Академия Стихий. Танец Огня

***

Я пожалела о своей покладистости едва вошла в деканат - в просторном, рассчитанном на добрую дюжину преподавателей помещении, не было никого кроме профессора фон Глуна. Брюнет сидел в своем кресле и хмуро выстукивал кончиком карандаша по мраморной столешнице какой-то рваный ритм.

Завидев меня, профессор даже позы не сменил, просто с неудовольствием поджал губы и кивнул на стоящий подле стола стул. А я... а мне... мне опять его губы вспомнились. Чертов сон! Так, все, надо забыть. Выбросить эти пошлые образы из головы, и даже не думать перед ним краснеть!

Расправив плечи, я подошла к столу и уверенно села. После чего не без опаски уставилась на куратора.

– Значит, ты ходила в храм, - задумчиво протянул фон Глун.

Я промолчала, потому что на этот вопрос уже отвечала, причем дважды. А вот следующая реплика была из числа новинок:

– Но как это случилось?
– указав кончиком карандаша на мой лоб, вопросил брюнет.
– Как тебе удалось?

Как удалось? Занятная формулировка, и я даже знала на нее ответ. Но объясняться и рассказывать о своей маленькой истерике перед статуей Ваула не хотелось. И вообще, меня в данный момент интересовало только одно - чем аукнется мне этот дурацкий "фурункул". Поэтому ограничилась минимумом:

– Профессор, я просто пришла в храм, посидела на скамейке, а когда попыталась встать, на меня накатила ужасная слабость. Потом лоб будто огнем обожгло, и вот результат.

– Просто сидела и все?

Примечательно, что, несмотря на довольно кислую мину, фон Глун не обвинял. И даже язвительных ноток в его голосе не звучало. Наверное, именно поэтому я вздохнула и все-таки призналась:

– Ну, кроме этого я немного рассказала Ваулу о себе.

– Что именно ты сказала?
– Брюнет подался вперед.

Теперь он напоминал увидавшего добычу ястреба. Жесткого, хищного, стремительного.

Но я не смутилась и не растерялась. И, отрицательно качнув головой, с достоинством произнесла:

– Простите, лорд Глун, но вас это не касается.

Мужчина демонстративно изогнул бровь, в мгновение ока вновь преобразившись из хищника в надменного аристократа, а я не смогла сдержать улыбки. Сама не знаю, отчего смешно стало. Может, от того, что чувствовала - вот теперь мне точно ничего плохого не сделают. Никто, даже Глун.

– То, о чем я рассказала Ваулу, касается только нас двоих, - пояснила я.
– Тайна исповеди. Понимаете?

Фон Глун неприятно скривился, но настаивать не стал.

– Что ж, пусть так. Жаль только последствия этой исповеди не одной тебе расхлебывать.

Ну наконец-то! Хоть одно обвинение! А то я уже расслабилась и начала подумывать, что в нашем кураторе есть что-то человеческое.

– Я готова, профессор.
– Спокойно сообщила я и выпрямилась на стуле, демонстрируя внимание. Даже руки на коленях сложила, как примерная девочка.

Куратор опять бровь заломил, но я этот его взгляд выдержала, ибо если берешься блефовать, то блефуй до конца. А Глун откинулся на спинку кресла, устало вздохнул и огорошил совершенно нелогичным в данной ситуации вопросом:

– Даша, ты танцевать умеешь?

– Э-э?
– Я вытаращилась на него.
– Простите?

– Ясно. Так и думал. Что ж, значит, будем учить. Завтра ты свободна, а послезавтра, после занятий, я за тобой зайду.

Зайду? Мне не послышалось? С какого черта?

– Времени на подготовку немного, всего две недели, - продолжал брюнет, - поэтому заниматься будешь каждый день после занятий. И, кстати, твое окно по медитациям мы, пожалуй, тоже используем. Жриц большого городского храма я уже предупредил, они не в восторге, но деваться некуда.

– Подождите!
– Опомнившись, наконец, выпалила я.
– Какие жрицы? Какие танцы? Вы можете объяснить нормально?

От этой просьбы на лице фон Глуна вновь промелькнуло раздражение, но ответом меня все-таки удостоили.

– Этот символ, - профессор снова указал карандашом на мой лоб, - наносят жрице храма, избранной для танца на праздник Дня Всех Стихий. Ваул хочет, чтобы ты станцевала для него вместо жрицы. Вот и все.

Что? Танцевать?

У меня аж дар речи на несколько секунд пропал. В голове мгновенно промелькнули когда-то давно увиденные по телевизору ритуальные танцы голых папуасов. И чтобы я - вот так же? Да ни за что!

– Я не хочу танцевать! Я...

– А тебя никто не спрашивает.
– Отрезал фон Глун.

– Ну, знаете!
– Выпалила я возмущенно.

– Я-то знаю, а вот ты, похоже, не понимаешь, - вновь перебил куратор.
– Это желание бога. Бога, Дарья! От таких предложений не отказываются.

Фига се предложение! Да это ультиматум!

Но от окончательного впадения в истерику я все-таки себя удержала. Ругаться тоже не стала, ибо понимала, что ругаться с магом практически бесполезно. Поэтому собралась с мыслями и просто перешла к нормальным, адекватным, понятным любому здравомыслящему человеку аргументам.

– Профессор, я не могу танцевать. Мало того, что не умею, так мне даже некогда разучивать танец.

– Время после занятий, - парировал Глун спокойно.
– Научишься.

Вот гад! Он же знает, чем я занимаюсь по вечерам. Но все равно старательно делает вид, будто не в курсе.

– Профессор, я уже говорила, но если вы не помните, повторю. После занятий я тоже учусь, самостоятельно, чтобы нагнать программу. Я не могу тратить время на какие-то танцы. Лорд Глун, я не согласна.

– А не хрен было ходить в храм!
– рыкнул мужчина и глазищами своими синими сверкнул так, что мне на миг дурно стало.
– И вообще, будешь возмущаться - я не стану настаивать на том, чтобы ты танцевала в храме при Академии Стихий. И тогда тебе придется танцевать в большом городском храме, а он больше в десять раз, и зрителей там гораздо больше. То есть, позориться будешь не только при наших, а при всех.

Что?! Опозорюсь? То есть он уже думает, что я обязательно опозорюсь?!