Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2

Поднимаясь по широким ступенькам, я разглядывала узоры на перилах, которые были изготовлены из того же материала, что и все вокруг.

Попадающиеся на пути окна имели форму вытянутого треугольника с округлыми краями, на стенах то и дело встречались картины с разными людьми в причудливых и разнообразных нарядах, иногда напоминающих наше Средневековье. Лица всегда были разными, и лишь обстановка позади оставалась той же — залы, комнаты и коридоры этой гостиницы. Создавалось впечатление, что я переместилась на несколько веков назад в прошлое.

Этому месту позавидовал бы любой музей. Не удивлюсь, если где-нибудь найдутся тайные ходы.

Добравшись наконец-то до пятого этажа, я с удивлением обнаружила, что весь текстиль в этом коридоре имел темно-фиолетовый, ближе к ежевичному, оттенок с мелким вкраплением синего. Например, в моем крыле все оказалось пепельно-голубым, а в ресторане внизу — золотисто-песочным, и это наталкивало на мысль, что у каждой зоны имелся свой цвет.

Номер семьдесят один я отыскала практически сразу — цифры были нарисованы прямо на двери золотой краской. И подойдя вплотную, неожиданно услышала чей-то приглушенный плач.

Женский.

«Может, комнатой ошиблась?» — смутилась я.

Наверное, мне стоит уйти. И почему мне вздумалось поговорить именно с Альбером?

Логичнее было поговорить с Мартином. Но это скорее просто привычка, ведь на протяжении двух месяцев в глуши именно с Димитаром я болтала чаще всего, не считая занятий и нравоучений Хильды.

Альбер был умен, мог дать дельный совет, хотя последний оказывался часто приправлен злой иронией.

Я подняла руку и постучалась. Плач мгновенно стих. Последний, видимо, был достаточно громким, раз я расслышала его даже в коридоре. Все без исключения двери в этой гостинице были очень массивными и прекрасно сдерживали звуки.

— Ева… — удивленно протянул Альбер, приподняв брови. Образовавшийся проем между косяком и дверью был узким, и парень полностью закрывал его своим телом.

— Я помешала, да?

— Ну как сказать… Может и спасла, одеяло моей кровати уже больше часа поливают слезами, — меланхолично обронил стихийник. И тут же его голова дернулась вперед от удара прилетевшей подушки.

Маг скривился.

— Я уже сказал тебе, что давно не исполняю роль твоей утешительной жилетки! — гневно гаркнул парень в ответ. А потом, вновь вернув прежнее умиротворенное выражение лица, полюбопытствовал: — У тебя какое-то дело?

— Э-э-э… — Я замялась, будто разучившись говорить. И следом ошеломленно прошептала: — У тебя что, там Лея?

Он мельком оглянулся и кивнул:

— Да, плачется, что ее никто не любит. После вашей сегодняшней выходки с Розенталем отец бедняжки разозлился и грозится сам разорвать их помолвку. Сказал что-то типа того, что он не позволит унижать свою дочь.

Было что-то неуютное в обсуждении человека, который прекрасно все слышит. А когда этот человек твой враг, неуютней вдвойне.

Лея мне не нравилась, да и какие могут быть симпатии в нашем положении? Но желания позлорадствовать у меня тоже не возникало.

Я некоторое время молчала, думая, что, похоже, мне все же не стоило сюда приходить.

Но неожиданно все стало гораздо хуже… Я испытала прилив восторга и в то же время паники, когда на этаже вдруг появился Розенталь.

Он шел довольно бодро и выглядел как ни в чем не бывало, словно не возвращался из логова дракона, встреча с которым не обещала ничего хорошего. Его брови слегка приподнялись, когда он увидел меня рядом с Альбером, а рука чуть крепче сжала ремешок сумки на плече.

— А ты быстро вернулся, — оглядывая огневика с ног до головы, заметил Димитар.

— Ну, если ты считаешь, что шесть часов — это быстро, то так тому и быть, — согласился Розенталь. Улыбнулся и вдруг, притянув меня за запястье, поцеловал в губы.

Все это время я смотрела на него как на чудо. А после этого поцелуя окончательно почувствовала себя одурманенной. Сердце так сильно билось в груди, что если бы я постаралась, то смогла бы подсчитать свой пульс.

Вдруг в комнате за спиной мага земли что-то громыхнуло и послышался звук осколков. Глаза Альбера, до этого наблюдавшего за нами с едким пренебрежением, гневно сверкнули.

Парень, резко повернувшись к нам спиной, прошел в глубину помещения со словами:

— НЕ СМЕЙ. ГРОМИТЬ. МОЙ НОМЕР. ЛЕЯ!

Дверь, оставленная без внимания, медленно отъехала в сторону, открывая глазам всю картину — огромную кровать со смятыми простынями, покрывалами и раскиданными во все стороны подушками, будто по ней прошел маленький тайфун, и Лею на ней, в красном платье, в котором она, видимо, и была на арене. Рыжие волосы торчали во все стороны, а глаза покраснели и опухли от долгих рыданий. На противоположной от постели стене образовалось мокрое пятно, а прямо на полу под ним лежали ошметки каких-то цветов и осколки вазы. Цветные расписанные кусочки фарфора говорили о том, что ваза, как и все в этой гостинице, было частью истории.

Розенталь нахмурился и протянул ладонь, чтобы до конца открыть дверь, а потом прошел в номер. Лея замерла и через мгновение задрожала, глаза сильнее заблестели от слез.

Девушка резко отвернулась, пряча взгляд, и притихла.

— Она немного пьяна, — как бы между прочим сказал Димитар. Меня не переставало поражать его внезапное равнодушие. Хотя подозреваю, если бы Альберу было действительно наплевать, то он не впустил бы огневицу за порог. Но то, как он вычеркнул девушку из своей жизни, правда удивляло.

Розенталь несколько секунд стоял молча. Я же оставалась в коридоре, мне казалось, что эта сцена не предназначена для моих глаз.

— Поговорим? — вдруг осведомился Александр. Ответом стало повисшее молчание, и тогда Розенталь негромко обратился к нам: — Ева, Альбер, найдите, пожалуйста, Мартина с Вацлавом — они должны быть внизу. Им есть что вам рассказать. А я пока закончу все дела здесь.

— Прекрасно, — пробормотал Димитар без капельки восторга. Бросив последний взгляд на девушку на кровати — скорее с оттенком грусти, нежели злости — и захватив кофту со спинки стула, парень прошел мимо меня в коридор.

Розенталь же обернулся ко мне и уверяющим тоном произнес:

— Все будет хорошо. Я скоро приду.

И в этот миг я осознала: как бы я ему ни доверяла, все равно буду ревновать. Особенно к Лее. Потому что, несмотря на все заверения, я все равно думала о тех двух месяцах порознь и о том, что он был не со мной.

Сухо кивнув, я резко развернулась, поспешив за Альбером, что уже был на лестнице.

— Ты правда к ней больше ничего не чувствуешь? — поинтересовалась, догнав мага земли. Потому что я бы уж точно не смогла так быстро избавиться от своих чувств.