Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1918 гг.

Бывший великий князь Андрей Владимирович [58] иронизирует в своем дневнике относительно русской осведомленности: "Из Риго-Шавельского района получено (апрель 1916 года) два достоверных донесения. Первое достоверное донесение утверждает, что там два германских корпуса. Второе достоверное донесение утверждает, что там ровно ничего нет".

В. Фукс в очерке операций Наревской (Самсоновской) армии писал [59] : "…Организованный шпионаж отсутствует… Разведки нет, — отсюда неправильное представление о группировке сил противника и ряд неожиданностей".

58

См. "Дневник быв. вел. кн. Андрея Владимировича", изд. Госиздата, 1925 г.

59

См. В. Фукс - Краткий очерк операции Наревской Самсоновской армии. "Военный Сборник" О-ва ревнителей военных знаний, кн. IV, Белград, 1923 года.

Наконец, начальник штаба Главковерха 13/Х 1915 года телеграфировал [60] штабам всех фронтов, что "в данную минуту нам более чем когда-либо, важно знать действительную силу и распределение находящихся перед нами австро-германских войск, имея в виду вероятность и возможность более или менее ослабления их вследствие неудачи во Франции и нового предприятия против Сербии. Размеры ослабления и переброски вдоль нашего фронта остаются неизвестными; может случиться, что во многих местах мы стоим против обозначенного противника… До настоящего времени наша разведка не даст необходимых сведений…"

60

См, Мих. Лемке - 250 дней в царской ставке.

Отрицательные стороны такого хаоса в ведении разведки выявились почти с самого начала войны. Уже в 1915 году до Ставки начали доходить сведения о том, как ведут себя русские тайные агенты в нейтральных странах, что они из себя представляют и т. д. Получив такие сведения, Ставка запросила об этом мнение Генерального штаба и циркулярно написала штабам всех фронтов и армий (26/ХI 1915 г.), что по ее сведениям в столицах центральных стран, — в Стокгольме, Копенгагене и Бухаресте — сосредоточилось большое число негласных агентов, "работающих совершенно независимо и вне всякой взаимной связи, хотя и преследующих зачастую один и те же задачи". Агенты эти "сплошь и рядом враждуют между собой, стараясь дискредитировать друг друга в глазах соответствующего начальства, и иногда стоят на службе у нескольких штабов одновременно".

Самый выбор агентов для отправки заграницу производился "нередко совершенно случайно и о командируемом лице не собирались предварительно подробные сведения, почему часто принимались на службу лица, заведомо известные другому штабу или учреждению, как совершенно несоответственные".

Во избежание указанных дефектов, генерал-квартирмейстер Ставки высказывал намерение сосредоточить все сведения "о находившихся и находящихся заграницей негласных агентах, командированных разными войсковыми штабами", — у себя, с тем, чтобы в случаях надобности сдавать справки о намечаемых к подобному командированию лицах".

Генеральный штаб со своей стороны подтвердил указанные Ставкой дефекты в постановке агентурной разведки еще более убийственными фактами. Он указывал, что агенты часто вербовались из числа лиц, не заслуживавших доверия, и подтвердил это напоминанием случая провала Копенгагенской организации штаба Северо-Западного фронта, из 11 агентов которых немцы переманили к себе 9, что дало им возможность обнаружить и казнить в Варшаве восемь агентов русской агентурной разведки.

Генеральный штаб указывал, что глава этой самой организации, некий Герц, еще в 1912 году, состоя секретным сотрудником штаба Варшавского военного округа, оказался не заслуживающим доверия "вследствие склонности ко всем видам шантажа и мошенничества", как говорилось о нем в циркуляре департамента полиции розыскным органам.

Далее он указывал, "что другой агент одной из русских заграничных агентурных организаций, сын варшавского домовладельца, до поступления на службу по разведке занимался подделкой векселей, за что отбыл тюремное наказание. Третий агент, продавший немцам русскую агентурную организацию, занимался ранее контрабандой. Четвертый агент, состоя уже в составе разведывательной организации в Варшаве, торговал поддельным коньяком и т. д.

Генеральный Штаб писал, что из имеющегося у него материала видно, что существование при штабе Северного фронта школы разведчиков не являлось тайной для лиц, не имевших прямого отношения к разведке.

* * *

Между Ставкой и Генеральным штабом возникли резкие споры по поводу объединения стратегической разведки в Генеральном штабе… И обширная переписка…

"Подобные сведения, разумеется, убили в полевых штабах всякую веру в возможность получения от военных агентов, сколько-нибудь верных сведений и поэтому фронты вынуждены были посадить заграницей в тылу неприятеля свою разведку. Достигнуто было это с большими трудностями и значительными денежными расходами. И в настоящее время заграничная разведка поставлена настолько прочно, что некоторые военные агенты пользуются сведениями, добываемыми фронтовой агентурой.

"Ввиду изложенного я, хотя и считаю, что вся заграничная разведка должна вестись исключительно Генеральным штабом и должна быть только продолжением деятельности той сети агентов, которую, несомненно, Ген. штаб наладил еще в мирное время, но думаю, что пока Ген. штаб не создаст своей агентуры и не выработает твердых оснований заграничной агентурной разведки и оснований надежного руководства и объединения его, до тех пор прекращать деятельность в этом отношении войсковых штабов совершенно невозможно, дабы не остаться совершенно без всякой разведки".

Начальник Ген. штаба не отрицал, что к моменту начала войны, "вследствие особо неблагоприятно сложившейся обстановки, может быть, в связи с некоторыми дефектами в самой организации дела, заграничная разведка во враждебных нам странах фактически прекратила свое существование, и военным агентам в нейтральных странах пришлось спешным порядком устраивать разведочную сеть из элементов, имевшихся под рукой. Естественно, что эта есть, составленная из случайных и неподготовленных людей, а в некоторых случаях не вполне благонадежных, руководимых только алчностью к деньгам, не могла дать вполне удовлетворительных результатов". (7/VI 1916 г., № 819).

Далее, Начальник Ген. штаба обещал дело агентурной разведки упорядочить и улучшить, и просил Ставку дать ему трех офицеров Ген. штаба для организации специальной разведывательной части.

Начальник штаба Главковерха ответил (18/VI 1916 г., № 3031), что трех офицеров дать он не может, а вместо этого предлагал упразднить тройную работу по обработке разведывательных сведений, проводившуюся в Ген. Штабе, Ставке и штабах фронтов. Смысл последнего предложения был таков, что Ген. штаб зря занимается обработкой получаемых сведений, ибо с этим делом хорошо справляется генерал-квартирмейстер Ставки. Таким образом, Ген. штабу отводились одни лишь посреднические функции между агентами разных войсковых штабов и Ставкой.

С июня по октябрь эта переписка замолкла с тем, чтобы в октябре 1916 года начаться опять.

Начальник Ген. штаба представил длинный доклад военному министру (1/Х 1916 года, № 1503), в котором, между прочим, писал, что к 1 октября заграницей находились и работали разведывательные организации Ген. штаба, штабов: Северного, Западного, Юго-Западного фронтов и штаба Одесского военного округа. Генеральный штаб писал, что ведет заграничную агентурную разведку почти исключительно через официальных военных агентов, которые, будучи обременены работой по военным заказам, не ведут планомерной и широкой заграничной разведки, ограничиваясь случайной агентурой.