Академия Лэтвор или влюблённая (не) простушка

– Я настолько скучен?

– А, что?..

– Ты просто витаешь в облаках и молчишь, я подумал, что отягощаю тебя своим присутствием.

– Нет, что ты!.. Просто столько всего навалилось в последнее время…

– Я тебя искал.

– Правда?

– Абсолютно.

– Зачем?

– Хотел сгрести в объятия и не выпускать из постели неделю.

Я даже закашлялась от такого заявления.

– Ого, довольно прямолинейно…

– Зачем притворяться скромником, тем более перед той, которая уже никогда не станет моей.

– Довольно категорично, с чего ты взял?

– Всё дело в цветке, который я тебе подарил.

– Господи, да, что в этом мире всё крутится вокруг цветов?

– Теперь я тебя не совсем понимаю, – Эйден на меня посмотрел как на сумасшедшую.

Я расширила глаза от ужаса, неужели ляпнула вслух, поэтому переключила интерес Эйдена на рассказ его истории:

– Долгая история… Что там с цветами?

– Я из главной ветви семьи Ульриков, поэтому у меня есть доступ к особому цветку.

– Но у тебя семейная принадлежность другая, – снова мой язык сработал быстрее мозга. Я даже не сразу осознала, какую тайну мне только что открыли.

– Так ещё никто не реагировал на моё признание. Что же, тогда слушай… Мать отошла от семьи и взяла семейную принадлежность моего отца, решила, что так будет лучше для меня. Не хотела, чтобы я жил во всей этой лжи, зависти и подвергался всеобщему вниманию. Только родители погибли и меня забрала тетя, она тогда только стала главой семьи.

– Это Марьяна?

– Да, вы знакомы?
– удивлённо спросил он.

Я вовремя прикусила язык, чуть не проболталась про исчезнувший ключ.

– Доходили некоторые слухи…

– Тетя для меня всё, мы с сестрой очень волнуемся за её здоровье.

– Сочувствую…

– Она поправится… Так вот, помнишь цветок, который я тебе подарил при первой встрече?

– Да.

– Он магический, уж прости, но я проверяю всех людей, которых подпускаю близко к себе, такими цветами.

– И что он даёт?

– Меняет цвет: красный - это враг, синий - друг, жёлтый - лживые намерения.

– Но у меня был комбинированный цвет, что это означает?

– Что ты моя судьба, но у меня есть соперник. Видишь ли… Пыльца цветка, ставшего лиловым, действует как афродизиак, и как только ты вдыхаешь эту пыльцу, то первый, кому достанется твой поцелуй, станет твоей судьбой.

– Не понимаю… – искренне ответила ему я, хотя и догадывалась, что он имеет в виду, просто надеялась, что ошибаюсь.

– Обоих партнёров накрывает непреодолимое влечение, безудержное желание, и так до первого поцелуя. Как там в легенде: «Влюблённым путь во тьме проложен, любое расстояние не помеха, лишь нектар цветка коснётся губ, создаст он нить к партнёру, откроет чувства и глаза, судьбы тогда не избежать. Как только уста сомкнулись в поцелуе, навеки сердца друг другу отданы. Былые чувства позабудешь и в будущее вступишь…». Это корявый пересказ, но как-то так.

– Звучит как сказка, – по максимуму придала я голосу скептицизма. Значит, моему порыву тогда утром было разумное объяснение, я просто нанюхалась цветочков.

– Я тоже ранее склонялся к такой мысли, но так долго ждал нашей встречи, что решил не терять времени даром. Скажешь, кто тот человек, которому я проиграл?

– Эйден, ничего ты не проиграл, это лишь миф, – сказала я, а сама подумала: «Ремзи, будь он неладен, встретился же на пути не вовремя».

– Я бы не сказал, что это миф, в остальном же всё работает… Цветок не обмануть, он всегда показывает сущность человека. По легенде считается благословлением, когда глас сердца приобретает этот оттенок, но я шанс свой упустил, либо не правильно его истолковал, вот и проверим сейчас.

Я не сразу поняла, что он имел в виду, в размышлениях не до того было. Как-то незаметно мы подошли к черте, которую мне переступать нельзя.

– Мы куда? Мне покидать академию нельзя, дальше я не пойду.

– Я думал, что ты любишь пренебрегать правилами.

– И почему только все так думают?

– Здесь недалеко.

– Ладно, я скажу ректору, что ты меня заставил.

Эйден улыбнулся, но в его улыбке не было и доли того обаяния и притягательности, что в Ремзи. Чтобы он трижды провалился, и чего он постоянно лезет в мои мысли…

Территория за пределами академии была весьма живописной. Маленькие уютные домики, словно грибочки опята, выглядывали из-за густых крон деревьев. Их было очень много, небольшие, милые, слегка однообразные в плане архитектуры и густо застроенные, они словно врастали друг в друга. На улицах поселения было много народу. Деревня расположилась у берега озера, сомкнув его в плотное кольцо. Насколько я наслышана, сначала здесь жили те, кто хотел разбогатеть, прислуживая избранным магам. Продукты, одежда и обувь на заказ, предметы интерьера, вещи первой необходимости и многое другое доставлялось в нашу академию именно отсюда. Теперь же считается крайне престижно по местным меркам здесь проживать. Когда я была здесь в первый раз, поразилась обстановке. Лэтвор в целом поражал меня, я привыкла, что в нашем мире все жаждут пространства и считается, чем больше у тебя недвижимости, земли, роскоши, тем ты успешнее и круче, а здесь всё было наоборот, люди стремились друг к другу. Семьи жили совместно и дружно, поэтому так густо и застраивались. Местные лавочки, ресторанчики и в принципе любое дело – было общим, даже дети помогали взрослым. Когда я спрашивала местных, не желают ли они личного пространства, на меня смотрели с недоумением. Они говорят, что жизнь слишком скоротечна, чтобы избегать родных, нужно ценить каждую минуту, проведённую вместе. В целом на улицах царила невероятная обстановка, по дорогам мчались дети, абсолютно беззаботные, чумазые, а главное, счастливые. Старики, обнявшись, сидели парами на лавочках, воркуя о чем-то своём, они подставляли и так загорелые лица солнцу, пели, танцевали, никого не стесняясь. Атмосфера счастья – вот, что отличало это место. Я никогда и никого здесь не видела без улыбки. Даже приезжие подхватывали этот невероятный настрой. Всюду толпился народ, разбившись по интересам и при этом поселение нельзя было назвать тесным.

– Обожаю это место, хоть и бывала здесь всего несколько раз, – призналась я Эйдену.

– Я тоже без ума от местной обстановки.

Мы продолжали петлять между улочек, пока не пришли к одной из местных лавочек. Здание частично было построено из камня, оно выглядело весьма необычным, всё это великолепие находилось в огромной насыпи из земли, как нора, но с тяжёлой дубовой дверью, на которой была выжжена эмблема. Ржавые петли на двери явно были выкованы вручную. Эта лавочка отличалась от местных строений, словно её сюда переместили из прошлого. Воображение пририсовало яркую картинку с гномами - а что, было очень похоже, напоминало сказочный домик. Ранее этой лавочки я не видела и никогда не слышала о ней. Эйден, видимо, тонко прочувствовал мою реакцию и поспешил объясниться:

– Не суди по обложке, поверь, ты сейчас будешь впечатлена, считай, что попала в место, о котором знает узкий круг лиц.

Я в ответ только бровью повела. Эйден погремел металлическим кольцом, видимо, это был импровизированный звонок. В целом этот мир отличался от нашего, он был экологичнее и при этом не менее высокотехнологичным. Некоторых вещей мне не хватало, например, автомобилей, но чем больше я здесь находилась, тем меньше скучала по своей прежней жизни. Я невольно вспомнила своё прошлое и вздрогнула. Пока я погрузилась в мысли, не заметила, что дверь отворилась и Эйден ждал меня внутри, явно пребывая в недоумении, почему я застряла.

– Нионила, проходи, никто тебя здесь не укусит.

– Прости, я снова задумалась.

– Рядом с тобой я чувствую себя ничтожеством.

– Почему?

– Ты постоянно где-то витаешь, чувство, словно я навязываю своё общество.

– Не хотела тебя обидеть, просто у меня правда столько всего навалилось…

– Ты можешь мне рассказать абсолютно всё, обещаю, что это останется только между нами.

Я лишь улыбнулась, внутреннее чутьё подсказывало, что он искренен и я могу ему довериться. Сразу захотелось вывалить ему как снег на голову все свои проблемы, но я вовремя остановилась. Вероятнее всего, Эйден предложил выслушать меня из вежливости, а мне от одиночества лишь бы кому поплакаться в жилетку. Невольно вспомнила Дени, на глаза навернулись слёзы, я по ней жутко скучала, а сегодняшний инцидент за завтраком стал словно вскрытый нарыв.