Академия Сейгард. Форт Грез

– По правилам наследования на троне должен быть ты, а не Винсент.

– Если ты забыл, Ваше Величество, я в плену. У тебя. Закономерно, что к власти пришел мой сын. Меня такое положение вещей устраивает.

Иллай поднял на него свои черные, как бездна, глаза:

– А меня нет. Раньше твоего сыночка нянчил генерал Балиоре. Тот хоть и мерзавец был, но не идиот. Понимал, что очередная война с Эльсинором – последнее, что сейчас нужно ослабленному Килденгарду. Только сгинул Балиоре. Теперь у Винсента новый советник. Герцог Аревальди. Шпионы донесли, что Аревальди уже вовсю готовится к новому походу на Эльсинор. Ты же понимаешь, что мы сильнее? К тому же нас поддержат кессарийцы. Это дело решенное.

– Раз дело решенное, зачем тебе я?

– Затем, что я не хочу войны. Погибнут мои воины, кессарийцы. Поляжет вся армия Килденгарда. Пострадают мирные жители. Женщины, дети, старики. Такие же, как моя мать и сестры.

Гордон считал, что у него нет совести, но сердце все – таки кольнуло. Он не хотел убивать девчонок – близняшек. Они были маленькими, беззащитными. Он предлагал их матери сдаться в плен, но королева отказалась и оказала такое отчаянное сопротивление, что Гордон не удержал силу и зацепил детей. Взрослый маг бы выжил, а сестры Иллая погибли мгновенно.

Это был не первый раз, когда он потерял контроль. Но впервые из – за этого кто – то погиб. Мальчишка не знал всей правды. Никто не знал. Гордон сам этому поспособствовал. Младший брат короля имел право быть жестоким кровавым убийцей, но магом с нестабильным даром – никогда.

– Я сделаю все, чтобы избежать бессмысленного кровопролития. Даже если для этого придется освободить тебя.

– Излагай.

– Ты поведешь мои войска на Килденгард. Объявишь сына узурпатором власти. Народ недоволен Винсентом. Богатые с каждым днем богатеют, а бедняки дохнут от голода. Когда на троне сидел Альберт, такого не было, только каждая собака знает, что правил не он, а ты. За его спиной. Люди тебя поддержат. А элиты… У них попросту не будет выбора.

– Даже так, – Гордон вдруг взглянул на юного правителя Эльсинора совсем другими глазами. – А ты умнее, чем кажешься. Но неужели ты думаешь, что я пойду против единственного сына? Ты же убьешь его, убьешь меня, как только все закончится, и сам сядешь на трон.

Иллай удивленно поднял бровь:

– Убью Винсента? Зачем. Башня же свободна. Пусть и он посидит… В окошечко посмотрит. Тебе, смотрю, на пользу пошло. А что до трона – не сдался мне твой Килденгард. Я хочу мира, а не новых проблем на свою голову. Править будет твоя дочь. Фредерика умна, рассудительна и весьма сдержанна. Она станет хорошей королевой.

Гордон отшатнулся, как от пощечины. Давненько он не испытывал такого пылкого желания свернуть кому – то шею:

– Издеваешься? Моя дочь мертва.

Развесил уши, идиот.

– Твоя дочь сидит на скамейке у фонтана, – рукой Иллай указал на окно у него за спиной. – Вон там. Честно говоря, я удивлен, что на свете, оказывается, существует человек, который искренне тебя любит.

Гордон развернулся и бросился окну. Запутался в занавеске и вырвал проклятую тряпку с карнизом. Иллай лишь хмыкнул, но смолчал. Со стороны он, наверное, был жалок. Очень жалок. Но ему внезапно стало совершенно все равно.

На скамейке, листая книгу, сидела она. Все те же светлые локоны, кукольное личико, лебединая шея, слишком длинная для такой миниатюрной девушки, и глаза… Синий, как у него, и зеленый, как у Мариссы, единственной женщины, которая любила его просто так, с миллионом его недостатков.

Спутать с кем – то родную дочь он не мог. Это действительно была Фредерика. Он так и застыл, сжимая в руке край занавески, и даже не заметил, как Иллай подошел к окну.

– Все это время твоя дочь прозябала в Форте Грез. Догадываешься, кто именно ее туда отправил? Дам подсказку. Трагическая гибель твоей любовницы не была случайностью.

Магия всколыхнулась, несмотря на браслеты. На кончиках пальцев заискрили молнии. Его предали. Вонзили нож в спину. Он ведь подозревал, что тот пожар, в котором погибла Марисса, кто – то подстроил. Кто – то, кто знал, что Гордон собирался официально признать своим наследником ребенка, рожденного от простой служанки. И знал об этом только один человек. Альберт. Ну и Винсент, но тот сам был ребенком.

Гордон тогда чуть не спустил шкуру с брата, но в последний момент остановился. Он – то думал, что его дочь тоже погибла. Это и спасло Альберта от расправы. Братец был слишком набожен, чтобы убить ребенка. А вот сослать куда подальше мог вполне.

– Догадываешься, – усмехнулся Иллай. – Если бы Сианна Балиоре не сбежала из форта, твоя дочь провела бы там вечность.

Сианна? Сбежала из форта? Чудеса, да и только. Когда – то эта девчонка чуть не угробила его, потеряв контроль над силой. Он вообще собирался замять это дело, но ее папаша вцепился как клещ, так уж сильно он хотел избавиться от дочурки. Не вмешайся Гордон в последний момент, Сианна бы не в форт отправилась, а на эшафот, стараниями генерала.

Он бросил на пол занавеску и повернулся лицом к Иллаю. Хотел увидеть ложь в его глазах, но что там увидишь, в этой непроглядной тьме.

– Поклянись, что ты не лжешь.

Иллай закатил глаза:

– А смысл? Ты мне поверишь? Иди, спроси у своей дочери сам. Она сама тебе расскажет, как твой брат и твой сын отп…

Гордон прервал его на полуслове:

– Винсент знал, что она жива?

Браслеты раскалилась, обжигая кожу, но небо в саду все же почернело. Хлынул дождь. Фредерика захлопнула книгу и одним ловким движением успокоила разбушевавшуюся стихию, а потом заметила в окне его и помахала рукой, улыбнувшись так широко, что у Гордона сердце рухнуло в пятки.

– Знал, – припечатал Иллай.

Ну что ж. Раз сын предал его, он отплатит ему той же монетой.

ГЛАВА 23. КОРОЛЬ – БУНТАРЬ

Феанор Элларинаэ.

Розы… Невинные белые и броские красные, страстные. Игривые розовые и желтые, особенно печальные. Черные, скорбные и сиреневые, цвета лаванды, его любимые. Найти такие можно было лишь дома, в Авалькине, и в царстве мертвых, вотчине богини Накиры.

Феанор сидел на мягкой траве, по – привычке прислонившись спиной к стволу дерева. Плакучей ивы с пушистыми раскидистыми ветвями, такими же безжизненными, как и он сам. Столько лет прошло, а он так и не привык. Не смирился с тем, что век его окончен. Что он, опытный воин, хоть и мятежник, вот так глупо отвлекся и пропустил удар в самое сердце. Король на три дня. Ровно столько он правил Авалькиной. Именно так его запомнит народ, а что еще хуже – таким Феанора запомнит его сын.

– Не надоело тебе здесь сидеть? – Накира, как всегда, появилась бесшумно и, совсем не как богиня, плюхнулась рядом на траву. – Прилип к ней, как к родной.

Губы сами расплылись в улыбке. Перед глазами сразу появилось бледное, преисполненное ненависти лицо Иридана, аристократа старой формации, одного из тех, кто и организовал расправу над Феанором. День, когда этот по – эльфийски напыщенный индюк вошел в сады Накиры и чуть не умер во второй раз, узнав, что богиня смерти и впрямь крестьянка, а не леди под прикрытием, был лучшим за всю его загробную жизнь.