
—Маша, я дома, — просто ответил Лис и сделал приглашающий жест рукой, — проходите. Не беспокойтесь, вы сообщите обо мне бригаде БИМПа вечерком, а пока отдохните после перелёта. У меня тут хоть и по-холостяцки скудно, всё же уютно. Обещаю — ни вашей жизни, ни вашей работе опасность не грозит.
Внутри оказалась одна-единственная маленькая комната со столом и стулом. Было тепло — помещение обогревала печка на каком-то неизвестном Маше топливе. Лис сразу же поставил на неё чайник, усадил Машу на стул, а сам сел на тахту, которую придвинул поближе к столу.
—А всё-таки признайтесь, как вы меня нашли? Я думал, обрубил все связи.
—Теория девяти жизней. Меморизатор. Мы встречались с вами близ этого островка несколько веков назад, горланили тупые песни. Вот вы конкретно, Лис, орали про Лиса, что запустил Братца Кролика в терновый куст.
—Это ты, безымянный бродяга, что нёс околесицу!!! — рассмеялся Лис ,— Мы снова встретились! Подумать только, через столько лет! И как — подумать только! Теория девяти жизней —
никогда в неё не верил!Он хлопал по своим коленям ладонями и всё никак не мог успокоиться. Наконец, запал Лиса иссяк.
—Ты знаешь, как радостно встретить старых знакомых через столько лет и в таком, — он показал на Машу, — экстравагантном виде. Подумать только — теория девяти жизней! Да тебе просто повезло, Братец Кролик!
—Пусть так, — сказала расслабившаяся Маша, — но уж как есть. Пятнадцатилетний висяк раскрыла. Лучше расскажите Вы, Лис, почему исчезли с радаров.
Лис посерьёзнел и полминуты помолчал, потирая рукой лоб.
—Сколько лет Вы в агентстве, Мария Сергеевна? — наконец, ответил он вопросом на вопрос.
—Несколько жизней подряд. А в этом носителе — месяца три всего.
—Месяца три...
Лис налил вскипевшую воду в эмалированные кружки.
—Пробовали когда-нибудь цикорий пить? Так я его заварю, ничего другого у меня нет.
Он снова помолчал, осторожно отхлёбывая горячий напиток.
—Вам, Мария, — наконец начал он, — нужен меморизатор, чтобы рассмотреть жизнь в прежних носителях. Вы даже называете это существование жизнями! А мне не нужен меморизатор, я помню минувшие дни и так. И для меня это не жизни, а одна огромная, громадная, в половину вечности жизнь...
Три месяца Вы знаете об агентстве и БИМПе, выполняете свою работу — хорошо, получается, выполняете! А я знаю БИМП пусть не со времён его рождения, но уже очень долго. И я, будучи на руководящем посту, залезал во все его уголки, пережил все события, что с ним происходили... Раньше БИМП был другим.
Маша так же маленькими глотками отхлёбывала не особо-то нравящийся ей цикорий и слушала.
—Вы задумывались, Мария Сергеевна, каковы настоящие цели БИМПа, почему он был создан? Почему его сотрудники делают то, что делают? Кто направляет его деятельность? Вы знаете статус планеты Земля в галактическом сообществе?
—Ну, — девушка попыталась вспомнить разговоры, которые велись между сотрудниками агентства за обедами, — частью это планета-санаторий, частью — исправительная колония. По-моему, ещё перевалочная база.
—Мимо, братец Кролик. Официальный статус планеты Земля, который был для неё установлен много веков назад — планета-лаборатория.
—Лаборатория? — удивилась Маша, — Какие же эксперименты на ней ведутся?
—Почти никаких. Сейчас — почти никаких. Ты не задумывалась, почему на планете, которая не является планетой-тюрьмой, вообще существует агентство потерянных душ? Почему людям возбраняется выходить из своих бионосителей когда и куда им захочется? Что в этом плохого? Зачем заниматься их поисками, если они того не хотят?
Маша задумывалась. Задумывалась, но не пускала свои мысли далеко. Агентство — её родной дом, и думать так — значит, предать его! Однако заглушить вопросы, которые она задавала сама себе — те же вопросы, что задавал ей сейчас Лис! — не получалось. Оставалось лишь отвлекать себя, работать, и стараться работать хорошо.
—Последнее столетие работы в БИМПе подкосило меня, мою... целостность как существа. Мы занимались не тем, чем надо. И мне не удавалось установить источник изменений. Я был главой подразделения перемещений. Те планы и указания, что транслировались нам, поступали в виде безличных указаний, а их выполнение контролировалось агентами, что присылались сверху и работали вне нашей системы управления.