Аи?на из замка
Шрифт:
Первый этаж этого дома явно был не слишком обжит, хотя со стороны кухни слегка тянуло запахом какой-то тушеной еды. Айна сразу направилась к покосившейся деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Голоса, доносившиеся оттуда становились все громче. Вернее, один голос – низкий и глубокий, он звучал сердито, даже яростно.
И это был вовсе не ферестрийский.
– Пошла вон, тупая дура!
Айна и ахнуть не успела, как дверь распахнулась и из нее выскочила девушка в платье служанке. В след ей с грохотом разбилась о стену какая-то глиняная посудина.
– Я не просил тебя делать это! – закричал он ей вслед, пока девушка стремительно убегала по ступеням вниз, даже не заметив Айну. – Слышишь?!
В комнате по ту сторону двери воцарилась тишина.
Она слишком долго ждала этого дня.
Айна глубоко вдохнула и решительно потянула дверную ручку на себя.
В этой комнате было сумрачно и серо, как будто солнце никогда не заглядывало сюда. Здесь пахло застоявшимся дымом из очага, который давно не чистили, и множеством неизвестных ей трав. У дальней стены, возле камина, стояло высокое резное кресло, в котором сидел, обхватив голову руками светловолосый человек в темной рубахе, распахнутой на груди.
– Боги, сколько же можно, – пробормотал он еле слышно.
Услышав скрип двери, человек отнял руки от лица и обратил свой невидящий взор на Айну.
– Ты не поняла? – на сей раз его голос прозвучал устало. – Проваливай отсюда. Я не могу тебе помочь!
Айна сглотнула и сделала шаг ближе.
Он изменился.
Так сильно...
Сильней, чем она думала.
Мальчика больше не было – на его месте Айна видела человека, который расстался с детством много лет назад. Его лицо совершенно утратило нежные мальчишеские черты и выглядело старше, чем было на самом деле. Правую бровь перечеркнул короткий шрам, еще один Айна увидела чуть ниже на скуле. Светлые волосы были острижены коротко и неровно, они едва доходили ему до подбородка, падая на глаза, которые издалека казались совершенно обычными.
Айна закусила губу, чтобы не заплакать.
Ей до сих пор не верилось, что она видит его – живого, настоящего, во плоти.
Вот только этот красивый молодой мужчина ничем не напоминал того мальчика, которого Айна искала долгие годы.
А еще он не видел ее.
– Уходи, – сказал Лиан, глядя сквозь Айну. – Я не хочу.
И стиснул витой подлокотник кресла так, что побелели костяшки пальцев, тоже сплошь покрытых шрамами.
Айна зажмурилась на миг и не в силах больше сдерживаться, назвала его именем, которое он не слышал долгие годы:
– Ли...
Его глаза распахнулись во всю ширь, а презрительно искаженные губы округлились в изумлении, как у ребенка. В этот момент Айна вдруг так явственно увидела своего Лиана, того мальчика, который с удивлением смотрел когда-то на выступление бродячих артистов в переулках Золотой.
Он порывисто встал из своего кресла и замер, робко вытянув вперед ладони, не смея сделать шага ей на встречу.
– Айна? – низкий и звучный голос Лиана дрогнул, а сердце Айны в этот миг разлетелось на тысячи осколков. – Это ты?!
Она шла к нему медленно, как сквозь толщу воды – шла и всматривалась в это лицо, такое родное и такое незнакомое. В последний момент невидимая преграда словно лопнула, и, уже не сдерживая слез, Айна с размаху влетела прямо в его объятия.
– Лиан!
В миг, когда их сердца соприкоснулись, Айне показалось, будто сошлись воедино две половины разбитого целого. Дыра в ее груди стремительно схлопнулась, и поток воздуха, много лет с шумом сквозивший через нее, иссяк. В наступившей тишине – невероятной прекрасной тишине, про которую Айна успела забыть, что так бывает – она явственно ощутила, что наконец вернулась домой.
3
Счастье было таким безразмерным, что оно оглушило их обоих. Айна не поняла, как это вышло, но они просто рухнули на пол в объятиях друг друга. Стоя на коленях, Лиан прижимал ее к себе и дрожащими руками гладил по лицу.
– Айна, Айна, это же правда ты... – иссеченные шрамами руки стали его глазами. Они скользили по ее щекам, скулам, ресницам. – Светлые боги... ты
пришла! Моя Айна... Я ведь думал, что больше никогда тебя не увижу! – из груди Лиана вырвался глухой стон, он прижал ее к себе так крепко, что Айне на миг показалось, будто два человеческих тела могут обернуться одним. Ей было больно, но эта боль казалась самой прекрасной в мире. Не пытаясь утирать слезы, она дрожащими пальцами перебирала спутанные светлые пряди, подобных которым не было почти нигде и чувствовала, как весь мир вокруг исчезает. Исчезало все, кроме тепла его рук и голоса, который был совсем новым для нее, но совершенно таким, как нужно... Сама она не могла вымолвить ни слова, только хлюпала носом. – Айна... Какое же это чудо! Ты здесь... Но как? Как?!Если бы он знал, как...
– Ох, Ли, – прошептала Айна, утыкаясь лицом в его плечо, пропахшее дымом и травами. – Долго рассказывать...
Она поняла вдруг, что устала. Устала хуже сотни демонов. Устала так, что нет сил даже подняться с этого пыльного каменного пола.
– Айна... – внешне Лиан изменился совершенно, но внутри он был все тот же, и, как прежде, чувствовал ее слишком хорошо: – Моя Айна... Ты же с ног падаешь! Давай-ка я усажу тебя куда-нибудь...
Он встал и вдруг легко, как будто делал это всегда, подхватил ее на руки. Пара шагов – и Лиан подошел к широкому длинному столу, который занимал едва ли не половину его мрачной комнаты. За этим столом могли бы с комфортом разместиться не меньше дюжины человек... если бы он не был таким грязным и заваленным кучей разных предметов. Здесь были какие-то миски, чашки, бутылки, колбы, маленькие и большие деревянные коробки, листы бумаги и даже весы. Многие предметы выглядели пыльными, другие – просто немытыми. Лиан безошибочно опустил Айну на то место, где весь этот хлам хотя бы не норовил переползти на грубо сколоченную темную скамью, что стояла вдоль стола. – Прости, у меня тут полный свинарник. Я не ждал гостей...
Айна качнула головой недоуменно – разве это имело какое-то значение? – но почти сразу поняла, что Лиан ничего не видит и от досады чуть не разревелась в голос.
– Все хорошо, Ли, – сказала она дрогнувшим голосом. – Не думай об этом. Какое мне дело до немытых чашек?..
Кого вообще они могут волновать?
В отличие от его синих глаз, которые теперь смотрели в темноту... С годами эти глаза стали еще ярче, еще пронзительней... Айна никак не могла до конца поверить, что они больше никогда не заглянут в глубь ее собственных.
Это было слишком, слишком больно.
Лиан сел рядом и обнял ее, прижал к груди, где под темной рубашкой яростно стучало огненное сердце, отыскал мокрую от слез ладонь. И... встретился с ней глазами.
– Айна... Не плачь. Все хорошо... правда. Я привык.
«Как?! – изумилась она, глядя в эту бесконечную, как небо синеву. – Как слепой человек может иметь такой видящий взгляд? И как он может знать, о чем я думаю?!»
Говорить было трудно. И смотреть ему в лицо – тоже. Айна испытывала столь жгучую смесь чувств, что не выразить словами. Счастье и радость, боль и сожаление... и еще нечто совсем для нее неожиданное, такое, что скорее пугало. Она перевела взгляд на пальцы Лиана, которые сплелись с ее собственными. Айна помнила его руки совсем другими... Маленькими и гладкими. Теперь десятки шрамов расчертили их так, что почти не оставили следов от изначального узора линий на длинных худых ладонях. Больших ладонях мужчины, а не мальчика.
– Боги, ты стал такой взрослый, Лиан! Совсем взрослый... – прошептала Айна, проводя пальцем по сети шрамов на его руке. Потом она все-таки перевела взгляд на его лицо и улыбнулась: – И такой красивый. Наверное, девушки с ума сходят...
Он усмехнулся криво, отвернулся в сторону.
– Это только снаружи... Внутри-то – не очень.
Айна дотронулась рукой до его щеки, убирая в сторону неровно отросшие светлые пряди, которые так и норовили закрыть глаза. Лиан вздрогнул от ее прикосновения, и Айна предпочла не заметить этого, чтобы не думать о его увечье, с которым теперь всегда будет так.