Академия Шепота. Книга 2

– За помощь, конечно, спасибо, но я все равно на тебя обижаюсь! – воскликнула подруга, едва мы покинули аудиторию.

Я в ответ лишь загадочно улыбнулась, не собираясь вестись на этот мелкий шантаж.

Капли, изготовленные мною, действовали превосходно, и мне больше не хотелось бросаться из крайности в крайность. День был чудесным, а я – спокойна и невозмутима. Не переживала ни по поводу первых экзаменов, ни по поводу предстоящего разговора с мейстером Карстаром, ни по поводу праздника.

Обратившись утром в целительский корпус, я получила рекомендации для дней, которые теперь станут моими ежемесячными спутниками на долгие годы. К сожалению, так бывало, что вместе с собой они приносили и боль, но правильные заклинания позволяли вести привычный образ жизни, не зацикливаясь на неприятных ощущениях.

Даже о предсказаниях, озвученных мне, я больше не беспокоилась. Что я могла с ними сделать? Ни предотвратить, ни повлиять на будущее я все равно не сумею, так зачем себя истязать?

Долго обижаться Айрата не могла. Уже через несколько десятков секунд она с увлечением рассказывала мне о празднике «Угасания и рождения солнца». Естественно, на своих землях ведьмы его не отмечали, а потому я почти ничего не знала о традициях этого дня.

В этот вечер лично мы с мамой всегда отмечали «Ночь великого шабаша». Отмечали скромно, балуя себя чем-нибудь вкусным – например, маминым фирменным пирогом с яблоками и черной карамелью.

Считалось, что в самую долгую ночь года ведьмы должны охранять свои земли от нечисти, что непременно выбиралась из своего логова, чтобы поживиться хоть кем-нибудь.

Безуспешно поживиться.

Надевая маски нечисти, чтобы сойти за своих, ведьмы веселились, горланили песни, жгли костры и истребляли нечистую силу. А когда приходило срединное время, пили забродивший компот из яблок, летали на метлах, вылавливали по деревням холостяков и увеличивали ведьмовскую популяцию.

Увы, на настоящем ведьмовском шабаше мне побывать в своей жизни пока так и не удалось, но зато я увижу праздник «Угасания и рождения солнца», а этим не каждая ведьма похвастаться может.

– Лисс, ну расскажи, а? Я же умру от любопытства! – снова перешла подруга к уже заезженной теме.

Со вчерашнего вечера, как только мы остались наедине, она приступила к допросу с пристрастием. В первую очередь ее интересовало, где и с кем я провела ночь, и случилось ли в эту ночь что-нибудь примечательное.

Тонкие и толстые намеки приходилось игнорировать. Я делала вид, что совершенно не понимаю, о чем она, а на прямые вопросы предпочитала и вовсе не отвечать. Не потому, что боялась, что Айра что-то разболтает или, не дай демоны, напридумывает от себя, а потому, что не хотела вновь переживать путающие мысли вечер и утро.

Мне вообще хотелось стереть их из своей памяти, и я надеялась, что после разговора с мейстером Карстаром именно так и будет.

– Ну хорошо, – сдалась Айрата, при этом надувшись как мышь на крупу. – А с Калестом вы так долго о чем говорили?

– Выясняли, кто прав, а кто виноват, – вздохнула я, стараясь забыть еще один странный вечер в моей жизни.

– И как? Кто выиграл на этот раз? – полюбопытствовала подруга.

– Ничья.

Я даже зажмурилась, чтобы прогнать тот образ, засевший в моей голове, но он будто становился лишь ярче с каждым воспоминанием. Словно вновь ощущала, как сижу на чужих коленях, чувствую, как под ладонями гулко бьется сердце, и вдыхаю сладковатый аромат.

Странно, но с каждым разом мне все больше казалось, будто я улавливаю нотки мяты и вокруг себя. В своих мыслях я была уверена, что если прикоснусь кончиком носа к шее Калеста, то точно подтвержу это предположение. Ну, или окончательно запутаю свое воображение.

Вот Демоняка! И как ему удается доставать меня даже на расстоянии?

Второй экзамен прошел так же хорошо, как и первый. В оранжерее было тихо и светло. Лишь изредка студенты шепотом ругались, когда все-таки кололи свои пальцы. Сегодня нам предстояло без перчаток правильно срезать зеленую шапку с жатейки – кактуса, что произрастал на холодном севере.

В реальной жизни у нас при себе могло и не быть защищающих руки перчаток, поэтому мейстериса учила нас справляться без них, а сегодня мы показывали, как успешно усвоили эти знания. Ведь мало просто срезать зеленую шапку с десятком иголок. Ее еще нужно очистить от плотной кожицы, чтобы приготовить согревающий отвар.

С ним никакие даже самые сильные морозы были не страшны.

– Представляешь, Тарка купила такое же платье к празднику! – жаловалась подруга, время от времени ругаясь и посасывая уколотый палец.

Противоядие от воздействия иголок стояло на столике мейстерисы Паньли, и женщина строго отмечала, кто и сколько раз его использовал. Воздействие масла, которое источали иглы, на самом деле было минимальным. Уколотому грозили тошнота, рвота и несварение желудка на пару часов. В общем, ничего приятного.

– Ничего удивительного. Лавок-то не так много. Не думаю, что кто-то специально поедет за платьем в столицу, – пожала я плечами, не видя особой проблемы.

– А мне-то теперь как? Я не хочу идти в таком же платье. Будем с ней как две дуры одинаковые!

Вспомнив Тарку, а точнее ее смуглую кожу, серые глаза и короткие черные волосы, я со скепсисом взглянула на Айрату. На мой взгляд, одинаково они все равно выглядеть не будут, даже если очень сильно постараются, но подруге этого не объяснишь. Для нее одинаковые платья – это целая трагедия. Даже странно, что насчет академической формы она ни разу своих стенаний не высказывала.

– Придется покупать новое, – трагично вздохнула Айра, так и не дождавшись от меня реакции. – Хорошо, что родители ко дню рождения деньги прислали... Ау!

– А когда у тебя день рождения? – встрепенулась я, едва не попав тонким лезвием по пальцу.

– Сегодня, – смущенно призналась подруга. – Я разве не говорила?

Оказалось, что Айрата умолчала не только об этом. Удивительное дело: когда не надо, Айрата трещала обо всем на свете направо и налево, а когда надо – вдруг становилась скромницей, каких повидать.

Мало того, что о ее дне рождения я узнала только сейчас, так сегодня в одной из общих гостиных праздник намечался, на который еще вчера Айрата умудрилась пригласить если не половину, то четверть студентов точно.