Академия проклятий. Книги 1 - 7

Риан молча взял рубашку, рассмотрел вышивку и произнес:

– Орнамент не лишен привлекательности, поэтому популярен среди местного населения, в таких рубашках практически все ходят, на мою посмотри.

Я хватанула магистра за рукав, вглядываясь в вышивку на его одежде. Здесь использовались три цвета: синий, защита от стихий – как же, городок у самого моря – вот от бури и ненастья защита, зеленый – от ранений случайных и не случайных, причем от случайных поболее защита была, а еще черный, путеводный, видимо, чтобы рыбаки всегда к берегу родному возвращались. Но! Одно большое «но» – здесь основные символы защиты выполнялись скорее подражательно и суть передавали лишь в общем, то есть такая рубаха владельца не оберегала, а моя – да!

– Посмотри, – я вывернула его рукав, указав на не слишком аккуратные стежки, узлы, обрывы нити. – То, что у тебя, это просто рисунок, орнамент, со смыслом, но без обережных свойств, а теперь сравни с моей!

И я вывернула рукав на рубашке, что Риан для меня принес.

– Стежки гладкие, один в другой перетекает – то есть сохраняется выплетаемый контур! Понимаешь?

Некоторое время лорд-директор молча сравнивал обе вышивки, затем хмуро произнес:

– Одевайся, пойдем завтракать.

– Завтракать? – Я соскочила с подоконника. – Какой завтрак! Идем в ту лавку, где рубашка куплена. Если эта мастерица сумела вышить такой оберег, значит, у нее есть эти древние знания, понимаешь?! Даже у ведьм нет, а у нее есть! В лавку нужно!

Магистр тяжело вздохнул, а затем одним резким движением стянул с меня простынь. Я вскрикнула, скорее от удивления, чем от испуга, а Риан склонился к моим губам и угрожающе произнес:

– Понимаю, любимая. Но меня понять постарайся – я голоден, очень. Во всех смыслах. Одевайся.

Но рубашку на меня натянул сам, после демонстративно отошел к окну и, скрестив руки на груди, приготовился к ожиданию.

– А… ты… ты… – Но в итоге я решила, что высказаться по поводу его поведения успею потом.

И, торопливо надевая сарафан с широкими, во все плечо, лямками, я рассуждала вслух:

– По сути – эта рубашка бесценна. – Риан искоса взглянул на меня, усмехнулся лишь уголками губ и вновь отвернулся к окну. – Я не шучу! Она и от ножа убережет, и от проклятия, и даже от бесплодия.

– Мне уже нравится, – ехидно вставил магистр.

Осознав, что сказала, я покраснела, но даже смущение не способно остановить вставшего на путь истины адепта Академии Проклятий.

– И что меня поразило – она не только оберегает. – Я села на постель и начала надевать чулочки. – То есть оберег у ведьм обладал еще и уничтожающими символами – так каждый ступивший на их ковер-оберег со злыми намерениями просто сгорал в один миг. – На меня теперь смотрели с некоторой заинтересованностью. – Именно вот то, периодически повторяющееся плетение, я и начертила в конторе на полу, именно это и уничтожило каррага!

Риан дождался, пока я соизволю обуться, после чего стремительно подошел, подхватил на руки и понес меня нечесаную вниз. Вскрикнув в момент подхватывания с постели, я вновь отвлекалась от происходящего, продолжая свою мысль:

– Понимаешь, в этой вышивке много схожего с нашим искусством наложения проклятий, действительно много, и… – Примолкнув на мгновение, когда Риан начал спускаться по лестнице, я уже шепотом продолжила: – У меня есть предположение, что это связано с магическим наследием тех древних магов, что когда-то жили на завоеванной темными территориях.

– Наследие или наследники? – поинтересовался магистр, поставив меня на ноги.

– В первом уверена, по поводу второго – выясним!

Тихо рассмеявшись, Риан повел меня к столу, уже накрытому, и задумчиво произнес:

– Как же ты мне меня самого напоминаешь… лет так пятнадцать назад.

– Да? – Но эта информация была мгновенно забыта. – Нужно найти вышивальщицу, найти обязательно! Сомневаюсь, что она по памяти вплетала обереги, скорее всего, существуют книги, передающие знания из поколения в поколение.

– А если книг нет? И знания передавались от матери к дочери? – Магистр властно усадил меня за стол, заставил взять чашку с чаем в одну руку и булочку во вторую, после чего скомандовал: – Ешь!

– Да какая еда? – возмутилась я. – И, кстати, книга должна быть! Ты просто не понимаешь, такие знания устно невозможно передать! Это же схемы! Точнее то, что выглядит как схема в одну строчку, – она же для того, чтобы объяснить суть, страницы на три расписана будет! И…

И тут к нашему столику подошел хозяин гостиницы, с поклоном передал что-то магистру, а мне с благоговением:

– Утра доброго, почтенная госпожа.

– Темны… – начала я, осеклась и тут же исправилась: – И вам всего доброго, уважаемый.

Уважаемый ушел, странно на меня поглядывая. А я, как-то запоздало вспомнив, где мы находимся, начала осматриваться, завтракая в процессе. В свете дня обеденный зал казался совсем иным, нежели вчера. Деревянное строение, толстые выбеленные балки, связки лука, чеснока, грибов и яблок служили своеобразным украшением. На окнах – короткие занавеси с уже знакомым орнаментом – да, здесь обережные вышивки в ходу были. Забыв о завтраке, я торопливо подошла к ближайшему окошку, присмотрелась – от сглаза, от безденежья, от лихих людей. И вот эта занавесь тоже была сделана мастерски, с соблюдением всех потоков вплетаемой энергии, и…

– Родная!

– Да иду я, иду, – ответила, даже не двигаясь с места, потому как еще один символ я расшифровать не смогла и сейчас водила по нему пальцем, пытаясь все же разгадать значение.

Странный символ, я таких больше не видела.

– Барынька, чай, вышивкой интересуетесь? – Хозяин гостиницы, радушно улыбаясь, подошел ко мне.

Я оглянулась и только сейчас, раньше-то я его не разглядывала, увидела медальон с тем же самым знаком, что оказался незнакомым мне в вышивке. И этот тоже был вышит да медным ободом, размером с монетку, зажат. И нить вышивки красной была, а сама медь грубой выделки, в отличие от филигранности символа.

– Какой у вас медальон красивый, – заметила я.

– Оберег-то? – Мужчина ласково погладил украшение, не касаясь нити, а только по ободку.

– Да. – Я продолжала с интересом разглядывать изделие. – А оно что-то означает?

– Это-то? Ну так это чтоб деньги в доме не заканчивались, довольствие, значит, чтобы к рукам текло, от рук не отходило.

Деньги! Поверить не могу! Я все о чем-то высоком думала, а тут просто деньги. И мне бы получше рассмотреть, но чувствую, не позволит хозяин, никак не позволит, гномы и те в денежных вопросах суеверные, чего уж о людях говорить.