Аграрная история Древнего мира
Шрифт:
Селятся первоначально деревнями; места поселения не укреплены; возведенные на высотах стены дают, в случае надобности, защиту людям и скоту. Понятие о владении землей как об основе и принадлежности права (Genossenrecht) того, кто является членом военной общины, проявляется в более позднее время, кроме участия фратрии в акте признания данного лица как suus heres [201] (см. выше), еще и в форме, какую принял иск о собственности в классическом праве. В такой же малой мере, как и древнейший римский процесс о собственности, знает и классическое греческое право односторонний петиторный иск [202] о земельной собственности и о наследстве. Эти вопросы, как и вопросы о публичных правах и обязанностях отдельного лица — поскольку они могли быть предметом процесса (литургии, права на имя, принадлежность к фратрии) — решались больше путем покоящегося на контравиндикации процесса [203] , так называемой диадикасии, досудебным порядком (pr"ajudiziell) по принципу относительно лучшего права (и на совершенно одинаковом во всех случаях основания). Односторонний иск о насильственном лишении владения (Exmissions klage) , юридически не однородный с римским интердиктом [204] , но по своей функции очень родственный ему, был предоставлен только определенным, имевшим право самоуправства лицам, право которых определенно и ясно установлено приговором, государственной ассигнацией [205] , признанным за ними правами как sui heredes (см. выше) и качеством владельца заклада (ср. римский прекарий), и также представляет собой не абсолютный иск, но иск на основе лучшего права (по-моему, очень правильно Г. Лейст (Leist) видит причину отсутствия абсолютного иска о собственности в греческом праве в отсутствии в нем римской usucapio [206] , давности).
201
Suusheres — sui (suus) — свои, свои; heres (heredes) — наследник, преемник, отпрыск (греч.).
202
Петиторный иск — в Древнем Риме название формы иска, дававшего защиту невладеющему собственнику против владеющего несобственника.
203
Контравиндикация — сост.: contra — против (лат.) и vindicatio — защита, охрана (лат.) от vindico — заявляю претензию, требую. Виндикация (виндикационный иск) — юр. в гражданском праве способ защиты права собственности, с помощью которого собственник может истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Эта форма иска сложилась в римском праве. Собственник может виндицировать
204
Интердикт (лат. interdictum — запрещение) — в римском праве — приказ претора, предписывающий или запрещающий какое-либо действие одной из спорящих сторон; решение в пользу истца, когда претор решал, что процесс не должен быть обжалован.
205
Ассигнация (лат. assigno atum, are — назначать, отводить, выделять, наделять; поручать, передавать; приписывать, относить) — отведение, распределение земель.
206
Usucapio — приобретение в собственность; приобретать в собственность на основании давности и при наличии определенных условий (лат.).
Первоначальный греческий полевой строй (Flurverfassung) так же, как и древний римский, не следует представлять себе похожим на германский надельный порядок (Hufenverfassung). Играли ли там какую-нибудь роль при обработке земли общинно-полевые элементы (flurgemeinschaftliche Elemente), нам совершенно неизвестно. Присвоение земли в собственность, во всяком случае первоначально, не могло быть безусловно окончательным. Что политическая община гомеровских времен распоряжалась довольно автократично наделением полевыми участками земли отдельных лиц, на это указывают многие источники; достаточно вспомнить одно часто упоминаемое выделение «царской земли» [207] из общинного поля (aus der Feldflur) при возведении какого-нибудь знатного рода в царское достоинство. У аттических сельских общин были еще в IV в. до P. X. очень значительные, в то время сдававшиеся в аренду, пространства земли, которыми они, несомненно, владели еще с давних пор. В IV в. до P. X. эти земли — первоначально, несомненно, бывшие общинными пастбищами — нередко обращались в обработанные поля и огороды. Напротив, мнимые свидетельства, приводимые (Риджуэй) в пользу существования полевой общины (Feldgemeinschaften) с принудительным севооборотом, наподобие немецких деревень, совершенно не имеют доказательной силы. Если судить по аналогиям с Востоком, по способу вспахивания земли у южно-европейских народов вообще и принять во внимание полное, сколько известно, отсутствие сервитутов, то этот взгляд представляется решительно противоречащим вероятности. Если выражение «клерос» [208] и свидетельствует, может быть, о распределении участков земли по «жребию» при новых поселениях, оно отнюдь не доказывает периодических переделов земли. У Гомера оно употребляется в двух значениях: 1) как земля, которой князь наделяет своих домочадцев (Эвмей [209] ), и 2) как земельный надел воина как такового.
207
— участок земли, посвященный богу, священная или храмовая земля, священная роща, святыня — вообще; также: царский надел или участок (греч.).
208
Клерос (греч. — надел, жребий) — в ранних греческих полисах и особенно в колониях земля между гражданами распределялась по жребию, причем эта процедура повторялась периодически, чтобы никто не оказался обделенным. С установлением частной собственности на смену жеребьевке пришла система передачи земельных участков по наследству, однако само понятие «клера» сохранилось, в частности, в связи с созданием военных поселений (клерухий).
209
Эвмей — в «Одиссее» Гомера верный свинопас Одиссея, помогавший ему в борьбе против женихов.
Заповедное пастбище (ewige Weide) выступает у Гомера во всем своем значении. Так как собственное разведение льна вполне доказано только для времен Фукидида, а разведение конопли — для времен Плиния в Малой Азии, то держать овец для удовлетворения потребности в одежде было необходимо — отсюда известия о запрете забоя овец до первой стрижки и до первого помета, — и уже поэтому следует предполагать и в историческое время существование больших пространств, оставленных под пастбище, о чем свидетельствуют надписи, говорящие об общинных пастбищах очень значительного размера. Точно также и пространства, покрытые лесами, были очень значительны еще во времена Теофраста [210] (конец IV в. до P. X.), несмотря на развитие кораблестроения и горного дела.
210
Теофраст (Феофраст) из Эреса (Лесбос) (372–288 до н.э.) — греческий философ, ученик и друг Аристотеля, после его смерти возглавивший перипатетическую школу. Им написаны работы по философии, риторике, поэтике, страноведению, музыке, искусствоведению и религии.
Первый большой толчок, вызвавший сдвиг социальных отношений в Элладе и приведший к образованию полиса, по всей вероятности, был дан проникновением с моря элементов восточной культуры и вовлечением прибрежных местностей в торговый оборот с заморскими странами. Поскольку в эллинских государствах, как и повсюду, правовое положение отдельного лица определялось его участием в войске, то среди населения должна была произойти резкая дифференциация благодаря: 1) проникновению распространившейся на всю область античного оборота, от индусов до галлов, новой военной техники — сражений на колесницах и в большей или меньшей мере закрывающего тело панциря, для чего является необходимым состоятельный и атлетически подготовленный воин, 2) монополизации обмена в руках все более и более достигавших господства царей побережных бургов. Бурги Микен и Тиринфа [211] и др. являются резиденцией сражающихся на колесницах «царей» с их нередко весьма многочисленными, а иногда за недостатком места насчитывающими только каких-нибудь несколько дюжин, «товарищами», которые ели за столом царя, иной раз наделялись им землей, рабами, скотом, — что мы совершенно в такой же мере находим у военной придворной знати в Ассирии и Персии, у гетеров македонских царей, у галльских solduri’ев и у degen’ов и антрустионов германских королей [212] . Бург окружен поселениями ремесленников и мелких торговцев. Хотя гомеровский эпос знает сельское крестьянское население только как слой и , но на основании этого отнюдь не следует предполагать существования во всей Элладе всеобщего вотчинного закрепощения (grundherrliche Knechtung). Скорее крестьяне, благодаря военному превосходству владетелей бургов и их дружин, лишились только своего политического влияния и остались в стороне от придворной культуры. «Народ» во всяком случае — как показывает «Одиссея» (феаки [213] ) — принужден терпеть «поборы» от своих властителей («Umlagen» der Herren) даже тогда, когда и он призван на войну и формально обладает правом одобрять или не одобрять их решения, подвергается издевательству и насилию при каждом высказанном самостоятельном суждении (Терсит [214] ). В военном смысле это не более, чем обоз, и из-за своего бессилия он нередко встречает фактические, а иногда, может быть, и юридические затруднения в отстаивании своих прав и, в конце концов, бывает вынужден вступать в клиентские отношения. Обычно это положение было уделом лишь неимущих и поэтому неспособных нести военную повинность, но и для обедневшего простого свободного (Gemeinfrei) оно если не было юридически необходимым, то во всяком случае было полезным. Но нередко, надо думать, гнет бывал еще значительно тяжелее. Во всяком случае, поражающее величие сооружений, которые возводились в бургах, может быть объяснено только страшно напряженной барщинной работой в военном отношении совершенно подчиненного бургам сельского населения.
211
Микены — крепость и город в северной части Арголиды (Пелопоннес); во 2-й половине 2 тысячелетия до н.э. один из центров культуры, получившей название микенской; примерно в XII в. до н.э. разрушены во время дорийского переселения.
Тиринф — город с мощной крепостью в Арголиде (Пелопоннес), южнее Микен. Построен во 2-й половине 2 тысячелетия до н.э. Первые постройки относятся к 3 тысячелетию до н.э., последние — к XIII в. до н.э.
212
…мы совершенно в такой же мере находим у военной придворной знати в Ассирии и Персии, у гетеров македонских царей, у галльских soldun’ев и у degen’ов и антрустионов германских королей… — приближенные высших правителей, составлявшие их свиты. Упоминаемых здесь Вебером гетеров не следует путать с гетерами. Hetaeria (греч.; лат. sodalitas) — содружество, товарищество, общество, объединение. Hetaericos (греч. Hetaeria) — принадлежащий к братству, товарищеский; ala hetaerice — земляческий фланг македонян.
Soldurius (i) — (кельт, лат. devotus) — преданный человек, связанный клятвой дружинник (у галльских предволителей).
Degen — (лат. de-gener, eris adj. [genus]) — низкий, низменный, неблагородный.
Антрустионы — у франков вассалы, составлявшие свиту короля (при Меровингах).
213
Феаки (греч. ) — в греческой мифологии обитатели сказочного острова Схерия. Отличаясь гостеприимством и исключительным мастерством в кораблевождении, феаки считают свои долгом отправлять на родину мореходов, попавшим к ним в результате кораблекрушения. Одиссей, заброшенный на остров бурей, встречает там радушный прием (Одиссея, VII, 139–328) и получает дорогие подарки (XIII, 4–15). Именно на этот эпизод ссылается здесь М. Вебер.
214
Терсит (Ферсит) — в греческой мифологии незнатный воин, участвующий в Троянской войне на стороне ахейцев, враг Ахилла и Одиссея. На собрании войска под Троей Терсит набрасывается с оскорблениями на Агамемнона, обвиняя его в том, что он несправедливо захватывает большую часть добычи. За это Одиссей жестоко избивает Терсита (Илиада, II, 212–270). В выступлении Терсита отразилась попытка простых воинов защитить свои права от посягательств знати.
Экономически это преобладание первоначально, несомненно, и здесь опиралось на участие властителей, как таковых, в заморской торговле (Verkehr): ведь эти живущие в бургах и облагающие сельское население барщиной властители впервые появляются на морском берегу и отсюда уже распространяются внутри страны. Торговые сношения (Verkehr) сперва, конечно, сводились к монополизированной пассивной торговле с посещавшими берег восточными купцами, но постепенно превратились в самостоятельную торговлю и приводили, в поисках нового рынка, к военным экспедициям за море и, наконец, к устойчивым оккупациям наподобие тех, какие устраивали в более позднее время норманны, и к колониальной экспансии. Экспорт «микенских» кузнечных и гончарных изделий, например, несомненно, находился, как первоначально на Востоке, в руках самого царя, который получал товар от изготовлявших его для него селившихся вокруг бурга барщинников — одна впоследствии часто упоминаемая киренейская ваза показывает тамошнего царя при отвешивании сильфия [215] , исполняющим функцию не торгового контролера, а самостоятельного торговца. Этот торговый оборот наполняет золотом сокровищницы в гробницах немногочисленного властвующего слоя, приносит ему полотняную восточную одежду, хитон и устанавливает резкую разницу в потребностях и образе жизни между ним и не носящей оружия массой сельского населения. «Государственные» отношения (die «staatlichen» Verh"atnisse) соответствуют этому. Встречаются — в «микенском царстве» — довольно обширные политические образования, но всегда лишь в форме соединения нескольких принадлежащих владетелям бургов феодальных владений в руках одного верховного царя: Агамемнон предлагает Ахиллу в ленное владение несколько «городов» [216] , указывая при этом на хорошее состояние скотоводства у живущего вокруг них населения (как на важнейший источник податей). Принимаемые в клиенты неимущие и чужестранцы являются «феодальной», а закабаленные за долги простые свободные (Gemeinfreie) «капиталистической» составной частью лично зависимых от сидящей в бурге знати категорий людей, к которым прибавляются еще доставшиеся в виде военной добычи и все чаще и чаще приобретавшиеся покупкой рабы. Клиенты преобладают в древнейшую эпоху и прочными узами связаны с сидящей в бургах землевладельческой знатью, попавшие же в кабалу за долги и купленные за деньги рабы — в позднейшую эпоху и в прибрежных местностях [217] .
215
Сильфий (гладыш, лазерпиций) (греч. , лат. laserpitium) — смолистое растение семейства зонтичных, сок корня которого употреблялся как лекарство и как приправа, а также в ремеслах. Торговлю высушенным сильфием монополизировали цари Кирены, поскольку в других местах он не производился.
216
… Агамемнон предлагает Ахиллу в ленное владение несколько «городов»… — имеется в виду эпизод из «Илиады» (кн. IX), когда Ахилл, после того как Агамемнон отнял у него Брисеиду, полученную в качестве почетной добычи, отказывается продолжать войну, что приводит к тяжелым последствиям для ахейского войска. Агамемнон вынужден обещать Ахиллу вернуть Брисеиду, отдать в жены одну из дочерей и много богатых городов в приданное.
217
В Элладе
ясного разграничения нет даже между покупным рабом и «клиентом». Эвмей куплен Одиссеем, но надеется от него получить клерос («precarium») и сам имеет слугу.Колонизация этого раннего периода носит тоже особый характер, сообщаемый ей соединением феодализма с торговлей: это «земледельческая колонизация» («Ackerbaukolonisation») лишь постольку, поскольку подвластное крестьянство, очевидно, необходимо как основа для вновь основываемого полиса; но «роды» («Geschlechter»), держащие его в руках, как и князья метрополии, желают иметь выгоды и от торговли. Напротив, маловероятно, чтобы колонизация малоазиатского берега произошла, как «вполне постепенная» колонизация с помощью факторий (Faktoreikolonisation) (вроде финикийской), как думал когда-то Э. Мейер. О плате туземцам чинша за пользование землей (как в Карфагене) ничего неизвестно; наоборот, знать завоевателей господствует в некоторых местах, по-видимому, даже сидя в своих бургах, как и на родине. Скорее всего можно предполагать такой характер «факторий» у некоторых (позднейших) коринфских колоний, в частности у Эпидамна (основ, в 627 г. до P. X.), где олигархия на общий счет вела торговлю с материком при помощи [218] , и едва ли этот характер был общим для всех колоний.
218
— продавец; полеты в Афинах, т. е. должностные лица (10 человек — по одному от каждой филы), заведовавшие отдачей на откуп государственных доходов (греч.).
Во всяком случае развитие колонизации, несомненно, стоит в связи с переходом от пассивной торговли к активной, к владению собственными судами, к исканию эллинскими мореплавателями иностранных рынков и тем самым относится к великому перевороту, результатом которого явилась эллинская культура во всем ее своеобразии. Решительный поворот в эллинской социальной истории был вызван развитием военного городского партикуляризма и вместе с тем характерного для него типа «полиса», в противоположность ходу развития на Востоке, где царская власть на основе городского властвования (Stadtherrschaft) создала бюрократическую территориальную, а в конце концов и «мировую» монархию. Главная, решающая причина того, что ход развития на Востоке был иной (см. выше), несомненно, заключается в оросительных потребностях, в тесной зависимости всего городского существования от сооружения каналов, регулирования рек и постоянного контроля за состоянием воды, которые требовали единого бюрократического режима. Кроме того, на почве неизменности создавшихся раз навсегда условий существования и строгой прикрепленности отдельного лица к общественному хозяйственному механизму (an die Gemeinwirtschaft) создавалось господство над жизнью религиозной традиции и политическое могущество духовенства. Наконец, постоянно сменяющееся порабощение стран речной культуры то арабскими, то иранскими чужеземными властителями надолго приводило к разоружению и обезличению нации. Таким образом, здесь из сотрапезников и соратников (Waffengenossen) городского царя вышло чисто царское, бюрократически экипировавшееся и содержавшееся, а потому и бюрократически организованное войско, из охватывавшей все более и более широкие круги царской клиентелы — царская бюрократия, а из борьбы этих бюрократических организаций — первая «мировая держава» — Ассирийское царство.
Наоборот, в Элладе дружины царей бургов утрачивают всякое значение; лишь в лице сотрапезников победоносных властителей Македонии опять оживают они в качестве политического фактора. Вместе с тем падает значение царей и начинается процесс развития, который в своем конечном результате, к началу «классического» периода, приводит к тому, что обязанность оружием защищать государство, а вместе с ней и политическая власть, оказывается в руках независимых, самоэкипирующихся граждан — земледельцев (Ackerb"urger), и в связи с этим в то же время возникает та чисто светская культура, которая так характерна для эллинского мира и которая налагает свой особый отпечаток и на его капиталистическое развитие, делающий его непохожим на капитализм восточный.
Зачатки этих перемен, а также, в большинстве случаев, их дальнейший ход, скрыты во мраке, да и ход их, и результаты в высшей степени различны в отдельных государствах. Если сравнить гомеровских царей богатого конями (rossefrohen) Лакедемона с их сокровищницами, не менее соблазнительными для их вороватых гостей, чем их жены, и спартанское государство гоплитов, с полнейшим отсутствием в нем конницы, в котором обладание благородным металлом считалось чем-то особенно предосудительным, вспомнить отсутствие в нем укрепленного города-бурга, ежегодную клятву избираемых войском эфоров [219] не посягать на царскую власть, если цари в свою очередь поклянутся не посягать на исстари существующие у войска установления, тогда не останется сомнения, 1) что перед нами порядок, некогда созданный сознательно, путем компромисса царей с войском, и 2) что эта перемена стояла в связи отчасти с введением дисциплинированного (строевого) сражения (вместо единоборства) с (железным) оружием для рукопашного боя (вместо прежних бронзовых метательных копий и стрел), отчасти с падением политического значения царской «сокровищницы». На Востоке у всех властителей даже во времена персидского владычества забота о «сокровищнице» и ее судьбе стоит на первом месте, совершенно как у Нибелунгов. Их могущество всегда в значительной степени опирается на запас благородного металла, которым вознаграждается служба дружины и на который в случае надобности нанимаются солдаты. «Сокровищницы» эллинских царей, владетелей бургой, создавались благодаря отношениям с большими восточными государствами (Grosstaaten). Совершенно справедливо признается, что распад этих больших государств к концу II тысячелетия до P. X. был причиной упадка также и микенской культуры [220] , хотя, конечно, свои особые географические условия и без того, в конце концов, привели бы, быть может, к победе партикуляризма в Элладе. Во всяком случае, окончательное падение (das absolute Sinken) экономического могущества царской власти ясно видно уже из исчезновения восточной роскоши. Этим одним уже пресекалась возможность развития царской клиентелы в царскую «бюрократию» и уничтожались все предпосылки для образования большого государства (der Grosstaatenwickelung).
219
Эфоры (греч. наблюдатели) — пять высших должностных лиц, избиравшихся сроком на один год всеми полноправными спартанцами. Представляли консервативную силу этого полиса. С середины VI в. до н.э. обладали широкими полномочиями в управлении, надзоре и судопроизводстве. Один из эфоров — эфор-эпоним — давал имя году.
220
Микенская культура — культура материковой Греции и островов Эгейского моря (эгейская культура) в эпоху развитого бронзового века (вторая половина II тысячелетия до н.э.), называемая также культурой позднеэлладского периода. Название происходит от ее центра — города Микены, располагавшегося в северной части Арголиды (Пелопонесс). Наряду с городами, характеризовавшимися высоким уровнем ремесленного производства и роскошными строениями (Микены, Тиринф, Пил ос), существовали небольшие поселения, которые не пострадали во время дорийского переселения примерно в XII в. до н.э. и подчинились пришельцам. Города же были разрушены.
Но еще важнее было косвенное (relativ) влияние падения старых царских родов, так как к тому времени, несомненно, должны были образоваться такие социальные слои, которые по своему экономическому положению составляли конкуренцию царю. Наемничество (das Reisl"aufertum), которое давало возможность фараону вербовать солдат для войска по всему Средиземному морю вплоть до Сардинии, быть может, впервые создало в Элладе слой людей обеспеченных и имеющих военную тренировку, который в социальном отношении был независим от царя и мог играть немаловажную роль в походах и в захватах земель для колоний. Но и боевые товарищи царя должны были, совершенно, как и в государстве Меровингов [221] , тем скорее образовать из себя наделенное землей, вооружающееся на свой счет и потому фактически эмансипировавшееся от царя военное сословие, чем больше теряла свое значение царская «сокровищница». Когда герои, окружавшие владевших бургами царей, из жажды добычи начали пользоваться судоходством для своих заморских набегов, они взяли верх над царем, который стал зависеть от их каприза — ведь «гнев» одного обиженного при дележе добычи героя мог посадить на мель всю экспедицию. Отправляющийся в набег царь бурга (Burgenk"onig) становится лишь царем– полководцем (Heerk"onig), так как не он один, как это было на Востоке, держит в руках экономическую основу войска, т. е. его экипировку и содержание, а вместе с тем и командование. Но постоянно меняющееся соотношение сил между царем-полководцем и его войском — колеблющееся между властью и произволом и зависимостью и компромиссом в отношении к своему войску положение Агамемнона и, первоначально, диадохов, Хлодвига [222] и первых Меровингов в этом отношении лишь разновидности одного и того же типа — складывается в эллинском мире не в пользу царя с тех пор, как царская «сокровищница» и царский стол утратили свое центральное экономическое значение, т. е. с тех пор, как активная торговля и военные походы за море заняли место пассивной торговли с Востоком. Личная дружина царя, которая не могла не существовать в микенском государстве, уже у Гомера — где она, по крайней мере насколько об этом можно судить, состоит сплошь из единоплеменников царя — отступает на задний план и мало чем отличается от «на случай набираемой дружины» (Gelegenheitsgefolgschaft), вроде тех, о которых упоминает Тацит [223] , с которыми совершали свои набеги германские князья.
221
Меровинги (Merovingi) — первая королевская династия во Франкском государстве. Названа по имени полулегендарного основателя рода — короля Меровеха (Меровея) (448–457), господствовали с 481 по 751 гг. Главный представитель — Хлодвиг. Меровинги ослабили свое могущество междуусобицами и должны были уступить власть майордомам из рода Каролингов. Последний из Меровингов Хильдерих III в 751 г. был лишен трона Пипином Коротким.
222
Диадохи (греч. последователи) — полководцы Александра Македонского, которые после его смерти разделили между собой завоеванные территории, благодаря чему возникли новые государственные образования.
Хлодвиг I (Chlodwig) (465/466–511) — король салических франков (с 481 г.) из династии Меровингов. Вебер имеет в виду известный рассказ из хроник Григория Турского. После взятия города Суассон при дележе добычи, захваченной в одной из церквей, король Хлодвиг I попросил отдать ему ценную чашу удивительной величины и красоты, чтобы вернуть ее церкви. Но среди воинов были живы еще воспоминания о временах, когда король стоял лишь немного выше своих дружинников и был обязан делить с ними добычу по жребию. Поэтому один из воинов разрубил секирой чашу со словами: «Ничего из этого не получишь, кроме того, что полагается тебе по жребию». Король смолчал, но через год на сборе войска при осмотре оружия заявил, что оружие этого воина содержится в беспорядке, вырвал у него секиру, бросил на землю и разрубил ему голову, сказав: «Так ты поступил с чашею в Суассоне». Остальным же приказал расходиться по домам, «внушив тем большой к себе страх».
223
Тацит — Публий Корнелий Тацит (Publius Cornelius Tacitus) (ок. 58 — ок. 117) — знаменитый римский историк и политический деятель (был консулом в 97 г.). Главные его труды посвящены истории Рима, Римской империи («Анналы» и «История» в 14 книгах, из которых до нас дошли 1–4 и начало 5-й) и истории древних германцев. Его труд «Нравы германцев» («De origine, situ, moribus ас populisGermaniae») является ценным источником для изучения религии, общественного устройства и быта германских племен его времени. Произведения Тацита пронизаны морализаторством и пессимизмом.
Рядом с царем теперь стоят, кроме его сидящих в собственных бургах вассалов, также другие знатные «роды» («Geschlechter»), имеющие, как и он, свои собственные замки и земельные владения и живущие рядом с ним в том же «городе»; они отправляются вместе с ним за свой счет в поход, поэтому и заседают с ним в совете, делят с ним добычу и являются участниками его политической власти над «народом». Значение существовавшего исстари и состоящего из знати совета растет, тогда как на Востоке он совершенно исчезает, и его место заступают чиновники и жрецы. Понятие «города» у Гомера изменчиво, что находится в соответствии с тем, что отдельные песни возникли в разное время, и есть нечто среднее между древним бургом и позднейшим, возникшим путем синойкизма «полисом». Чтобы «благородными» вообще являлись у него сидящие на земле и противополагались в этом смысле городским жителям, этого из мест, приводимых в подтверждение такого понимания Э. Мейером (говорящих на самом деле о «земле» в смысле «родины», а не «деревни»), по моему мнению, не следует. Положение было скорее такое: многие из местных вождей (Gauh"auptlinge) крестьянского периода и другие разбогатевшие фамилии превратились во владеющую землей и клиентами знать. Признавая над собой власть как первого среди равных (primus inter pares) «царя» (до этого положения спустился прежний микенский властитель, облагавший барщинными повинностями всех своих подданных) (Fronherrscher), но во всем остальном координируя свои действия на основах равенства, они живут в « городе», который является исключительным средоточием «политики». Они имеют обыкновение только с хозяйственными целями посещать деревню, своих пастухов, наделенных землей на правах ленного владения рабов и клиентов. Тот, кто, как царь Лаэрт, удаляется навсегда в деревню [224] (на свой стариковский надел), тем самым отказывается от всяких притязаний на царское достоинство. Все эти знатные «роды» (Geschlechter) накопили сокровища из своей доли военной добычи и (несомненно) участия в прибылях от торговли, с их помощью собрали в своих руках большое количество земли (об этом после) и могут набирать на войну собственных клиентов в качестве обоза или пехоты. Царь теперь не выше их. Если уж царская власть клонилась к упадку в прибрежных местах, преимущественно принимавших участие в морской торговле, то тем более это происходило в тех, которые больше сохранили характер континентальных местностей (Binnenorten), и где значение царской «сокровищницы», и сообразно с этим и царской дружины, было, конечно, с самого начала меньше. Так называемое «дорийское переселение», т. е. нашествие племен изнутри страны, способствовало, конечно, ускорению этого процесса. Ибо чем бы оно ни было в действительности в других отношениях, во всяком случае, оно создало такие политические общины — в частности Спарту, — в которых сословие воинов оставило за царскими родами, призывавшимися предводительствовать на войне, вне «службы» еще только одни почетные преимущества, и это не только в своем полисе, но по мере сил и у соседей, где оно в интересах обеспечения своего собственного государственного устройства везде выступало в пользу господствующего военного сословия против всяких попыток установить «монархию» восточного типа.
224
…как царь Лаэрт, удаляется навсегда в деревню… — имеется в виду Лаэрт — отец Одиссея, который после отплытия сына жил с небольшим числом рабов в своем поместье, ухаживая за садом и оплакивая пропавшего без вести Одиссея (Одиссея, XI, 187–196; XV, 516–525).