Агентство "Ван Хельсинг"

— Здесь крапива и зверобой, — пояснила Ягори. — Зверобой принесет тебе счастье и удачу, а крапива — отгоняет злых духов, возвращает спокойствие и лечит бессонницу. Тебя ведь мучает бессонница, да? Растения дополняют и усиливают эффект друг друга, так что теперь у тебя точно все получится. И помни — в тебе достаточно силы для достижения всего, что ты хочешь, просто не бойся ее использовать.

— У меня очень сильный враг, сомневаюсь, что я смогу победить, — покачала головой Ляна, надевая на шею ладанку.

— В раскладе не было ни слова о враге, а карты не лгут, — хитро щурясь, сказала цыганка.

Потом Ягори провела какое-то экспресс-гадание для Ани, Ляна не слушала, о чем они говорили, все ее мысли поглощены тем, что она только что услышала и висящей на шее ладанкой. От цыганки она вышла необыкновенно взволнованной.

1481 г. Сицилия

Бирюзовые волны лениво набегали на песчаный берег, с тихим шелестом перебирая песок, ракушки и мелкие камушки. Мирослава сидела на берегу у самой полосы прибоя, теплая соленая вода периодически окатывала ей ноги до колена. Чародейка тренировалась. Недавно она повстречалась с одним магом-стихийником, который здорово окатил ее водой и теперь девушка пыталась покорить себе эту изменчивую непокорную стихию. Вода никак не хотела собираться в нужную форму, чародейка зло рыкнула и ударила кулаком по песку, во все стороны полетели ошметки ракушек и мелкие рачки.

— Чем тебе песок не угодил? — насмешливо поинтересовался Ланселот, он уже довольно давно наблюдал на ней.

— И давно ты тут стоишь? — не оборачиваясь, спросила в ответ Мира и забросила за спину небрежно заплетенную косу.

— Достаточно долго, — обтекаемо ответил рыцарь, подошел и сел рядом с ней.

На нем были только простые холщовые штаны, закатанные до колена, остальными предметами одежды Ланселот пренебрегал — людей-то все равно вокруг ни души — кожа его стала бронзовой от загара, а темные волосы выгорели и из черных превратились в темно-каштановые.

На берег набежала большая волна и окатила их обоих по пояс. Чародейка резко вскочила, и недовольно скривившись, тряхнула подол теперь мокрой длинной рубахи, надетой на голое тело. Тонкая ткань тут же облепила соблазнительные ножки. Ланселот окинул их оценивающим взглядом и ухмыльнулся. Мира закатила глаза и с внезапной яростью бросила в сторону моря сноп искр с кистей. Вода забурлила, а через пару секунд полностью успокоилась. Небольшой участок моря, радиусом шагов двадцать, стал гладким как зеркало, вокруг же продолжали набегать высокие волны. Волшебница недоуменно уставилась, на случайно сотворенные чары. Спонтанную магию, особенно в собственном исполнении она очень не любила.

— Всего-то и нужно было разозлиться, — лениво протянул Ланселот, ложась на горячий песок.

— Возможно, — пробормотала в ответ Мирослава, подошла ближе и осторожно потрогала рукой водную гладь. — Проблема в том, что я не смогу это сознательно повторить.

Чародейка сжала правую руку в кулак и разрушила чары, под ногами снова заплескалось море. Мира досадливо поморщилась и пошла к их импровизированному жилищу.

Вечер выдался тихий и ясный. Тоненький серп растущей луны, еще слабо светил, и весь небосвод был усеян яркими звездами, прямо посередине сияющей белой полосой раскинулся Млечный путь. Мирослава глубоко вдохнула соленый влажный воздух и вскинула голову наверх, тихий легкий ветерок ласково затрепал ее пепельные волосы.

— Мира, а наш ужин не сгорит? — спросил Ланселот.

Он шел с большой охапкой дров из ближайшей рощицы.

— Точно, ужин, — вспомнила чародейка.

Девушка вернулась к костру, над которым в котелке бурлил суп. Она помешала варево деревянной ложкой и пошурудила палкой в углях.

— Нужно будет съездить в город, купить муки и соль уже заканчивается, — разливая ужин по мискам, сказала волшебница.

— Ты научилась делать золотые монеты из ничего? — язвительно поинтересовался рыцарь.

— Ну, — неопределенно протянула чародейка. — Не научилась, но у нас еще осталась одна жемчужина, из тех, что ты в прошлом году наловил.

— Еще зима впереди и нам нужно будет что-то есть, — сварливо возразил мужчина.

— Я слышала, здесь водятся русалки, на них можно здорово поживиться, если поймаем, конечно.

Разговор затих сам собой, они закончились ужинать и вскоре легли спать. Море окончательно затихло, пальмы истуканами замерли вокруг хижины. Они улеглись на свои циновки и погрузились в глубокий сон.

Порыв ледяного влажного ветра забрался под тонкое одеяло, Мирослава вздрогнула и проснулась. Совсем близко оглушительно рокотало море, яростные волны с грохотом разбивались о берег, разбрасывая во все стороны куски пены и мелкие камушки. Высокие крепкие пальмы пригибались чуть ли не к земле, под особо сильными порывами ветра. Крыша их самодельной хижины зашаталась и заскрипела. Мира вскочила с циновки и принялась судорожно одеваться, Ланселот тоже проснулся и, оценив ситуацию, последовал примеру чародейки.

Новый порыв ветра заставил хрупкую постройку пошатнуться, небосвод прорезала ослепительно блистающая молния, а буквально через пару секунд прогремел гром. На теплый песок упали первые крупные капли дождя. Все свои припасы Мира с рыцарем хранили в погребе, и им ничего не грозило, а вот дом явно прогибался под напором взбесившейся стихии. Ланселот повесил на шею мешочек с остатками их денег и жемчужиной и подхватил свои мечи, волшебница отыскала свой хлыст и книгу, найденную на развалинах одного древнего города. Книга была упакована в несколько слоев промасленной бумаги, укутана в шерстяной платок и спрятана в кожаном чехле, так что не должна была быстро промокнуть. На улице разразился ливень, ярко сверкали молнии, а гром гремел, почти не прекращаясь. Очередной порыв ветра сорвал-таки крышу с хижины и на жильцов обрушился поток воды. Одежда тут же намокла и прилипла к телу. Вода заливала глаза и глушила голос, ураганный ветер грозил завалить стены. Ланселот пробрался к чародейке и крепко схватил ее за руку, Мира, как будто вынырнула ото сна.

— Сделай что-нибудь, иначе нас просто затопит!! — пытаясь перекричать шум дождя, моря и ветра, проорал ей прямо в ухо он.

— Я не могу!! Я не управляю водой!! — закрываясь от нескончаемого потока с неба, крикнула в ответ Мира.

Рыцарь только крепче сжал ее руку и рванул вперед, волшебнице поневоле пришлось броситься за ним. Они выбежали из остатков хижины и понеслись прочь от моря, только сейчас Мирослава заметила, что огромные волны разбивались о берег в каком-то десятке метров от их пристанища. Рыцарь ругнулся и резко вильнул влево, девушка последовала за ним, рядом с треском упала пальма. Вода хлестала по лицу и не давала дышать, чародейка неожиданно поняла, что скоро просто захлебнется. Они выбежали на открытое место, девушка протянула Ланселоту книгу, тот без всяких разговоров принял фолиант и застыл рядом. Мирослава не стала плести заклинаний, она просто представила защитный купол вокруг них, почувствовала как там тепло и сухо, а потом взмахнула светящимися руками. Раздался сухой треск, где-то совсем рядом ударила молния и тут чародейка поняла, что ей на голову больше не льется вода, не валит с ног ветер, а под ногами сухой песок.

— Ты все-таки смогла, — восхищенно разглядывая сияющий купол, за которым продолжала бесноваться стихия, протянул Ланселот.

Мирослава растерянно посмотрела на свое творение, а затем звонко расхохоталась и бросилась на шею рыцарю. Тот крепко обнял ее и поднял в воздух, сквозь тонкую мокрую ткань он чувствовал, как его груди прижимаются ее набухшие твердые соски. Он уткнулся носом ей в шею, и ему неожиданно сильно захотелось ее поцеловать. Она видимо тоже что-то такое почувствовала, потому что замерла и осторожно погладила пальцами его волосы. Ланселот нежно прикоснулся губами к ее шее и сначала медленно и нерешительно, а потом все более страстно и горячо принялся целовать ее. Девушка тихо застонала и откинула голову назад. Рыцарь поднялся выше, поцеловал ее в губы и их тела сплелись в яростном танце любви. Над куполом с оглушительным треском прорезалась молния.