Агентурная сеть

Он плакал и нисколько не стыдился этого. В какой-то момент мне даже показалось, что еще мгновение, и он бросится мне на грудь, ища утешения своему горю.

— Спасибо вам, — продолжая всхлипывать, произнес «Рокки» и кулаком вытер глаза. — Теперь мне стал понятен истинный смысл того, что говорил мне брат перед смертью…

Меня так и подмывало спросить, что именно говорил ему «Рок» в свой последний час. Но я тут же подавил в себе это желание, поскольку любой уточняющий вопрос, как и моя неосведомленность о самом этом разговоре могли в одночасье загубить всю придуманную нами легенду. Более того, и в дальнейшем, в процессе негласной работы с «Рокки», ни я, ни мои коллеги никогда не касались этой темы, а потому до сих пор так и неизвестно, что произошло между братьями и по каким неведомым причинам все, сказанное «Роком» в предсмертных мучениях, оказалось созвучно нашему с «Рокки» разговору.

— Это была его идея, — на всякий случай сказал я. — Мне нужен был канал, чтобы в случае его смерти помогать семье. Естественно, я рассчитывал на его жену. Но женщина есть женщина, и потому ваш брат больше полагался на вас. Как видите, он оказался прав!

— Вы навещали брата в госпитале? — спросил «Рокки».

— Да, несколько раз, — сказал я, зная, что «Рокки» лежал в отдельной палате, а потому невозможно опровергнуть мои слова. И все же на всякий случай я добавил: — Я приходил к нему глубокой ночью.

«Рокки» приложил правую руку к сердцу и решительно заявил:

— Я готов заменить брата и продолжить сотрудничество с вами!

Планируя этот разговор, я, конечно, рассчитывал, что «Рокки» в конце концов примет подобное решение. В этом и состоял главный смысл нашей встречи. Но, честно говоря, я не предполагал, что все произойдет так быстро и притом без особых усилий с моей стороны. А потому решил не форсировать событий и твердо придерживался отработанной легенды.

— Поймите, я не для того встретился с вами, чтобы предлагать вам сотрудничество, — как можно мягче сказал я. — Вы нужны мне только как надежный канал для оказания помощи вашим племянникам.

— Я все понимаю и очень признателен вам за помощь, — еще раз прижав правую руку к сердцу, сказал «Рокки». — Но я хочу быть вам полезным в такой же мере, как мой брат!

— Ну хорошо, — чтобы не затягивать беседу, пошел я на уступку, — со временем мы обсудим эту проблему. А пока вам придется выполнять роль опекуна и ежемесячно получать от меня деньги на их воспитание. Наш долг — сделать так, чтобы дети нашего агента ни в чем не нуждались.

Я вполне сознательно употребил слово «агент», чтобы у «Рокки» не оставалось никаких иллюзий по поводу того, как строились наши отношения с его братом и что я имел в виду, когда назвал его своим другом. Однако, «Рокки» никак не прореагировал на то, что я назвал его брата агентом. Это означало, что он сразу все правильно понял и отныне мы можем все вещи называть своими подлинными именами.

— Когда и где мы встретимся? — спросил «Рокки».

Будь этот вопрос задан другим человеком и в другой обстановке, я наверняка заподозрил бы собеседника в каких-то недобрых намерениях и вряд ли стал на него отвечать. Но сейчас, глядя в еще непросохшие глаза «Рокки», смотревшего на меня, как верный пес смотрит на своего любимого хозяина, я просто не мог ни в чем его подозревать…

19

В отличие от Гэри Копленда и его коллег по резидентуре ЦРУ, проживавших за городом в шикарных виллах и имевших поэтому все возможности для проведения конспиративных встреч со своими агентами, нам приходилось работать в автомашинах, либо проводить некоторые операции по связи в больших административных зданиях, расположенных в европейской части города.

Но в автомашине, подъезде, лифте и прочих укромных уголках можно получить или вернуть документы, передать кассету с фотопленкой или перекинуться парой слов. А вот провести продолжительную беседу, поставить разведывательное задание и обсудить наиболее эффективные пути его выполнения, не говоря уж о душевных беседах на различные житейские темы, без которых разведчику трудно добиться полного взаимопонимания с агентом, установить с ним хорошие личные отношения, а главное, добиться от него полной отдачи в работе, практически невозможно. И потому нужда в таких встречах есть всегда, пусть не постоянно, а лишь эпизодически, но есть!

Если у агента одинаковый или хотя бы близкий с разведчиком цвет кожи, если у них одинаковый разрез глаз, то они еще могут позволить себе ходить друг к другу в гости, не привлекая постороннего внимания, или на худой конец, встречаться в каких-то общественных местах. Но если в дополнение ко всем национальным и социальным различиям, которые и без того создают массу проблем, природа еще и наградила разведчика белым, а агента черным цветом кожи (обратный вариант в практике разведывательной работы встречается крайне редко), то, независимо от того, есть ли у них убедительная легенда для общения, их совместное появление в любом общедоступном месте сразу привлекает внимание окружающих, вызывает интерес и берется на заметку.

Вот и приходится изощряться, идти на риск и приглашать агента к себе на квартиру, которая, коль ты иностранный дипломат, да еще представитель не слишком дружественной державы, может находиться под наблюдением местной контрразведки.

Есть, правда, другой вариант: найти надежного соотечественника, не являющегося сотрудником посольства или другого официального учреждения, профессия которого к тому же позволяет принимать у себя дома кого угодно, и превратить его жилище в конспиративную квартиру. При этом возникают, конечно, кое-какие неудобства совсем иного рода, связанные с присутствием самого хозяина и членов его семьи, но это уже детали, которые можно устранить или соответствующим образом отрегулировать.

Именно такой вариант и был подготовлен перед тем, как осуществить вербовку «Рокки». И когда он спросил, когда и где мы с ним встретимся, в моем распоряжении уже был готовый вариант, и поэтому я сразу назвал ему время и адрес.

Через два дня я ждал его на квартире того самого хирурга, который делал ему операцию, а потом информировал нас о пребывании братьев в госпитале.

Эта квартира была выбрана нами не случайно. Мало того, что она располагалась в многоквартирном доме, где проживали иностранные специалисты из разных стран, а вместе с ними и местные граждане. «Рокки» всегда мог объяснить посещение этой квартиры тем, что хирург продолжает его послеоперационное лечение. Кстати, так оно и было на самом деле: «Рокки» периодически ходил в госпиталь на различные процедуры, поскольку ранение время от времени давало о себе знать и ему приходилось обращаться к врачам.

Ровно в двадцать один час раздался звонок, хирург открыл дверь и проводил «Рокки» в маленькую комнатку, являвшуюся одновременно кабинетом и гостиной. Здесь стояли диван, два кресла, журнальный столик, кассетный магнитофон, подаренный нами хирургу за его помощь советской разведке, напольный вентилятор и небольшой бар-холодильник, в котором охлаждались различные алкогольные и безалкогольные напитки.

Окна были завешены плотными занавесками, вентилятор бесшумно поворачивался из стороны в сторону, равномерно разгоняя воздух по всем углам, из кассетника звучал мой любимый саксофон — все располагало для интимной беседы.

Но самый лучший способ расположить к себе человека, особенно зажатого в тиски нужды — не тратя лишних слов, решить его материальные проблемы! Что я и сделал: сразу же достал из кейса пакет с деньгами и протянул «Рокки».

— Здесь ровно сто тысяч. Это часть нашей задолженности за время, прошедшее после гибели Мустафы. А всю сумму я не даю вам сразу потому, чтобы вы не тратили много денег и не попали под подозрение.

Как и несуществующая «задолженность», забота о безопасности «Рокки» была только частью правды. А вся правда состояла в том, что нам хотелось растянуть удовольствие и, выдавая «Рокки» деньги частями, закрепить с ним контакт и получить от него как можно больше информации, чтобы у него не возникло желания прервать с нами отношения.