Аккомпанемент для балалайки с Вечностью

Интеллект – это шаблонный ветхий конструктор, понятийно задающий низкую «тактовую частоту» восприятия. Все, что не попадает под его опорные категории, нами не воспринимается. Он не в состоянии функционировать в реальном режиме времени на больших скоростях слияния с реальностью.

Дело в том, что в физическом мире у нас есть время, чтобы обдумывать свои решения. Здесь мы пассивно инерционны, имея тело и окружающую физическую предметность. Мы можем сначала создавать модели действий, а потом следовать им. Разумное поведение человека в большей мере определяет логика внешнего мира с набором стандартных эпизодов жизни и параметром времени. Размеренные телесные скольжения по трехмерному пространству у нас окутаны шлейфом всевозможных рассуждений и моделей поведения. Мы делаем один шаг, а мыслей в это время проносится множество.

Но в пространствах сновидений этой необходимой паузы наполненной размышлениями у нас нет, и мы теряемся. Тут решения силой намерения оборачиваются мгновенными действиями, начинается чехарда. Что подумал, то и случилось. Некогда думать, что подумал о чем-то неправильно, когда уже всё произошло. Более тонким операционным аппаратом воли и ощущений, который мог бы окутывать и направлять наши мыслеформы, мы не располагаем. Думать в своих снах нам нечем, видимо, недостаточно для этого быстрых виртуальных «извилин».

Не в состоянии следить за сумасшедшей линией сюжета действующих мыслеформ в своих снах, мы действуем там алогично. А потом, почему то говорим об аллегоричном и метафоричном языке сновидений, что так и должно быть. На самом деле нам не хватает сноровки и мощности осознания в виртуальных пространствах из-за слабой «операционки». Такой опыт человек не стремится накапливать, оперируя «тяжелыми материями» - категориями представлений одного физического мира. Мы банально тормозим в сферах духа. И теряем память о происшедшем там, так как не способны её сформировать на причинных цепочках, которые отсутствуют в наших сновидениях из-за неопытности. Мы бессмысленно перелетаем по многочисленным разрозненным сновидениям, так и не накопив ни в одном из них необходимого стартового опыта для осознания. Наши сны пока стихийны и не подвластны нам. Мы забываем то, что не проживаем глубинно осознанно.

Продолжим рассуждения о технике самоосознания.

Начальным препятствием для действия непрерывного самоосознания является заниженный статус этого занятия в гуще повседневных дел и забот. И, как следствие, разбалансированное состояние сознания современного человека. Необходимо твердо решить для себя, обретаете ли вы качества для своего духовного тела или же лишь только навыки выживания и получения удовольствия для физического тела. По значимости интереса и приложенных усилий всё должно встать на свои места. Духовные устремления невозможны без полной интеграции осознания под началом абстрактного. Непрерывное осознание жизни должно выдвинуться на передний план и распространиться на всё, возможно лишь используя энергию второстепенных дел.

С другой стороны эта практика не должна быть абсолютно главенствующей, так как до поры- до времени, не способна существовать без энергий и впечатлений иных жизненных занятий. Только тогда, в результате приложенных усилий, Нирвана и Сансара, Нагуаль и Тональ становятся истинными парами, неразлучными дихотомическими составляющими бытия. А изложенный метод необходим на сегодняшний день лишь для восстановления нарушенного равновесия в сторону восприятия лишь одного физического мира.

Тенденция развития такова. Сначала мы сдвигает точку сборки с помощью внешнего мира, перемещаясь по нему, организуя и накапливая различные взаимодействия и впечатления в нашей привычной жизни. А потом будем способны сами сдвигать её, вмещая и перемещая внутри себя целые миры. Тут внешнее и внутреннее, конечно, обозначены условно, но фигурально знаменуют определенные этапы познания.

Проявление нашей личности через характерные черты относится к понятию системности. В частном случае системность можно охарактеризовать, как акцентирование собственных жизненных сил на чем либо, как схематичность жизненных подходов и рефлексии. Например, непроизвольное сканирование реальности нашим телом с выборкой оттуда видимого физического мира есть системность, предъявленная нам, как данность и поглощающая огромную часть жизненных сил. Мы могли бы видеть реальность иначе, но у нас пока нет такой альтернативы. Можно сказать, что мы ограничены своей эгоистичной привычкой - наблюдать мир обычным для нас образом.

Эгоизм нашего тела с его знакомыми нам органами чувств в том-то и заключается, что постоянно отображает этот мир в рамках ощущений излюбленного синтаксиса и, зачастую, мы стремимся повторить эти состояния. Тело «слизывает» видение этого мира как любимое мороженное. Привычка видеть мир, каким он сегодня предстает перед нами самая архаическая из всех. Синтаксис действительности грузится автоматически и без нашего ведома. Первое внимание включается без спроса.

Если же мы начнем сознательно различать его давление, то поймем, как накапливается дневная усталость. Как мы теряем энергию на поддержание привычной картины мира нашим телом без участия сознания. Как наше эгоистичное тело-сканер расплачивается за всё это в виде его энергетического блокирования, болезней, старения. И возможно посвятить всю свою жизнь на достижение одной вполне достойной цели, как разоблачение эгоизма своего тела, пользующегося лишь одним первым вниманием, и дальнейшим поиском - включением в работу альтернативного, второго.

Но, по обыкновению, человек занят шлифованием своего эго лишь в социальной плоскости. Мы не контролируем загрузку своего синтаксиса, но он контролирует нас и сказывается уже в производном порядке на межличностных отношениях, проявляясь как эгоизм личности. Наша жизненная арена действий сужена до физического мира и накопления опыта в нём. Но и в этой ограниченной области, в атмосфере заведомо ограниченной свободы, мы своеобразно накапливаем свои мелочные привычки, свойственные невольникам. Круг наших забот и стремлений предопределен одним миром. В нем мы приобретаем целый сонм психосоматических модальностей, которые потом складываются в устоявшиеся эгоистические образования - психотипы. Так получаются меланхолики, холерики и другие причудливые типажи.

Эти ярлыки характеров практически не меняются в течение жизни, еще сильнее приклеивая нас к насиженному месту. Мы привыкаем к своему внутреннему мироощущению и вязнем в нем. Подкравшаяся незаметно привычка первична, а её оправдание - подгонка под своё мировоззрение - вторично. Человек полностью зависим от среды обитания и её субъективных интерпретаций. А, когда, мы уже полностью сформированы, - мало что способны изменить в себе. Привычки не меняются уже с детства. Мы всю жизнь лишь потакаем своим излюбленным настройкам. Наш образ с возрастом сгущается и оформлено мутнеет. Было бы лучше с определенного момента делать всё наоборот - для нашего же блага. А всё начинается с детских впечатлений, с синтаксиса неосознанных ощущений, накручивающих на себя ком характерной личности.

Любые системные построения будь то постоянная концентрация внимания на чем-либо или жизненные принципы, поддерживаются другой мобильной частью сознания - текучестью восприятия. Она противоположна системности. Это - поток энергии без узнаваемой формы, точнее утонченной формы синтаксиса следующего уровня, а потому легкого и незаметного. Текучесть можно бесполезно израсходовать чрезмерным системным усилием, но, с другой стороны, умеренной «аскезой» системности тренируется свойство текучести, например, во время медитаций. Но текучести нам всегда не хватает, чтобы размывать свои глубинные привычки. Поэтому, нежелательно надолго удерживать в памяти различные схемы жизненного опыта и делать окончательные выводы для себя без их применения. Так как без практических приложений в импровизации нового опыта вчерашние установки становятся догмой: религии - мертвыми, учения - формальными. Без действующего свежего источника текучести системные построения засыхают. Теории без непрерывного творчества в их применении засасывают в бездну субъективизма и остановки в развитии.

С другой стороны, сами практики, подтверждающие определенные модели отношений с миром не могут оставаться длительное время однообразными. Погружаясь в проверенное историей «делание», мы, во-первых, отсекаем другие возможности, застревая в привычках, а во-вторых, всё приедается, и то, что работало вчера, сегодня просто может стать не интересным. Саморефлексия возникает из фиксирующего однообразия. Чтобы с нею справится, нужны либо большие дозы прежних ощущений – это тупиковый вариант, либо новые подходы - внешние или внутренние.