Академия под ударом

— Сегодня вечером мы с тобой пойдем в горы. Я тут подготовился к одной вещи.

Вечерняя прогулка в горах — не самое приятное занятие на свете, если у тебя нет для этого ни нормальной обуви, ни особенного желания, но сегодня, после дождя, здесь было на удивление хорошо, и даже камни, которые так и старались подвернуться под ногу, не мешали. Воздух стал таким сладким, что его хотелось вдыхать полной грудью, и, стоя на тропинке рядом с Обероном, Элиза смотрела на замок, который сейчас казался игрушечным, и думала, что мир, лежащий перед ней, похож на открытку. У отца были такие — он собирал открытки с видами тех мест, в которых ему довелось служить или воевать.

— Нравится? — с улыбкой осведомился Оберон, и Элиза кивнула.

— Да. Очень красиво.

Гулял ли он здесь со своей первой женой? Наверняка гулял, почему бы и нет? Элиза подумала, что это не должно ее задевать. Да, у Оберона была жизнь, он любил и был любим, и в том, что все тогда кончилось настолько темно и страшно, точно нет его вины.

И это не означает, что их жизнь и отношения тоже должны завершиться чем-то страшным. Белый призрак Женевьев Ренар, Паучьей ведьмы, давно растаял и больше не вернется.

Пайпер с веселым лаем бегал по камням. Вот он нырнул в какую-то расщелину и появился с важным видом, держа в зубах полевку. Мышь пищала и вырывалась, но Пайпер держал ее крепко и, поднеся к ногам хозяйки, положил свое подношение и прижал его лапой. Элиза ахнула и удивленно воскликнула:

— Пайпер, какой ты умница! — квиссоле гавкнул, и его довольная улыбка растянулась чуть ли не до ушей. — Настоящий охотник! Но давай отпустим мышку, пусть бежит домой. Ее детки ждут.

Пайпер фыркнул. «Тоже мне, мышиные детки! — так и говорил весь его горделивый вид. — Я их тоже поймаю. И съем, да-да!»

— Пайпер, они же плачут. Знаешь, как плохо без мамы? — уже серьезнее сказала Элиза и, присев, погладила щенка по голове. — Отпусти мышку, великий охотник. Пусть бежит к мышатам..

Оберон тоже улыбнулся, словно ожидал именно этого. Пайпер снисходительно убрал лапу, полевка стрелой полетела по тропинке, и Элиза вдруг услышала:

— Вот спасибо тебе, добрая девочка, да наградит тебя Крысиный король!

Элиза обернулась и увидела, что из-за камней выглянула крыса. Огромная, ростом с домашнюю откормленную кошку, покрытая седой шерстью с проплешинами, открывшая в ухмылке рот с иззубренными редкими зубами, она испугала Элизу чуть ли не до икоты. Вцепившись в руку Оберона, Элиза скользнула было по тропе, но Оберон придержал ее и весело сказал:

— Привет, Гнюк, старина! Что нового?

Крыса выбралась из своего укрытия и села на камень с такой чинностью, словно была владыческих кровей, не меньше. Выглянув из-за Оберона, Элиза увидела в правом ухе крысы золотое колечко серьги. Левое было наполовину отгрызено. Крыса выглядела, как настоящий боец, который вышел победителем из сотни битв, не меньше.

— Мы следим, — важно ответил Гнюк. — Мы смотрим. Ты был прав! К вам идет гость с той стороны горы, хорошо вооружен, но без артефактов.

От удивления Элиза даже рот открыла. Мало того, что крыса говорит, она еще и знает о том, что такое артефакты!

Потом ей стало холодно, а в голове зазвенела боль, наполняя виски. Гость идет к ним, его наверняка послали те, кто нанял Фила Два Стакана! Однако Оберон держался спокойно, и Элиза тоже успокоилась. Оберон подготовился к встрече, значит, ей нечего бояться.

— Сюрприз готов? — спросил Оберон. Гнюк важно кивнул и принялся рыть шерсть на брюхе, словно пытался поймать блоху.

— Отменный! — заявил он. — Сам король приложил лапу. Идите прямо и вверх.

В следующий миг крыса исчезла: вроде бы только что сидела на камне — и уже растворилась в воздухе. Но ощущение чужого оценивающего взгляда осталось: Элиза чувствовала затылком, что за ней наблюдают внимательные глаза — и теперь, после того, как она попросила Пайпера освободить мышку, они смотрят на нее по-доброму.

Здесь было много крыс. Очень много.

— Пойдем, — негромко позвал Оберон, и Элиза послушно подалась за ним вверх по тропе. В тихом прохладном вечере отчетливо звенела угроза. Огоньки в окнах замка так и манили: вернись сюда, в тепло, в уют! Здесь безопасно, здесь тебя никто не тронет!

— Сюда идет убийца? — шепотом спросила Элиза. Оберон кивнул.

— Разумеется. Заказчик отправил Два Стакана в твой дом. Он потратил слишком много денег, чтобы просто махнуть на все рукой. Знаешь, сколько стоит такой сгибельник? А тот артефакт, который был на пистолете?

Элиза не знала, но предполагала, что сумма в обоих случаях весьма крупная.

— Они не отказались нас убивать. Они просто затаились на время, — произнес Оберон. — Что ж, у нас тоже есть кое-что в запасе. Если они думают, что мы будем просто сидеть и ждать, когда нас убьют…

Он остановился. Элиза тоже замерла, и в вечерней тишине вдруг послышалось насвистывание. Кто-то шел по тропе, не скрывался, беспечно насвистывал песенку — Элиза даже разобрала, что это были «Деньки веселые», отец, бывало, напевал ее, когда у него было хорошее настроение. Вскоре из-за уступа появился долговязый парень в костюме бродячего мастерового, с рюкзаком за плечами. В рюкзаке что-то позвякивало, шапка была лихо сдвинута на макушку.

Просто человек, который ходил по этим неласковым северным краям, искал работу. В таком огромном замке наверняка найдется какое-нибудь дело для того, кто может сделать все, что потребуется, починить все, что нуждается в починке, и не боится никаких трудностей.

Элиза смотрела на его руки и не могла отвести взгляд. Очень аккуратные, очень ухоженные — руки джентльмена, а не мастерового. Ни единой царапины, ни единой мозоли. Даже ногти модной овальной формы.

Голову словно сжали ледяные пальцы. Незнакомец остановился, увидев Оберона и Элизу, поправил лямку рюкзака и звонко произнес с легким восточным оканьем, которое так не вязалось со свежим маникюром:

— Доброго вечерочка, м’лорд и м’леди! Вы не из замка ли будете?

«Забалтывает, — подумала Элиза. В животе заворочался холодный ком, ладони вспотели. — А вдруг он действительно просто идет мимо? И его никто сюда не отправлял?»

Лицо незнакомца было спокойным и улыбчивым — Элизе не хотелось верить, что на свете бывают мерзавцы с такими лицами. Может, крысы ошиблись?

— Из замка, — кивнул Оберон, и в следующую секунду произошло сразу несколько вещей.

Незнакомец в одежде мастерового странно дернул левой рукой, Элиза услышала тонкий свист над головой, и под незваным гостем дрогнула земля, распахиваясь черной грохочущей пастью. Он с воплем рухнул в провал, и Оберон протянул к Элизе что-то металлическое, похожее на изогнутый коготь. От предмета веяло смертью; Элиза устало прикрыла глаза и спросила: