Аграрная история Древнего мира

Заем средств (в особенности серебра) для уплаты рабочим вознаграждения во время жатвы, равно как и заем зерна, фиников и т. д. для посева — в обоих случаях с обещанием возвращения займа после жатвы — это древнейшие случаи производственного кредита (Produktivkredit), который уже в древневавилонский период выступает наряду с, тоже по большей части совпадающим с периодом жатвы, займом хлеба для собственной потребности. Заем на осеменение, в частности, есть, должно быть, древнейшая форма производственного кредита и, во всяком случае, еще более древняя, чем заем скота (Hainisch).

Развитие явлений оборота вообще на всем азиатском Востоке идет значительно дальше вперед, чем, по крайней мере, в предоставленном собственному культурному развитию Египте (см. ниже), что является следствием городского характера вавилонской культуры и положения Вавилона как места посреднической торговли, где формы менового хозяйства должны были развернуться на полном просторе. Вавилон и его право сделались для всего Востока как раз носителями развития, ведшего к «капитализму», и это несмотря на то, что запасы благородного металла в стране, наверное, почти всецело были привозные. Цари, и в особенности храмы, при таких условиях, очевидно, находились в экономически очень хорошем положении, поскольку подати преобладали над барщиной, и поэтому не препятствовали развитию менового хозяйства. Чтобы вавилонская теократия, как таковая, принципиально относилась враждебно к признанию за деньгами особого положения в праве, созданном развитием оборота — как (может быть) относилось жреческое сословие в Египте (см. ниже) — это трудно допустить. Все, что можно там встретить в подобном роде, не идет дальше аналогичных явлений в западных государствах. Впрочем, уже шумерские цари (см. выше) стараются облегчить для подданных специфическую тягость денежных требований. Но на сисахтию [96] нет указаний, и она представляется маловероятной.

96

Сисахтия (сисахфия) — отмена всех долгов, обеспеченных землей или личностью должника. Введена Солоном. (См. ниже, прим. 93 к главе 3, Израиль).

Смягчение строгости долгового права в кодексе Хаммурапи путем допущения уплаты in quo potuerit [97] находится в полном соответствии с подобными же соглашениями в частных контрактах и вообще с той ролью, какую «деньги» как таковые играли в обороте древневосточного мира. Ведь финикийская торговля за все время своего настоящего расцвета (также и в Карфагене [98] вплоть до IV в. до н.э.) не знала монеты в современном правовом смысле. В Вавилонии мы находим сначала не ведающую не только монет, но и вообще сколько-нибудь регулярного действительного употребления денег во внутреннем обороте, но тем не менее высокоразвитую технику натурального обмена. Деньги в древневавилонском царстве, представляющие собой серебро в виде предметов употребления (колец) или на вес, служат, правда, и в качестве добра (сокровищ), играющего роль цены, но главным образом служат мерилом стоимости обмениваемых друг на друга in natura благ, как действительное (effectives) средство обмена во внутреннем обороте (как в Египте) большей частью только для уплаты разницы в цене, которой нельзя было возместить in natura. Лишь в позднейшее время они принимают некоторое подобие монеты, сначала, по-видимому, посредством частного удостоверения веса известными фирмами — в источниках встречаются «куски в одну пятую зекеля (шекеля) [99] со штемпелем X», — и только таким путем начинают постепенно приобретать монополию в качестве действительной платы за товар. В древневавилонском царстве еще нередко продолжают обменивать финики на хлеб, дома на поля, иногда восполняя разницу в цене серебром. Наряду с этим встречаются тогда в высшей степени сложные акты обмена, в которых только оценка товаров обеих сторон в серебре делает возможной этот обмен: так, например, обменивают землю на 816 зекелей серебра, из которых 100 уплачены повозкой, 300 — шестью конскими сбруями, 130 — ослом, 50 — ослиной сбруей, 30 — быком, остальное в виде мелких сумм — маслом, платьем и т. д. Для такого оборота, как раз благодаря присущему ему характеру натурального оборота, были уже в раннее время находимы своего рода банковские предприятия (bankartige Unternehmungen) для посредничества и окончательного расчета (als Vermittelungsund Ausgleichsstellen). «Денежный человек» является в кодексе Хаммурапи весьма обычной категорией. Мы встречаем расценку натуральных доходов профессиональными торговцами, которые считают не только на серебро, но и на хлеб, финики и г. д. Затем мы встречаем в высшей степени своеобразный оборот с требованиями (Anweisungen) на эти состоящие из натуральных сборов запасы, даже со своего рода складскими свидетельствами на предъявителя (Lagerscheine au porteur), требующий и заслуживающий более близкого рассмотрения: по-видимому он заимствовал свои формы первоначально из порядков управления доходами царских магазинов и храмов.

97

In quopotuerit — по возможности (лат.).

98

Карфаген — древний город-государство в Северной Африке (в районе современного города Тунис). Был основан в 825 г. до н.э. финикийцами. К началу III в. до н.э., завоевав Северную Африку, Сицилию (кроме Сиракуз), Сардинию и Южную Испанию превратился в могущественную рабовладельческую державу Средиземноморья, что привело к столкновению между ним и Римом. После поражения в Пунических войнах Карфаген был в 146 г. до н.э. разрушен римлянами, а основная карфагенская территория вошла в состав римской провинции Африка.

99

Зекель (сикль) — монетной системы у древних вавилонян не было. Ее заменяла весовая система драгоценных металлов. Наиболее ходовой мелкой единицей этой весовой системы был сикль (серебряный и золотой), составлявший ¹/₆₀ мины, которая, в свою очередь, составляла ¹/₆₀ часть таланта. В весе этих единиц, впрочем, не было устойчивости, и он значительно колебался. Талант был двоякого рода — тяжелый и легкий; последний был вдвое легче первого, а сообразно с этим видоизменялся вес и других единиц. Тяжелый талант серебра, например, весил 60,6 кг. По этому расчету мина весила 1,010 г, сикль — 16,83 г; легковесный талант 30,3 кг, мина 505 г, сикль 8,41 г. Эта система распространилась по всей Западной Азии и мы постоянно сталкиваемся с ней в Библии.

Храмы были в Вавилонии крупнейшими заимодавцами, ссужавшими хлеб и деньги, и первоначально, наряду с царскими магазинами, с членами царствующего дома (которые в источниках выступают в этой роли) и с некоторыми «магнатами» государства, единственными, которые делали себе из этого постоянный источник дохода. Так как с основанием каждой новой колонии была связана «ссыпка» хлеба, собираемого с данной местности в качестве подати, в один определенный магазин (большей частью состоящий при храме), то эти магазины занимали первенствующее положение сравнительно с частными. Но и возникшие впоследствии наряду с ними частные «банки» («Bank» — Gesch"afte) достигли, очевидно, значительных размеров.

Почти все главные деловые формы денежного хозяйства, хотя по большей части и в архаическом виде, уже намечаются. Упомянутые выше займы натурой — хлебом, финиками, кирпичами и т. д. — стоят рядом с займами зекелями (причем, вероятно, нередко эти зекели представляли только установленную в договоре стоимость данных взаймы натуральных продуктов) с процентами, которые при займе зерном доходят до ¹/₃ суммы долга, а при денежном займе составляют всего лишь ¹/₅. Встречается и залог, при закладывании рабов и в земельном обороте принимающий форму антихрезы [100] (например, беспроцентной денежной ссуды за право бесплатного пользования домом), а также земельной ипотеки, первоначально еще без ясного правового развития вторичных ипотек; позже иногда ясно выраженное оставляемое за кредитором право искать удовлетворения прежде других или установление факта, что заложенный участок уже заложен был в другом месте, показывает, что это право ипотеки почти соответствует эллинскому (так было, во всяком случае, в эпоху персидского владычества). Далее, мы наталкиваемся иногда и на имеющее прерываемый характер (discontinuierliche) капиталистическое предприятие и притом в его характерной примитивной форме, господствовавшей и у нас в эпоху раннего Средневековья, — в форме комменды. Корни ее расходятся в стороны. Часть, может быть, берет свое начало в сельском хозяйстве (хотя представляется более вероятным, что товарищеские отношения, например, в преследующей мелиорационные цели аренде, наоборот, были заимствованы из области торговли). Наряду с уже упомянутой сдачей в аренду мелких участков держателям (R"uckenbesitzer) за часть продукта (в большинстве случаев ¹/₃) или за определенный чинш натурой, или деньгами мы встречаем: 1) сдачу в аренду в крупных размерах fundi instructi [101] храмами, 2) рядом с долгосрочной арендой с целью устройства насаждений (Anpflanzungspacht) (предшественница эллинистического эмфитевсиса [102] ) комменду для поднятия нови [103] (die Neubruchskommenda). Берущий комменду строит — в таком именно виде представляется это отношение — на земле свою хижину, живет продуктами с земли, дает первые годы «барыш («Vorgewinn»), состоящий из того, что он собирает сверх нужного ему для удовлетворения его потребностей, а впоследствии делит доход с дающим комменду in natura, например, по кодексу Хаммурапи через пять лет после того, как взял землю для приведения ее в культурное состояние. Уже в древневавилонском праве в качестве параллельно существующих явлений встречаются товарная и денежная комменда (die Warenund Geldkommenda) как формы помещения капитала во внешнюю торговлю; точный смысл относящихся к ней статей еще во многом не вполне установлен, но в принципе они однородны со средневековыми исламскими и генуэзскими постановлениями (только в большинстве случаев здесь доля коммендатора равняется 1/₂ прибыли вместо типичной генуэзской quarta proficui [104] ). Позже встречается комменда в мелочной торговле (die Kramladenkommenda) как форма капиталистического предприятия внутри страны.

100

Антихреза (греч. antichresis) — договор, в силу которого кредитор получает право извлекать в свою пользу доходы из переданного ему в обеспечение долга залога.

101

Fundi instructi — учрежденных фондов (имуществ) (лат.).

102

Эмфитевсис (греч. emphyteusis — право насаждения) — наследственная аренда участка земли; часто осуществлялся в целях распашки пустующих земель.

103

Новь — целина, непашь, залог. Поднимать новь — пахать целину.

104

Quartaproficui — прибыли в одну четверть (лат.).

Чтобы определить, в какой мере в древней Месопотамии еще до проникновения туда эллинизма был развит откуп податей, нужны точные изыскания. До сих пор они, насколько мне известно, не были сделаны. Еще при Артаксерксе встречается в самом широком масштабе уплата казне вперед натуральных податей, следуемых с землевладельцев, какой-нибудь компанией, которой эти последние, со своей стороны, дают обеспечение в форме залога (ипотеки) своих земель. В частности, это вмешательство капитала имело место там, где следовало платить царю хлебом (мукой), а плательщик развел на обложенной податью земле, например, плантацию фиников. Кредитор покупает муку и доставляет ее царю, получает за это от должника финики и продает их. Далее, встречаются (это достоверно известно относительно эпох персидского владычества) случаи спекуляции с отдачей внаем (Mietswucher) в крупных размерах, причем отдававший внаем, может быть, нередко был только кредитором, дававшим внаем вещь, которую он получил в обеспечение долга вместе с правом пользования ею (antichretisher Pfandgl"aubiger).

В промышленности наряду с рабочим, получающим по данным кодекса Хаммурапи плату по установленному тарифу, следовательно, наряду с «Lohnwerker» (рабочим за плату — ред.), по терминологии Бюхера (например, ткачи, портные, кузнецы, а также золотых дел мастера получали сырой материал от заказчиков по весу), стоит «Preiss werker» (т. е. ремесленник, работающий на продажу) (например, ткачи, ткавшие пестрые ткани, по-видимому, принадлежали к их числу, очень вероятно, что к ним принадлежали также и столяры и др.), а впоследствии — и эксплуатация рабов в промышленном производстве для сбыта, по обыкновению не в форме крупного производства с рабским трудом, а в виде свободной комменды, состоящей в предоставлении господином рабу собственности, чтобы дать ему возможность начать дело. Особенно распространена, как единственная форма «предпринимательской» организации промышленного труда, «несвободная работа на дому», в особенности среди рабов, принадлежавших храму, которые получают сырой материал и нередко орудия производства и доставляют в храм готовый продукт. О существовавших в древнейшие времена царских ремесленниках, несших барщину, упоминалось выше. По свидетельству памятников, относящихся и к позднейшему (даже персидскому) времени, царь и принцы оказываются владельцами обученных ремеслу рабов (к ним, например, частные лица отдают других рабов в учение). Каким именно образом рядом с литургиями возникла и развилась «свободная» промышленность и работа на частных лиц и для «рынка», об этом источники сведений не дают; тут, разумеется, совершались постепенные переходы в зависимости от потребности царя в литургиях, от числа ремесленников вообще, от наличия взятых в качестве военнопленных обученных ремесленников. Во всяком случае несвободные ремесленники, обучающие чужих рабов, встречаются в памятниках часто. Эксплуатация рабов-ремесленников в качестве источника ренты (mandaku — оброк) составляла обычное явление в особенности в позднейшее время. Цены на рабов в позднейшее время, если раб ничему не был обучен (а обучение, смотря по ремеслу, длилось иногда годы, у ткачей 5 лет), были умеренные. Рабыни в этом случае ценились дороже.

Наряду с примитивными формами арендной платы, предпринимательского и ссудного процента (Leihkapitalzinse) встречается — в известной мере соответствующий современному помещению капитала в дающие процент государственные займы — в качестве предмета менового оборота, заклада и приданого, выступающий уже в древневавилонском царстве оклад чиновников (Beamten-Pfr"unde), в особенности чиновников, служащих при храмах. В Вавилоне эти оклады становятся предметом правильного оборота. Оклады состоят из получений натурой, которые отчасти заменили собой первоначально существовавшее право на даровой стол (Freitisch), т. е. право на участие в общих обедах жрецов и на даровую квартиру («freie Station»), оплачиваемые из доходов храма, а отчасти заменили прежнее наделение (в форме ленного пожалования) чиновников землей, а затем превратились в наследственные и, наконец, в отчуждаемые права на получаемую натурой ренту. В памятниках мы очень часто встречаем упоминания о землях, обложенных различного рода натуральными повинностями в пользу храмов, приуроченными к определенным числам месяца — например, к 30-му числу каждого месяца — в силу ли добровольного пожертвования доходов с этих земель в пользу храма, в силу ли того, что эти земли первоначально принадлежали храму и были им сданы в пользование под условием уплаты этих сборов. Из этих и иных получаемых натурой доходов храм выплачивал натурой (мясом, хлебом, пивом, одеждой и т. д.) оклады своим служащим, которые в определенные дни — например, каждое 15-е и 30-е число — отчуждали их и делали их предметом оборота.

Каково было значение намеченных выше, во всяком случае уже достаточно сложных явлений оборота для структуры хозяйства, об этом мы пока не можем составить себе вполне достоверного и ясного представления. Несмотря на то, что этот оборот был технически высоко развит, образование цен, даже и в тех случаях, когда они не регламентировались непосредственно властью как в Вавилонии в эпоху Хаммурапи, находится, очевидно, под громадным влиянием царских и принадлежащих храмам магазинов (складов). В Ассирии, не говоря уже об упоминаемой в царствование Ашшурбанипала [105] продаже ассирийцам по твердым ценам доставшегося в добычу скота, в период царствования Саргона хранившимися в царских магазинах запасами хлеба и сезама воспользовались, во время борьбы с дороговизной, для урегулирования цен на оба эти продукта: постановление того же царя об «ограничении обедов» имело, по-видимому, смысл ограничения потребления как одну из мер борьбы с дороговизной, поскольку оно не объяснялось стремлением не терпеть рядом с царем никаких других социально выдвинувшихся вперед классов. Ту же роль, что и царские магазины, играли нередко и запасы храмов, и, несомненно, типичный размер процента, установленный храмом, фактически — делалось ли это сознательно, остается неизвестным — способствовал регулированию и фиксированию высоты частного процента. Поэтому, когда в древневавилонском праве (где уже вполне развито комиссионерство (das Kommissionsgesch"aft) в караванной торговле в виде взятия на комиссию закупки скота и рабов) мы встречаем поручения купить «по цене, которая будет», то это едва ли установленная конкуренцией рыночная цена; скорее это продажная цена царских или принадлежащих храму магазинов.

105

Ашшурбанипал — царь Ассирии в 669 — ок. 633 до н.э., сын Асархаддона. Воевал с Египтом, Эламом, Вавилонией. Вошел в историю как собиратель древних письменных памятников (клинописная библиотека Ашшурбанипала была найдена на месте Ниневии). Славился своей изнеженностью и распутством. Когда враги осадили Ниневию, Ашшурбанипал приказал соорудить огромный костер и предал себя сожжению вместе со всеми своими сокровищами, женами и наложницами. Легенда увековечила его под именем Сарданапала.

Из всего количества клинописных текстов, число которых достигает чуть ли не 200 тыс., переведена такая небольшая часть, причем переводы так разбросаны, а некоторые из них (и как раз очень важные памятники) так спорны, что я, по крайней мере, не могу решиться на попытку построить на доступном мне материале настоящую историю развития.

Глава вторая. ЕГИПЕТ

I. Древнее царство

Если Вавилония с самого начала, за много тысячелетий до появления «хартальных» денег, является носителем «капиталистических» хозяйственных форм, строгого долгового права с самыми суровыми формами личной экзекуции — и впоследствии — развитого денежного хозяйства, то Египет, наоборот, по крайней мере в древнейший период, считается специфически натурально-хозяйственной страной. Нелегко сказать, в каком смысле это справедливо относительно внутренних хозяйственных отношений — внешнюю торговлю в те времена, от которых вообще дошли до нас исторические известия, да и гораздо раньше, вел, вероятно, фараон: на нее ведь между прочим как на экономическую основу опирается и его положение в государстве. Денег в древнейшую эпоху, очевидно, не существует. Напротив, уже в IV тысячелетии до P. X. существует оборот и, в частности, даже земельный оборот, и почти наверное можно сказать, что наследственная, а иногда и отчуждаемая земельная собственность существовала уже (или, вернее, как раз), перед объединением царства, и что преобладающее над всем значение «ойкоса» фараона и храмов есть лишь продукт дальнейшего развития. Свидетельства памятников во времена Древнего и Среднего царства, и тем более Нового царства, разумеется, преимущественно говорят о хозяйственных отношениях царя и храмов. Что на этом основании образовались весьма преувеличенные представления о размере владение храмов, не подлежит, по-видимому, теперь никакому сомнению. Но что отсутствие во времена древнейших исторических династий всякой частной, т. е. не составляющей ни лена, ни земли колона, земельной собственности, давно привыкли верить, было некогда реальностью, это уже представляется теперь более, чем сомнительным. К сожалению, смысл показаний источников во многих случаях является чрезвычайно спорным. Текст памятников, в особенности демотических [106] , во многих случаях еще совершенно не установлен. В частности, заслуженному Е. Ревилью (на важные, но невыносимо болтливые работы которого все же часто ссылаются) принадлежат грубейшие ошибки (смешение памятника, говорящего о заключении брака, с памятником говорящим об отсылке жены домой, и т. п.).

106

Демотическое письмо (от греч. demos — народ) — курсивная разновидность иератического письма (упрощенный вид иероглифов), содержит много сокращений, отдельные знаки связаны лигатурами. С конца VIII в. до н.э. использовалась в светской литературе.