Агнец или Растительная овца

– О, вы тот самый мистификатор? Верно? Делаете скульптуры, которые все хотят. Принимаете у себя гостей. Служите вдохновением для многих людей. Вы знаете, что они приходят со всего города, чтобы на вас посмотреть? Вот у меня какая идея: начните работать перед окном. Можно будет приходить как в театр, стоять и смотреть, как вы водите руками по мягкому податливому материалу… Нет, неужели я с вами заигрываю? Впрочем, похоже на то. Ведь я знаете кто? Я ваш спаситель.

– Спаситель? Но от кого?

– От чумы. Я же чумной доктор, смотрите? Вот шляпа, вот клюв. Искусство – это лучший респиратор – вот то, что я говорю своим видом.

– Но как вы узнали?..

– О птице? Так вы рассказываете об этом на каждом углу. Услышала ненароком и вышла в этой одежде на улицу. Если честно, костюм этот такой неудобный. Вот тут чешется и вот тут… Но это меня больше не беспокоит, потому что мы, наконец, встретились.

– Вы снимете маску? Прошу вас.

– О нет, подождите. Здесь будет другой поворот, у этой истории. Сначала вы снимете маску, потом я.

– Но… как? Вы видите, я без маски.

– Я вижу, что вы смеетесь не так, как это бывает у счастливого человека, вы смеетесь самодовольно, вы смеетесь учтиво, вы смеетесь, как бог, но человеком смеяться тоже неплохо. Знаете, такая маленькая щекотка внутри, очень приятное чувство. Попробуйте.

– Да бросьте. Я смеялся не раз от души, именно как человек.

– Но не всем своим смехом.

– Что вы от меня хотите?

– Снимите маску.

– Простите, я не могу вас понять и не думаю, что это то самое, спасибо…

– …что потратили на меня свое время.

– Что потратили, да.

– …нарядились в этот щекотный костюм, ходили по улицам, искали меня и, наконец, натолкнулись…

– Я благодарен…

– Вы думаете, что я фальшивка, а я вы настоящий.

– Простите, но почему вы решили?..

– Видите, кто я? Чумной доктор. Новая чума очень хитрая. Она на виду, но ее не увидишь. Равнодушие. Мир равнодушных, которые понятия не имеют, что они равнодушны. Пока не придет наваждение, они все во что-то вовлечены. Некоторые все время где-то среди фальшивых людей. Это невидимое разложение, которое только усиливается, потому что люди упиваются им…

– Но почему вы это мне говорите?

– Потому что я доктор. Люди заражены, и вы заражены, а кроме того, разносите эту заразу дальше, оставляя вокруг себя людей, которые вами увлечены, которым вы не говорите ни да, ни нет, которых вы любите, когда они приходят, а когда уходят, забываете. Вы используете их, чтобы развлечься, удовлетворить потребность в социальности, вам плевать на их чувства и у вас постепенно притупились свои. Вы больны. Пожалуйста, снимите маску.

– Опять вы за свое.

– Не хотите?

– Зачем это мне?

– Ну что же, тогда всего доброго. Сейчас я исчезну, а через минуту вы почувствуете такую невыносимую пустоту, от которой захочется убежать на край света.

– Вы не хотите показать мне лицо? Постойте, куда вы, куда вы?

Он хотел взять ее за крыло, но тут навалилась толпа, и все как-то перемешалось, и он потерял птицу из вида, и он стоял, опустошенный, и было все, как она говорила.

– Птица! Птица! Вернитесь! Я сниму маску! Не знаю как, но сниму!

На этом все. Он ходил по улицам, всматриваясь в фигуры людей, он искал всюду этот особенный клюв. Но нигде его не было.

– Появись еще раз! Я был не прав… Вернись! Вернись! Пожалуйста…

Знакомые похлопывали его по плечу, и он рассеянно им улыбался, но тут же отходил, не вступая в общение. И как получилось, что он так долго искал этого человека, а потом сам отказался от него, потому что это «лицо птицы» не до конца совпадало с картинкой внутри, и он просто взял и от него отказался?! Ну и дурак, ну и дурак!

Лев Апатий вернулся домой, несколько дней пил, а потом продолжил вести тот образ жизни, который вел до этого. Только теперь он больше не передавал духовное вещество через поцелуи и объятия, а только через искусство. Его рабочая зона переехала прямо к окну, он ваял разных существ с распахнутыми руками, которые то ли летели, то ли обнимали мир. Лица их были немного небесными, и критики замечали, что его работы в какой-то момент стали совершенны, и однажды к нему обратились очень важные люди, чтобы он создал такую же скульптуру для горы.

Так появилось гигантская птица-лицо с распахнутыми крыльями-руками, которые выходят из земли, и к ней стали приезжать со всех мест на планете – чтобы увидеть это одно из чудес света.

…Вот и сейчас – этот день похож на все остальные. Люди фотографируются и смеются, стоя у огромного клюва, где растут цветы и травы, которые когда-то использовали чумные лекари в своих масках, чтобы не чувствовать ядовитых испарений. Влюбленные держатся за руки. Родители позируют с детьми. И только Лев Апатий сидит здесь совершенно один. Он не делает фотографий, он просто сидит на скамейке около кончика клюва и протягивает кому-то невидимому хлеб в открытых ладонях. Он приезжает сюда время от времени, чтобы сидеть в полном умиротворении и смотреть внутренним взором на лицо его птицы – той самой, которая никогда не позволит себя найти.

Фен отрабатывает вращение, кричит пшеничное поле цикад, разворачивается белка на ветке, и закрытый в углу попугай передергивает звуки грозы, смеется, мурлычет как кошка и иногда выкрикивает «Патриот, у».

Гром погремит – через звук, через свет, через воду, напоившую красное дерево, красное дерево пьет, а ты стоишь у окна. Издалека, издалека маленькие туманы.

В небе расплывается огромная радуга. Люди объедаются цветами и рыгают цветами. Люди развлекаются, смеются, танцуют и пляшут, а ты как злобная занудная мафия ходишь за ними и все повторяешь: не надо рыгать этой радугой, пожалуйста, перестаньте рыгать этой радугой, радуга – то, что на небе, великое чудо. Но они продолжают смеяться и петь, выдрессированные вежливо говорить и всю жизнь повторять сотню заученных слов. Эти люди с конфетными жилами. Господи, помоги мне спастись, помоги мне остаться нетронутой этими песнями, бьющими в уши.

Расскажи, где я сбилась пути, что ты хотел показать этим?

Сено и огромные пики ветряных мельниц – треугольником – медленно падают, создавая полет, но цветок никуда не летит, он выращен из металла, ему нельзя улететь, он часть большого устройства. Мысли вращаются с этой же скоростью. Стой здесь, смотри, как огромные лопасти крутятся в твоей голове…

Что ты здесь делаешь? Как ты дала себя обвести?

Ты опускаешься на колени. Ты опускаешься на колени и демонстрируешь яркое красное мясо ошибки. Ты совершила ошибку. Это была ошибка. В один день ты встала и улетела в туман и обман. Поперла как зверь, как садист. Ты видела, как ты постепенно становишься грязной. Черные капли текут по тебе. Ты как огненный шар, ты ужасно провинциальна… Ложь ужасно провинциальна.