Академия Зож - 2
Шрифт:
– Мари? Ты чего? Тебе же всегда нравилось? – гном сноровисто перепрыгнул через дверцу вагонетки, но открыл ее специально для меня с видом слуги, поглядывая на мою реакцию с некоторым расстройством. Похоже, хотел порадовать ветерком, а не вышло.
– А? – оторопело примяла светлые волосы, что лишний раз напомнили: «Ты и есть не в себе, в прямом и переносном смысле». – Мне? Мне сейчас понравится, обязательно, ага…
Я вышла и закачалась – ноги были податливыми, как расплавленный воск.
– Дитятко! Я ж, окаянный, не догадался, что тяжко тебе - померла же! Ой, тьфу, что я несу? – гном окончательно запутался в словах и опять стянул шапку,
Я выпрямилась, тряхнула головой, останавливая карусель перед глазами, и осмотрелась – ничего интересного. Туннель, он как не смотри на него, туннелем и останется. Все-таки гномы всегда были минималистами: никакого тебе излишества, все по делу, все по существу.
И тут вдруг я встретилась взглядом с гноминей. Растроганной до слез, с полуметровым белым платком наперевес, она с рвением вытирала прозрачные потоки соленой воды из глаз. И вдруг застонала:
– Ма-а-ари-и-и!
И бросилась ко мне.
Первым порывом было броситься в противоположном направлении, запрыгнуть обратно в вагонетку и приказать гному: «Трогай!». Но Зак был где-то среди этих спутанных лабиринтов, а то, что меня здесь принимали с распростертыми объятиями, пусть и под видом другой, способствовало его быстрому поиску. Поэтому я отчаянно стиснув зубы, повернулась, натягивая на лицо приветливую улыбку… и была тут же умыта насквозь мокрым соленым платком.
– Миленькая моя! Живехонька она! И тут косточка цела, и там цела! – гноминя вертела меня из стороны в сторону, качая головой, не забывая стирать восторженные слезы счастья… или безумства. – Набрехали нам все! Наврали, ироды! Сказали, что сгубила тебя твоя бабка та! Свела со свету живого, эта тень праведного обморока!
Хм, гноминя даже не представляла, что именно так все и было! Просто не в бровь, а в глаз как метко! Но кто она? И почему принимает, как родную кровиночку?
– Она старалась. Очень, - вынуждено пояснила я, так как на меня смотрели темные блюдца, полные невыплаканных слез. Аж душу свело!
– Пойдем, дитятко! Альф ждет! Колени у твоего крестного болят в последнее время, вставать трудно. Пойдем! – гноминя обмотала платок вокруг руки и потянула меня вглубь туннеля.
Интересно, как же Мари угораздило оказаться крестной дочерью гнома? Чем больше про нее узнаю, тем все загадочней кажется. И наше детство с ней по соседству, и ее болезнь – будь она мнима или нет, и связь с этой призрачной захватчицей… А теперь еще и гном – почти родня!
Сзади раздался свист летящей на запредельной скорости вагонетки, что резко затормозила и едва не врезалась в тележку с моим сопровождающим. Что-то там много гномов приехало… Что говорят? Поймали кого? Кого? Неужто…
И тут бородач в шапке, что привез сюда быстрее ветра, поднял на меня серьезный взгляд и спросил:
– Там демон орет, что твой он по сердцу и тебя требует отдать. Так есть? Или чужак какой и гнать его взашей?
– Взашей не надо! – поспешила остудить пыл гнома и посмотрела на его взволнованных собратьев. – Он свой!
– Кто есть тебе? – потянула меня за рукав гноминя. – Прям демон? Прям с золотом в глазах?
На последнем вопросе глаза гномини жадно блеснули. Ух, гномы, ух, куркули, даже на золото в глазах равнодушно смотреть не могут!
– Тогда везем? – стоя в вагонетке, спросил бородач, и я часто-часто закивала.
Мелкий народец быстро разошелся по вагонеткам,
и и те отчалили, только их и видели. А я крепко задумалась, в каком же виде они сюда привезут укротителя. Ох, только бы Алан командовать тут не начал! А то гномы – как муравьи. Они же количеством возьмут! Всех не подчинишь…Но я зря беспокоилась. Похоже, что Кертис сам понимал, когда стоит прибегать к своим силам, а когда лучше повременить. Оттого приехал, как и я, с выпученными глазами и, достойной самой весны, зеленью лица. Вышел из вагонетки и широко расставил ноги в стороны, будто на палубе корабля, весь такой демонстративно-независимый. А у самого глаза так и вопрошают: «Что здесь, черт возьми, происходит?!» Ну а я его понимала и от всего сердца сочувствовала. Не по нам эти гномьи гонки, ох, не по нам! И на вопрос ответ не знаю. Прям не наш день! Или, наоборот, наш, просто мы еще об этом не догадываемся?
Гноминя тыкнула меня локтем где-то в район бедра и бесцеремонно показала пальцем на Кертиса, вокруг которого собрались порядка десятка гномов. Подозрение и сомнение так и было написано на их лицах, пока они не увидели, как я радостно развожу руки в стороны и говорю:
– Алан! Со мной все хорошо! – и нагло протискиваюсь вперед через стену малого народца, беру укротителя под руку и приветливо киваю всем. И кожей чувствую глубину шока Кертиса. Вот только тогда бородачи оттаяли, правда лица у них тоже вытянулись, как сосульки в солнечный день – стали уже и длиннее.
Оставленная в одиночестве гноминя тут же размотала обратно платочек и принялась заново промакивать глаза. Только теперь, кажется, все работало наоборот – глаза становились влажными от мокрого платка.
– Мари, это кто? – гноминя не сводила пристального взгляда с наших переплетенных рук. Понимаю, у гномов такое – нонсенс, но что поделать? Нам-то с укротителем надо из этой ситуации целехонькими выбраться?
– Жених, - гордо представила я парня сразу всем гномам, и те жарко стали обсуждать нашу разницу в возрасте, ничуть не стыдясь и не стесняясь нашего непосредственно присутствия при столь щепетильном разговоре. Хотя, щепетильность – это не про гномов.
Кертис в ответ на жениха повернул ко мне голову и запнулся, морально «споткнувшись» о лицо Мари, тут же отвел глаза. Но внимательная гноминя успела все уловить, все разглядеть, оттого обеспокоенно взмахнула платком, как белым флагом и сказала:
– Вай! Пропала девка! Окрутил молодчик! Подчинил небось, демоняка треклятый?!
Гномы обеспокоенно завозились. А Кертис невозмутимо притиснул меня к себе и сказал:
– На нее не действует. Пришлось брать харизмой и обаянием!
А я так на него глазками «хлоп-хлоп». Он это серьезно или шутит? Но гноминя в этот момент подошла так близко, что перехватила внимание полностью на себя, заглядывая нам в глаза:
– А-а-а, - протянула она так загадочно, что мы с Аланом переглянулись. – Все поняла. Все увидела. Ну, ладно тогда, что только в природе не бывает.
Гноминя пожала плечами, почесала широкую бровь и вдруг спросила:
– Десяток? Больше?
– А? – не поняла я.
– Сколько разница? Как –то это не правильно. Что Альфу скажем? Как объясним?
– В наши времена разница в возрасте значения не имеет. Такое даже модно! – с видом знатока сказала я.
– «Такое»? – гноминя предвзято посмотрела на Кертиса, а потом вдруг жадно подобралась и встала на цыпочки, заглядывая в глаза: - Нда-а-а, «такое», будь я помоложе, сама бы забрала, да глазки выцарапала…