Ахиллес и Черепаха

– Про червяков и специи – я пас.

– Оракул даже цитировал моего потомка, – похвастался Атрей.

– Ну? – без особого интереса сказал Ахиллес.

* * *

– Поверить не могу в такое совпадение, – сказала Черепаха, доставая две драхмы.

– Восток, – мечтательно повторил Ахиллес. – Дело тонкое.

Львиное Сердце

– А «Львиное Сердце» – это тебя за отвагу? – поинтересовался Ахиллес.

Черепаха фыркнула.

– Н-ну, – сказал Ричард. – Вообще-то, скорее, за бессердечие…

Черепаха снова фыркнула.

– Но потом я здорово изменился.

Черепаха с сомнением на него посмотрела.

– Чудесным образом?

– Почти.

– Добрый волшебник?

– Почти.

– Почему «почти»?

– Колдовать не умел.

– А. Ну, это все проясняет.

– Не понял, – сказал Ахиллес. – Что у тебя в чистом остатке по львам и сердцам?

– Ты не поверишь…

* * *

– Да-а, – сказала Черепаха. – Не ожидала от него.

– А, по-моему, он заливал, – сказал Ахиллес. – В самом начале.

– Про пугало?

– Неа, просто доспехи с одного дождя так не ржавеют.

Рубашка

– О, – сказал Ахиллес, проверив почту. – Рубашку предлагают задешево.

– Какую?

– Сalvin Klein, – сказал Ахиллес.

– Бери, хорошая.

– Данаиды в розницу торгуют. У них много еще, могу и тебе взять.

– Данаиды? – удивилась Черепаха. – Они же заполняют водой бездонную бочку?

– Заполнили.

– Бездонную?

– Ага.

– Скажи, – вкрадчиво произнесла Черепаха, – ты здесь не видишь никакого противоречия?

Ахиллес задумался.

– Не-а.

– Ай, молодец.

– Ну, им же помогли, – сказал Ахиллес. – Работодатели.

Черепаха внезапно стала очень серьезной.

Подойдя к Ахиллесу, она молча и внимательно прочитала письмо.

– Не знаю, – сказала она, наконец. – Кельвин им помог наполнить бочку или Клейн. Но рубашку брать не советую.

Тысяча и одна

– По ночам теперь не уснуть, – сказала Шахразада, – зато своего добилась.

– А если бы сказок не хватило? – спросил Ахиллес.

– Ха, – сказала Шахразада, – так я чего не сплю-то. Втянулась.

Она достала толстую пачку листов и протянула Ахиллесу и Черепахе.

– «Оглавление», – прочитала Черепаха. – «Рассказ о Волшебных воротах».

– Этот еще писать и писать.

– «Рассказ о хитром слуге, веселом хозяине и его невестах».

– Хорошо получилось, но мало.

– «Рассказ о Будур, убивающей дэвов».

– Будет классикой.

– «Рассказ о сорока восьми островитянах».

– Закончить бы уже.

– «Рассказ о хромом лекаре и волчьей болезни».

– Моя гордость.

Ахиллес полистал книгу.

– Да, – сказал он, – втянулась так втянулась.

– По-моему, я открыла новый жанр.

– Угу, открыла.

– Не ту девушку назвали Пандорой.

– Хм?

– Да так. Оставь хоть что-нибудь потомкам.

Шахразада насупилась.

– Но про лекаря допиши! – поспешно добавил Ахиллес, закрывая книгу.

На обложке было красиво выведено: «1001 ночь: второй сезон». 16

Бабочка

– Ну вот, опять, – сказала Бабочка. – Я странным образом привлекаю туристов. 17

– Ладно, мифотуристы. Шляетесь из мифа в миф с фотоаппаратами

– Мы не туристы, – сказал Ахиллес.

– Мы по делу! – оскорбленно сказал Ахиллес.

16

Время идет, и про 48 островитян уже давно закончили, про лекаря Шахерезада дописала, а про Будур с дэвами и забыли, поди.

Так что вот основной состав второго сезона:

1. Рассказ о прелюбодеяниях жестоких и грядущем сильном похолодании

2. Рассказ о том, как Братья Аррадат на Черной Арбе шайтанов гоняли

3. Рассказ о Динаре,тук-тук, Динаре, тук-тук, Динаре.

Вообще, эту мифоложку можно подновлять хоть каждый год.

17

Формула странности Бабочки:

x'1= —sx1 + sx2,

x'2= —x1x3 + rx1 – x2,

x'3= x1x2 – bx3.

при значениях параметров s = 10, b = 8/3 и r = 28

– А фотоаппарат зачем?

– Для исследований.

Бабочка фыркнула.

– Ты ведь Бабочка Хаоса? – спросила Черепаха.

– Ну да.

– Машешь крылом, а где-то появляется тайфун?

– Ну да.

– А чего тебя еще не прибили? – спросил прямолинейный Ахиллес.

Бабочка расхохоталась:

– Дураков нет. Знаешь, что будет, если на меня наступить?

– Догадываюсь, – осторожно сказал Ахиллес.

– Понятия не имеешь!

Черепаха откашлялась:

– Давайте вернемся к науке.

– А что, собственно, вы намерены сделать с фотографиями?

– Провести корреляционный анализ микроколебаний крылышек и погодных флюктуаций, – оттарабанила Черепаха.

Бабочка раскрыла рот и в растерянности потянулась крылом к затылку.

Опомнившись, она резко отдернула его обратно:

– Ну вот! Из-за вас теперь ураган в Канзасе. Довольны?

– Обойдется, – отмахнулся Ахиллес. – Давай, позируй.

* * *

– А зачем тебе снимки на самом деле? – спросила Черепаха.

– Приятель попросил, – сказал Ахиллес. – Он занимается причинно-следственной связью.

– В смысле?

– Герман-Клякса уверен, – сказал Ахиллес, – что если кто решит, будто это бабочка, следовательно, он – псих. И, глядя на эти фотографии, я его понимаю.

– Да уж, выглядит она… хаотично.

– Видела бы ты ее еще Гусеницей!

Наследственность

– Это ее отец? – спросил Ахиллес, опуская бинокль.

– Ага, – сказал Принц.

– Лесник? – мрачно сказал Ахиллес. – Вот этот мужик с бензопилой?

– Ага, – сказал Принц.

– И твой советник предлагает умыкнуть его дочь?

– Ага, – сказал Принц. – Но я чего-то сомневаюсь.

Ахиллес и Черепаха переглянулись.

– Это было бы очень…

– …неправильно.

– Не по-принцевски.

– И просто опасно.

– Пригласи ее на бал.

– Ну, как-то… – сказал Принц. – Она же застесняется.

– Почему?

– Она вечно чумазая, – сказал Принц. – Вся в золе. У нее и кличка из-за этого…