Академия Иммерсии: Портал судьбы

Сарассис подняла на него взгляд, сквозь слезы выискивая в его глазах хоть тень того, что все, что она только что узнала, было неправдой. Но в полных сочувствия глазах парня, она видела только отражение собственной боли. Ее сердце, казалось, разрывалось на части от осознания потери и предательства того, кому она доверяла больше всего на свете.

— Как он мог… — едва слышно прошептала она, слова словно слипались из-за слез. — Как он мог так поступить со мной… с ней…

Раздумья о младшей сестре, которую она так старалась спасти, добавляли горечи в ее страдание и поленьев в ее пламя злости. Она вскочила на ноги, гнев и решимость отразились в ее взгляде. В глазах Сарассис Лорен увидел приговор, который та решила исполнить немедля. Перед ним стояла безжалостная убийца, готовая на все ради мести.

— Я сейчас же найду его, — произнесла она решительно, вытирая последние слезы. — И он ответит за все.

Лорен, испугавшись подобной решимости в ее глазах, поспешил встать на пути Сарассис к опрометчивому поступку. Его руки крепко сжали ее за плечи, в его глазах читалась не только поддержка, но и умоляющее предостережение. Он знал, что гнев может привести к непоправимым последствиям, и старался всеми силами уберечь ее от поспешных решений. Лорен, сам того не замечая, отчаянно мотал головой в отрицании, пытаясь заставить подругу подумать, перед тем как начать действовать. Зная мастера, он понимал, что просто так этого нага не одолеть! Даже будучи самой Ядовитой Вишлегисс. Взгляд Сары, полный неприкрытой злости и решимости, постепенно смягчался под влиянием его чистосердечной тревоги. Злость в ее душе вновь начала тонуть в пучинах боли и опустошения, оставляя после себя лишь горькое осознание потери. Ее сила воли, казалось, ослабла под тяжестью пережитого, и она медленно опустилась на стул, признавая собственное бессилие перед лицом случившегося.

— Спасибо, Лор, — голос ее был слабым, но в нем звучала искренняя благодарность. — Благодаря тебе я, скорее всего, не совершила глупость.

Лорен, хоть и не мог ответить словами, ответил ей благодарным взглядом, полным сочувствия и понимания. Сарассис, собрав остатки своей воли, поднялась. Она была по своей сути змеей, а змеям свойственно проявлять терпение перед смертельной атакой! В ее сердце царила только решимость найти новый путь. Путь, который не только разрушит Мастеру его коварные планы, но и позволит Саре насладиться его последним вздохом на этой земле.

— Я больше не стану работать на него, — произнесла она твердо, уже начиная обдумывать свои следующие шаги. Сара понимала, что ее жизнь изменится навсегда, но теперь она была готова к таким переменам. Тот единственный лучезарный якорь, что удерживал корабль ее судьбы возле Мастера, был теперь во власти Единой. — Я должна что-то предпринять. Но сначала мне нужно все обдумать.

Она кивнула Лорену в знак благодарности и прощания и ушла из сарая, оставив за собой лишь ауру гнева, обиды и горести. Воздух вокруг показался прохладнее, когда она вышла обратно, на торговую улицу. Резкий порыв ветра заставил зажмуриться и замереть на месте, пережидая небольшую бурю из пыли и мусора, пронесшуюся по рядам. Открыв глаза, Сарассис осознала, что стоит возле небольшого питейного заведения со звучным названием «Клинок возмездия». Времени до комендантского часа в Академии было предостаточно, а боль в душе требовала крепкой дозы искусственного успокоения.

Пройдя через двери таверны, Сарассис ощутила, как аура помещения, оформленного под внутренности старого корабля, обрушилась на нее, словно вода, заполняющая пустоту. Место было уютным, с тусклым освещением, создававшим атмосферу интимности и раздумий. В воздухе витал запах древесины, смешивающийся с ароматами крепких напитков и табака. За стойкой бара стоял толстый трактирщик, чье гладковыбритое лицо освещалось мягким светом светокамня, придавая чертам добродушное выражение. Сарассис пробралась к барной стойке, стараясь не обращать внимания на возможные взгляды посетителей, которые, поглощенные своими беседами и напитками, также не замечали ее присутствия. Негласный кодекс этого заведения не позволял лезть незнакомцам «в душу». Она уселась на высокий табурет, чувствуя, как усталость и груз переживаний начали давить на нее с новой силой.

— Что для вас налить, ниса? — спросил трактирщик, подходя к ней с вопросительным взглядом.

— Самое крепкое, что у тебя есть, — едва слышно произнесла Сарассис. Ее голос даже для нее самой прозвучал хрипло и устало.

Трактирщик, быстро оценив психологическое состояние клиента профессиональным взглядом, кивнул с пониманием и вскоре перед девушкой возник широкий, низкий бокал с темным, едва прозрачным напитком, тонкий аромат которого обещал мгновенное забвение. Сарассис взяла стекло в руки, чувствуя, как его прохлада приятно контрастирует с теплом ее ладоней. Она медленно поднесла его к губам и сделала глоток, прислушиваясь, как жгучая жидкость скользит по горлу, оставляя за собой ощущение тепла и легкого онемения. Напиток был очень неплох и достаточно крепок. Как раз то, что ей и было нужно в данный момент. С каждым глотком мир вокруг начал терять свои очертания, становясь все более размытым и неважным. Голоса вокруг слились в единый фоновый шум, который постепенно удалялся, унося с собой остроту переживаний и боли. Сарассис почувствовала, как напряжение покидает ее тело, уступая место обманчивому спокойствию.

Но даже в этом состоянии, на грани потери собственного осознания, в глубинах души продолжала тлеть искра гнева. Она знала, что это забвение временно, и завтра ей предстоит столкнуться с новой реальностью вновь. Но сегодня, в данный момент, она позволила себе забыть обо всем. Почти обо всем…

Бой часов за спиной у трактирщика вырвал пьяную девушку из алкозабвения, и она осознала, что пора закругляться. Сарассис, периодически теряя остатки осмысленности, покинула заведение и направилась обратно в Иммерсию, интуитивно следуя в нужную сторону. Стемнело, и только мягкий свет фонарей освещал ее путь. Разум работал урывками, вырывая из расплывающейся перед глазами мути знакомые элементы окружающего пространства. Мигающий фонарь у небольшого мраморного алтаря Единой… Заброшенное здание на ивовой улице, служащее приютом для местных беспризорников… Причудливо-покосившийся клен, на углу протяженного квартала Домов Развлечений… Внезапно тело обволокло защитное заклинание на входной арке Академии и привычно пропустило ее внутрь. Оставалось сделать последний рывок и добраться до любимой кроватки в общежитии. Казалось, она уже почти добралась, как вдруг ощутила резкий удар по голове. Мир вокруг погас, и Сара упала, окончательно уплывая в похмельно-оглушенное бессознание.

Сознание возвращалось медленно и мучительно, словно пробираясь сквозь густой туман, заполняющий голову. Первым ощущением был холод, проникающий в каждый уголок ее тела, заставляя кожу покрываться мурашками. Затем она почувствовала, что ее руки связаны за спиной, а ноги — неподвижны. Весь набор холодного оружия, что она тайно носила при себе, был изъят. Даже небольшой стилет, что скрывался в высоком голенище сапога, отсутствовал. Впрочем, как и сами сапоги. Воздух в помещении был тяжелым, пропитанным земляными запахами, с примесью металла и растительной затхлости. Сарассис попыталась открыть глаза и оглядеться, но сделать это оказалось не так просто. Зрение было расплывчатым и, несмотря на попытки сфокусироваться, очень медленно приходило в норму. Судя по звукам, девушка в помещении была не одна. Голос, который она услышала, был знакомым, но в первую секунду она не сразу смогла сообразить, кто его владелец. Затем, в поле медленно-проясняющегося зрения, появилась фигура… Каррии? Сарассис была в шоке, не веря своим глазам, но внешне не подавала виду, ожидая дальнейшего развития событий.

— Надо же! Сама Ядовитая Вишлегисс. Лучший ассасин Мастера попалась как последняя неопытная школьница! — издевательски произнесла Каррия, чей голос буквально сочился ехидством и самодовольством.

Сарассис ощущала, как каждое слово соседки по комнате впивается в нее, словно острые иглы. Сарказм в ее адрес был вполне заслуженным. Боль и унижение от того, что она оказалась в таком положении, смешивались с недоумением. Каким образом Каррия догадалась об ее истинном обличии? Все эти дни, проведенные рядом, — неужели это было искусной игрой девушки, прошедшей мимо ее опытного взгляда?

— Вот уж не думала, что ты способна на такое, Каррия, — с трудом проговорила Сарассис, стараясь скрыть свое разочарование и боль. — Ни разу не видела тебя среди сотрудников Мастера!

— О, дорогая моя, ты так мало знаешь… — саркастически ответила Каррия, приближаясь к связанной нагине. — Мастер, по его словам, никогда не складывает все яйца в одну корзину. За эту операцию он обещал мне многое, и я всегда выбираю сторону победителя.

Слова Каррии прозвучали как приговор, и в глубине души Сарассис понимала, что ситуация куда более серьезна, чем она предполагала. Получалось, что Мастер подстраховался в деле с принцессой, и она не первая, кто проник в Академию ради ее белой шкурки. Она теперь даже не была уверена в том, что сама выбрала Ассану для подмены, ибо именно Мастер подкинул ей идею с замещением. Кто бы мог подумать, но ее обыграли на всех фронтах разом. Однако, даже в этот момент, находясь в полном отчаянии, в ее сердце не угасала искра сопротивления. Сара не собиралась сдаваться без боя, даже если шансы на спасение казались невероятно малы.

— Можешь гордиться собой! Однако, чего же тебе от меня нужно, Каррия? — спокойно спросила Сарассис, пытаясь скрыть беспокойство.

— А ты еще сама не поняла? Мне нужны сведения о Лиане. Я уверена, ты уже точно знаешь, под каким обликом она сейчас прячется! Разве не за этим ты сегодня ходила к нашему боссу? За ее голову назначена внушительная награда, и половина от щедрого куша была обещана мне! — требовательно ответила Каррия, приближаясь к Сарассис. — Это ведь Леонид, я правильно поняла? Я пыталась подкатить к нему на романтических соплях, но ты оказалась шустрее. Слишком много внимания ты уделяешь этому попаданцу. К тому же, лишь особь королевской крови могла бы выжить после моего сюрприза в подвале с Пламенем Феникса!