Академия Драгон. Станешь моей истинной!

Даже пикнуть стало страшно.

— Полог тишины, — выкрикнул ректор.

По гобеленам разбежались следы заклинания.

— Ну, поговорим, племяш, —зашипел господин Луцер, а сквозь шипение пробился животный рык. — Никак не успокоишься, гаденыш?

У Асгара тоже вырвался внутренний рык.

Так посмотришь, ну оба –вылитые драконы. Только, ведь, ректор –человек.

Асгар прищурился:

— Шарди приказал грехи замаливать… Вот, решил для разнообразия удовлетворить девочку. Не всё же только брать и получать… как сказал братец, — он высунул кончик языка, провел по нижней губе и скривился.

О чём он? Зачем злит ректора еще сильнее? Асгар же помог, спас меня, наверное, даже. А я дурище. Не было же у нас ничего!

Стало боязно. У ректора, вон, какие заклинания скачут по рукам.

— Магию убери, —Асгар, наконец, выпустил меня и сжал кулаки. —Давай, говорить, как мужчина с мужчиной.

В суровое мужское противостояние вклинился мой жалкий голосок:

— Не надо…

И оба сорвались на меня:

— Заткнись, — прилетело от Асгара, одновременно с:

— Молчи, — от ректора, который смял и потушил заклинание.

Он махнул рукой, открывая портал. Мне? Снова будет выпихивать?

— Марш в комнату, — его глаза реально полыхали фиолетовым огнем. — Разберусь с гадёнышом, приду. Жди.

Я застыла. Надо это срочно прекратить. Поубивают друг друга.

— Это я виновата, — голос сорвался.

Как же было страшно. Что происходит с ректором? Он совсем с катушек слетел.

Меня выпихнул поток воздуха и злые слова полетели вслед:

— Доигралась. Займусь твоей инициацией. Чтоб другим неповадно было…

Асгар напал первый.

Меня выбросило обратно в свою комнату. Я проехалась задом по полу. Вскочила, потерла ушибленное место. Портал остался открытым. Мне прекрасно было видно, как сцепились мужчины и покатились по полу, попутно ломая и расшвыривая в стороны всё, что попадалось на пути.

Картина казалась особенно жуткой из-за того, что звуки из комнаты не проникали. На ней висел полог тишины.

Я бросилась к шкафу, трясущимися руками схватила самое закрытое платье, принялась натягивать на ходу по пути к открытому порталу.

Инициирует? За что?

Просунула голову в вырез, замерла у открытого портала, уставилась на драку, набирающую обороты. Руки никак не хотели попадать в рукава.

С трудом просунула их и стала одергивать платье. Потом застегнула все пуговички, до самой шеи. И на рукавах тоже. Чтоб тяжелее снимать было. Обхватила себя руками. Затем нервно вгрызлась в ноготь на большом пальце.

Зрелище завораживало. Можно было бы назвать их борьбу красивой, если бы не было так жутко страшно. Ректор оказался сверху, спиной ко мне –такой огромной спиной с широким размахом плеч и огромной татуировкой дракона, по большей части с заходом на правую половину.

Когда это он успел сделать? Я точно помнила, что на тренировке на полигоне на его спине не было никаких рисунков. То зрелище я тоже никогда не забуду, как и половина Академии, пришедшая поглазеть.

Ректор навалился на Асгара, усердно заламывал тому руку в болезненном захвате. Асгар неистово извивался, но вырваться не получалось. А я еще переживала за господина Луцера. Теперь стало страшно на мерзкого дракона. То я его чуть не убила, то теперь ректор…

Но молодой драконище вывернулся, они снова покатились по полу, доламывая то, что еще не успели разломать. В меня полетели обломки стула – пролетели сквозь незакрытый портал. Я вовремя отскочила, ошметки с грохотом ударились о пол уже в моей комнате.

Меня кто-то тронул за плечо. Я завизжала от неожиданности, с опаской обернулась.

— Извини, — отдернула руку …рыжая девушка. Ландия?

— Меня зовут Ландия, — вторила она моим мыслям. — Дверь была распахнута. И я стучала о притолоку, но ты тут застыла и не реагировала…

Она замолчала на полуслове, когда рассмотрела, что творилось за открытым порталом. Потом в замешательстве прошептала:

— Асгар? Дядя Святозар?

Я снова принялась грызть ноготь.

— Они же поубивают друг друга.

Ландия отодвинула меня и шагнула в комнату к Асгару. Я кинулась за ней. Это ей сейчас достанется. Куда она лезет под горячую руку?

Ландия развела руки в стороны — окна в комнате распахнулись. В них задул сильный ветер, словно ураган. Откуда, когда на дворе стояла ясная погода?

Портьеры надулись пузырями, рыжие пряди разлетелись в разные стороны, колыхались словно огромная яркая медуза на контрасте с бледным лицом и изумрудными зрачками, которые неотрывно следили за клубком из тел на полу.

Мои волосы тоже хлестали по плечам, лезли в глаза, юбка путалась между ног. Ветер мешал подойти к Ландии ближе, отбрасывал обратно к порталу.

Это она устроила комнатное торнадо? Ничего себе силище.

Хотя ее ветряная буря и не смогла разогнать парочку, но, похоже, остудила пыл разгоряченных тел. Им пришлось не столько бороться между собой, сколько с потоками воздуха, хлестающими со всех сторон, прибивая к полу.

Медленно, но верно, тела относило к окнам, под хлопающие шторы, пока мужчины окончательно не впечатались в стену с разодранным гобеленом.

Они, наконец, разглядели Ландию. Асгар точно выругался, но было не разобрать. А ректор, с трудом преодолевая сопротивление воздуха, хлопнул в ладоши. И ветер прекратился. Портьеры опали на место. Ректор и Асгар запутались в ткани.

Кто-то из них резко рванул за штору. Часть крючков оборвались, остальные держались крепче и ткань полетела вниз вместе с выломанным карнизом, штукатуркой и громким треском. Из-под нее показались две растрепанные головы с разбитыми губами и фингалами.

Ректор впился в меня колючим взглядом. Немного смягчился, рассматривая закрытое платье.

— Что с вашей драконицей, студентка Корвейн?

Это он мне? Ой. А, правда, что? Я прислушалась. Тишина. Она вообще жива там?

Холодок пробежался по позвоночнику. Асгар прав. Какая же я дура… Всё-таки, она же – часть меня. Внутри было пусто и тоскливо, как будто оторвали кусок души.

Я стиснула пальцы и прикусила губу. Как стыдно признаваться. Мужчины дружно уставились на мой рот. Я откашлялась.

— Не знаю… — всё, что смогла выговорить.

Ректор Луцер выпутался из портьеры, встал и помотал головой, словно пёс, стряхивающий воду. Взвесь от штукатурки, покрывающая его отросшую шевелюру и тело испарилась – как с гуся вода, вернее пыль и грязь. На нём появилась чистенькая отглаженная белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами и закатанными рукавами –вполне себе по-домашнему.