Академия Макоши. Спецкурс
Шрифт:
– Довел девчонку и рад? Как гадом ты был, Павел свет-Семенович, так им и остался.
И, подняв меня из-за стола, увела в другую комнату:
– Здесь отдохни. Завтра разбужу да в училище твое честь по чести снаряжу. А пока спи. С утра поговорим, и злыдень этот от извинений не отвертится.
Кого она так назвала – куратора или Кирилла, я не поняла. Но послушно улеглась и даже глаза закрыла. Только не шел сон. Кусок пирога, который успела проглотить, вызвал жажду. Но искать воду не осмелилась, помнила слова Майи о дверях, которые нельзя открывать.
И все-таки пить хотелось неимоверно.
Я ошиблась. Они здесь были повсюду. Одни вели в пустые комнаты, другие – в кладовки, за третьими скрывались спальни…
Но существовали и иные, на вид ничем не отличающиеся от обычных.
Пустота. Это первое, что я почувствовала, открыв низкую даже не дверь – дверцу. Не увидела, а именно почувствовала. И эта пустота тянула ко мне невесомые щупальца, затягивала, звала сделать шаг вперед…
За другой колосились хлеба. Над полем плыла огромная полная луна и вдалеке ухал филин. Мне было туда не надо, поэтому я просто прикрыла дверь.
А вот за очередной появился знакомый коридор. Крашеные стены, коричневые ступеньки, тусклые лампы под потолком. И старые парты, сложенные одинаковыми штабелями. Общежитие! Может, вернуться? Все же в своем мире спокойнее, тем более что остальные уже дома – вон, переговариваются. Уж равнодушно-снисходительный голос Кирилла я везде узнаю. И Дашин, вялый и очень тихий, так что слов не разобрать.
– Куда, чокнутая? – сильные пальцы обхватили запястье и выдернули обратно в избу. – Разве можно вот так, без проводника, самой?
Рядом стояла разъяренная Баба Яга.
– Так я же… домой! Там и Даша, и…
– Это не Даша, – глухо ответила Баба Яга. – И это не твой мир. Одевайся – кивнула на стул с чистой и сухой одеждой, – да пойдем почаевничаем. Чую, беседа долгой будет.
Скатерти-самобранки не было, но на столе стояли и пироги, и кувшин с квасом, и разные варенья, а рядом пыхтел самовар.
Баба Яга налила чай, протянула мне чашку:
– С ромашкой. Самое то сейчас. Ну чего тебя в тот коридор-то потянуло, болезная?
– Домой захотела!
– К дому твоему иная дверь ведет, после её открою, сама и провожу. А на будущее: не могло там твоих друзей быть, никак не могло. Ибо нет у них двойников ни в одном из ведомых мне миров. Да и твоего – нет.
Почему-то это показалось неприятным. И ведь слышала, что видеть своего двойника не к добру, а все равно стало обидно! Баба Яга продолжала:
– Сколько говорила Павлу, чтобы сразу все, как есть, рассказывал, так нет, темнит… – Баба Яга аоняла мои сомнения: – Да человек он, человек, из вашего мира. Врач хороший, да вот только суров не по чину. Но тем и ценен.
Я хотела уточнить, но получила предостерегающий взгляд, словно она читала мысли.
– Знаешь уже, что на Кромке оказалась, а теперь поведаю, зачем. Все эти миры – она оглянулась на двери, – отражение друг друга. Но живые люди есть только в вашем и здесь, на Кромке. Мало того, почти все они – двойники. И случись что с одним, другой тоже пострадает.
– А как же я… мы?
– Вы – чудо из чудес. Одиночки могут спокойно
находиться в любом мире без опасения, что он выкинет их в безвременье или уничтожит.– И на том спасибо!
Баба Яга не обратила на мой вздох внимания.
– Вот богиня Макошь и придумала объединить знания и умения наших миров, дабы поменьше людей погибало.
– И потому нас заставляют участвовать во всем этом? – я указала на окно, за которым еще виднелось слабое зарево.
– А разве в вашем мире врачи не выезжают на места катастроф? Не спасают пострадавших на пожарах, при землетрясении или наводнении? Здесь то же самое. Только, помогая нашим бедам, вы предотвращаете их в своем мире. Думаешь, это – она повторила мой жест, – нигде не аукнется? Двойники тех, кого вы сегодня спасли, останутся живы.
– А те, кого не спасли… они на том пожаре… тоже?
Баба Яга пожала плечами:
– Двойники могут и вовсе там не оказаться. А загорать где-то на пляже, или ехать в поезде далеко от места катастрофы. У кого сердце прихватит, у кого давление подскочит… Или солнечный удар.
Я не знала, что сказать. Понимала лишь, что из академии надо бежать. Еще одного такого пожара я не переживу.
Глава 4
Увязав в узелок целое блюдо с пирогами, Баба Яга всучила его мне:
– С ребятами поделись, а то знаю я вас, студентов. Вечно все на бегу, так хоть позавтракаете! Ну, готова? Пойдем, провожу.
Она без раздумий открыла одну из дверей, на глазах превращаясь из добродушной хозяйки дома в строгую заведующую. Даже походка изменилась.
– Подождите! – почему-то показалось правильным спросить именно сейчас, до того как переступлю порог между мирами: – Павел Семенович сказал, что я обладаю удачей, что это такой дар. Но ведь это же неправда!
– Милая, – взгляд серых глаз смягчился на мгновение, – учись слушать! Он сказал по-другому: "Дар Антонины – удача". Понимаешь? Не ты удачлива, а твой дар – удача. И это, прости уж за тавтологию, огромная удача для всех нас!
– А мне что с этого?
Заведующая вздохнула:
– Расстроилась? Ничего, все у тебя хорошо будет. Идем!
Прокуда мячиком скакал по рекреации, одновременно попрошайничая и ябедничая. Заведующая подмигнула:
– Думаешь, откуда я все знаю? Ну, иди спать!
Закрывая дверь, услышала, как она велела Прокуде присмотреть за новенькой и вовремя разбудить, чтобы не проспала занятия.
Сделал он это привычно: скинув с полки все книги.
– Вредитель! – буркнула я, отправляясь умываться.
– Это чье? – поманила из кухни Майя и указала на блюдо с пирогами.
– Общее! Велели позавтракать!
Готовка в этот раз отменилась, гостинца хватило всем: и с луком, и с рисом, и с ливером. И со сладкой начинкой!
Завтракали все вместе, для чего притащили стулья из комнат – на кухне не было ни одного. Даже Кирилл присоединился, хотя до этого держался особняком.
– О чем вы с ней разговаривали?
Имен Майя не называла, и так было понятно, о ком речь.
– Да так. Обо всем и ни о чем, – я прожевала и решилась задать мучащий с ночи вопрос: – А у вас всех есть какой-то дар?