Академия Космического Флота: Спасатели

Оставалось пять часов.

Я так привыкла к жаре (внутри капсулы было ещё теплее) и шуму, что не сразу поняла, что Ивес очнулся и застонал.

— О, Вселенная! — выкрикнула я радостно, осознав, что произошло.

Потянулась проверить лоб цварга — горит — и сбросила несколько градусов на капсуле. Медленно приходящему в сознание Ивесу смена температурного режима явно не понравилась. Он пошевелился, обхватил меня за талию и прижал к себе стальной хваткой. Хвост для надежности ещё и стреножил меня.

Возможно, в любой другой ситуации я бы возмутилась и начала сопротивляться такому самоуправству, но сейчас лежала щекой на мужской груди, слушала частое «тук-тук-тук» и радовалась, что Ивес всё-таки приходит в себя. Какое же счастье! Даже головная боль отступила. Как же мало, оказывается, мне надо…

Оставалось три часа.

Взвыла сирена. Её противный вой мог бы поднять хоть мёртвого. Я дёрнулась, но меня так крепко держали, что попытки встать оказались бессмысленными.

— Ив, пожалуйста, отпусти. Я вернусь, мне надо проверить, что случилось…

— Нет.

Нет? Как нет?!

Первое слово, которое вырвалось из уст цварга за всё это время.

— Сирена орёт. Я должна пойти в рубку…

Нас затрясло ещё сильнее. Хватка цварга ничуть не ослабла.

— Ты не понимаешь, Ив, нам ещё три часа лететь до Техора. Что-то случилось…

— Мы приземляемся, ты разве не чувствуешь? — пробормотал цварг, не открывая глаз.

Я хотела сказать «нет», но в этот момент корабль снова резко дёрнуло, пол наклонился, и нас закрутило вместе с капсулой.

Глава 21. Тальвиль

Кристина Соколова

Это была самая ужасная посадка в моей жизни. Нас швыряло по всей комнате, я билась многострадальной головой о внутреннюю поверхность крышки капсулы и радовалась, что в последние часы ничего не ела, иначе меня уже вывернуло бы на Ивеса.

О том, что он точно пришёл в себя, я поняла по шутке, которую он умудрился отпустить за несколько секунд до окончательной посадки:

— Не удивлюсь, если узнаю, что за штурвалом Хальгард.

А затем на уши вдруг опустилась давно желанная тишина. Треск, дребезжание, шорохи, скрипы и дрожание — всё, что так мучило несчастные барабанные перепонки последние тридцать часов, наконец-то отпустило. Даже лампочки моргать перестали — просто выключились.

Я с трудом откинула крышку капсулы и выбралась наружу. Ивес отпустил меня, но сам подниматься не спешил. Я подозревала, что последствия яда хтэрра так быстро не проходят.

— Я схожу в рубку, выясню всё, — сказала, понимая, что лейтенант Ир’сан, как и любой мужчина, будь он трижды цварг, в собственных слабостях признаваться не захочет. Он тактично не стал задавать вопросов, обнаружив себя раздетым, и ему сейчас нужно время, чтобы прийти в себя и одеться.

— Хорошо.

Путь до рубки я могла бы осилить с закрытыми глазами, но в этот раз ноги переставлялись с огромным трудом. Зато воздух в коридоре как будто бы посвежел.

Раздражённые голоса из рубки послышались ещё до того, как я в неё вошла.

— …Хэл, ты с ума сошёл?! — громко ругалась Дениз.

— Я посадил корабль — и, смею заметить, лучшим образом!

— А что нам с этим теперь делать?

— Ничего.

— Всем привет! — Я громко обозначила своё присутствие.

Уставшая и перемазанная машинным маслом Дениз тыкала указательным пальцем в грудь Хэла, который сидел в кресле первого пилота. Тот сложил мощные руки перед собой и всем видом показывал, что обвинения на свой счёт не принимает. Рядом в кресле второго пилота, всё так же перемотанный бинтами выше пояса, полулежал Селвин. Он почти стёк на пол, и лишь многочисленные ремни препятствовали окончательному падению. В первую секунду я подумала, что бедный пикси потерял сознание от боли при посадке, но Аскелл, оказавшийся на месте навигатора, поймал мой взгляд и отрицательно покачал головой:

— Здесь самые надежные крепления, вот я и перенёс его при посадке сюда, — тихо пояснил таноржец на невысказанный мною вопрос.

— Мы могли бы долететь до Техора…

— Не могли, Дени, пойми…

— Ну конечно, ты же у нас пилот века!

— Уж точно не самоубийца!

— Да не хотела я принимать тот яд по-настоящему, объяснила же, что это было на крайний случай!

Голова снова начала подозрительно болеть от криков этих двоих. Мне так хотелось поделиться новостью, что Ивес очнулся, а эти собачатся… С внезапной для себя злостью я рыкнула, перекрикивая обоих:

— Тихо!

И удивительное дело. В рубке вдруг стало тихо. Совсем.

— Мы приземлись на Техоре? — задала самый волнующий вопрос.

— Нет. — Дениз ответила первой. — Техор — третья планета в системе Каллисто, мы не долетели совсем чуть-чуть. Это Тальвиль — шестая…

«Ближайшая планета, которая имеет нормальный состав воздуха и температуру — это всё-таки Техор…»— мгновенно всплыло в памяти. А ведь Дениз не хотела вести сюда корабль…

— Стоп, — жестом остановила цваргиню. — Коротко и по делу: здесь опасно?

— Разумной жизни нет. Планета очень холодная, так как далеко от звезды, и воздух содержит ядовитые для людей испарения…

— Но конкретно сейчас нам что-то угрожает? — переформулировала вопрос. — Мы же внутри корвета.

Как же тяжело стоять после тридцатичасовой смены с короткими урывками на сон и всё выяснять. Я подошла к центральной столешнице, на которой всё ещё сиротливо стоял самый первый ящик из-под столовых приборов, отодвинула его в сторону и опёрлась на край. Швархи, к слову, вяло пошевелили усами. Голодные насекомые явно умирали, но жалости к ним я не испытывала ни капли. Гораздо жальче мне было людей, ведь оставшиеся на свободе швархи съедят наш корабль раньше.

Ребята тем временем переглянулись.

— Нет, сейчас всё стабильно, — озвучил всеобщее решение Аскелл и тут же добавил: — Двигатели, правда, надо запустить, чтобы заработала фильтрация воздуха, проверить очистку и цикл повторного использования воды. Запасы того и другого у нас ограничены. Ещё гравитоны желательно отрегулировать. Тальвиль крупнее среднестатистической планеты Федерации, соответственно, гравитация выше.

«Ах вот почему мне, оказывается, так тяжело ходить…»

— И, разумеется, надо отремонтировать маяк и подать сигнал бедствия…

Аскелл вывалил целый ворох того, что надо, на его взгляд, сделать «в первую очередь». Селвин тихонько застонал в полудрёме. Я покачала головой:

— Если нам ничто не угрожает прямо сейчас, то предлагаю разойтись по каютам и отдохнуть. Уже после того, как все придут в себя, будем решать, что делать, и запускать двигатели. Идёт?

Неожиданно никто со мной спорить не стал. Хальгард лишь молча кивнул, подошёл к креслу второго пилота и принялся отстёгивать ремни с лейтенанта Санди.

— Тогда я первый заступаю на дежурство, — пробасил ларк.