Академия Космического Флота: Спасатели

Чуть лучше морально я себя стала чувствовать лишь тогда, когда на стул в лазарете опустился уставший Аскелл. У него были красные глаза и серый, почти пепельный оттенок лица. А движения медленные-медленные…

— Всё, починил! — сказал таноржец на выдохе и потёр грудную клетку. — Сейчас система перезапустится, и лишняя гравитация будет скомпенсирована.

Мне мгновенно стало стыдно за собственные мысли, и я бросилась к таноржцу.

— Аскелл, ты как себя чувствуешь? Ты что, всю ночь напролёт работал? У меня есть высококалорийный батончик, и могу развести капельницу с глюкозой, только… устанавливать я её не умею.

— Да не. — Брюнет фирменно улыбнулся, от чего на щеках образовались милые ямочки, и замахал руками. — Ничего не надо, я просто новость пришёл сказать хорошую. Хотя…

В этот момент что-то зажужжало — и я почувствовала себя легче, будто кто-то с плеч убрал рюкзак килограмм на тридцать.

Из кают тут же послышалось раскатистое «Ур-а-а!».

— Ну наконец-то о людях подумали!

— Уф, я уже думала, моё сердце не выдержит…

Аскелл лишь светло улыбнулся, слыша всевозможные крики радости и лёгкое возмущение «почему так долго?», затем встрепенулся:

— Морковка, слушай, мне бы всё-таки обезболивающее, голова что-то раскалывается…

Я кивнула и полезла в аптечку. На миг не поверила, обнаружив, что в ней на две упаковки меньше! Две упаковки по пять блистеров. Странно… Конечно, на борту пассажиры с вывихами и травмами, но их не так много, чтобы за каких-то полутора суток на Тальвиле исчезло сразу столько лекарств.

Выдав таблетку Аскеллу, я всё ещё с сомнением покосилась на аптечку. Надо бы доложить Ивесу, вот только что сказать-то? Подозрительно, что люди пьют столько обезболивающего? Звучит так себе. Ладно, сейчас гравитация нормализовалась, может, всё сойдёт на нет…

Лейтенант Лесли ушёл отдыхать на верхнюю палубу, а я осталась в лазарете и, почувствовав, что в висках противно стучит, тоже приняла таблетку обезболивающего. Бескрайний космос, так голова не болела, даже когда я по двенадцать часов проводила на кассе! Дурное предчувствие свернулось холодной змеёй на сердце. Вечером дождусь Ивеса и непременно ему всё расскажу, как бы глупо ни звучали мои слова.

Пришла Багила на очередную перевязку. Она вяло трепалась о том, что с новой гравитацией чувствует себя теперь почти что пушинкой. Я посмотрела на внушительные формы роковой красотки и промолчала.

— Кристин, слушай, а обезболивающего у тебя не будет? — спросила девушка, когда с перевязкой было покончено.

Я нахмурилась. По вчерашним заметкам Дениз, этой пассажирке был сделан укол с мощным антибиотиком вкупе с седативным.

— Зачем тебе? Неужели нога так сильно болит?

По полу в дальнем углу неторопливо пополз очередной шварх. Багила вздрогнула, но визг на этот раз не подняла. Я встала со стула, поискала очередную пластиковую ёмкость и отловила шварха.

— Нет, голова.

И что-то в этот момент щёлкнуло в мыслях: гравитацию понизили, но швархи все ещё неторопливые, а у людей болит голова…

Швархи. Люди.

Не слушая, что дальше лопочет Багила, я вскочила с места и бросилась в рубку. В голове крутилась лишь одна мысль: «Только бы успеть! Скорее!»

Я ворвалась в тот момент, когда Аскелл, Дениз и Хальгард ужинали. Даже Селвин смог дойти до рубки и теперь, сидя на кресле и поддерживая себя сразу пятью руками, шестой зачерпывал ложкой густое ароматное рагу из консервной банки. Дениз сказала что-то смешное, и ларк с таноржцем громогласно расхохотались.

— Ивес! Где Ивес?! — закричала я с порога.

Все затихли и недоумённо уставились на меня. Представляю: наконец-то гравитацию выровняли, всё тихо-мирно, люди успокоились, можно ненадолго выдохнуть, и тут врываюсь запыхавшаяся я.

— Здесь.

Дверца шкафчика справа закрылась, и из-за неё появилась рогатая фигура лейтенанта Ир’сана. Как всегда, в идеальных форменных брюках и даже в мундире. Да и выглядел он сегодня явно лучше, чем вчера…

— Кристина, что случилось? — Ив нахмурился. — Люди догадались, что еды на шесть дней? Внизу паника?

Я отрицательно потрясла головой. Хуже, гораздо хуже… Если мои выводы правильные…

— У нас утечка!

Лейтенант нахмурился ещё сильнее и сделал пару шагов ко мне.

— Крис, этого не может быть. Если бы у нас была утечка, то электроника корабля показывала бы это…

— Если б не была повреждена швархами! Говорю, Ив, у нас точно утечка!

— Почему ты так решила? — голос подал заинтересовавшийся Аскелл.

— А какие симптомы отравления воздухом с Тальвиля? — вопросом на вопрос ответила я, круто разворачиваясь к центральному столу.

На этот раз ответил Селвин:

— Атмосфера Тальвиля непригодна для дыхания гуманоидов, она слабо ядовита. Если предположить, что в обшивке корабля появилась трещина и она потравливает воздух, — пикси задумался, — ощущения были бы сходны с теми, как если бы гуманоид очень долго сидел в пространстве с закрытыми окнами и без вентиляции. Организм пытается бороться и посылает первый звоночек — головную боль.

— Вот! — Я подняла палец. — Она есть у людей! Из лазарета обезболивающие за последние сутки все расхватали.

Ивес мягко улыбнулся.

— Кристина, но ты же понимаешь, что этого мало, чтобы делать вывод, что у нас утечка? У людей часто болит голова, им впервые довелось перенести жёсткую посадку, да и многие получили травмы.

— Опять же, я только-только уменьшил гравитацию, а она влияет на сосуды, отсюда и головные боли у физически неподготовленных гуманоидов, — добавил Аскелл. — Я, кстати, так и не принял таблетку: пошёл за водой и забыл, но у меня всё прошло само собой.

— А у меня ничего не болело, — вставил Хальгард.

— И у меня тоже, — кивнула Дениз.

— У меня болит всё, кроме головы, — пошутил Селвин.

Всё звучало логично, всё было правильно, но…

Пресловутое «но» не давало покоя.

— Это значит, что утечка на нижней палубе, только и всего, — упрямо повторила я. — Аскелл, ты поднялся из инженерного отсека сюда — вот у тебя всё и прошло. Это лишь доказывает мою теорию. Цварги в принципе хорошо переносят яды, а Селвин и Хальгард почти всё время были на верхней палубе и спускались к переселенцам на короткие отрезки времени и лишь по необходимости.