Аккорды безумия

Чем я обязан Талмору? Небольшой властью, что есть у меня. Командировками, где я обретал навыки выживания и опыт. Возможностью повидать мир.

Хочу ли я променять всё это на небольшую избу на краю света, а своих сородичей — на скаалов? Если я буду уверен, что не погибну бесцельно, что буду действительно нужен кому-то… Нет, на этот вопрос я пока не готов ответить даже себе.

— Отдохни немного, — позвал Арнгейр. — Пойдём готовить обед.

Последовал за стариком — продолжу свой рассказ, возможно, выбью из него что-нибудь о Предназначении Драконорождённого. О том, какое оно было у Тайбера Септима, по мнению Седобородых.

— Твой сон, — напомнил норд, — Я всё удивляюсь, почему у того, кого ты считаешь Пелиналом Вайтстрейком или самим Шором, в груди горел золотой, а не красный огонь. И почему он явился тебе в Апокрифе.

— Я сам не знаю, — вздохнул я. — Я не знаю, почему мне снова приснился Апокриф, почему его младшие даэдра преклоняли передо мной колено, хотя на самом деле я либо сражался с ними, либо прятался от них. Я не понимаю, откуда в моей груди взялась рана, почему в ней горел зелёный огонь.

Арнгейр отвлёкся от разделки куриной грудки.

— Со времён короля Вульфхарта у нас возникла… традиция нарекать Драконорождённого Исмиром. Исмиром по нашим легендам был так же и Пелинал Вайтстрейк.

Исмир. Читал о нём в паре книг, но не придавал этому знанию хоть какого-то значения. Дракон Севера. Ложный бог Талос — его самозваный северный вариант. То, что он как-то связан с Пелиналом Вайтстрейком, а следовательно — с Лорханом, я как-то упустил, и теперь я понимаю, что это было благое неведение. Мне сложно понять и принять, что я как-то связан с обманщиком богов и безумцем из войска королевы рабов.

— А Пелинал Вайтстрейк был воплощением Лорхана, — продолжил я. — Выходит, я как-то связан с… этими двумя.

— Понимаю, тебе нелегко это принять. Но, возможно, тебе станет легче, если я скажу, что мы тоже до конца не понимаем, как дар Акатоша может быть связан с тем, кого вы называете Лорханом. И ещё я не понимаю, почему рана на месте сердца в твоих снах пылает зелёным огнем. Возможно, если ты расскажешь мне больше о своём путешествии по Солстхейму, я смогу что-нибудь понять.

***

Да, конечно, Мастер. Возможно, мы с тобой поймём что-нибудь вместе.

Утром мы выдвинулись в дорогу — потратив оставшиеся деньги на покупку свитков с огненными заклинаниями и зелий. Теперь мы снова нищие, нам предстоит путь через пепельные пустоши, ночёвка в полевых условиях и освобождение Камня Солнца.

Фрея вела нас по побережью мимо разрушенной фермы, затем свернула в мёртвый лет Хирстааг, разрушенный форт Морозного Мотылька мы обогнули — скаалка заверила, что он опасен, что там живут порождения пепла, управляемые злым неупокоенным духом, бой с ними может затянуться и стать для нас неприятным. Мои подчинённые едва сдерживались от острот, но что-то всё же удерживало их языки за зубами. Возможно, гибель сослуживцев отрезвила их, лишила былой уверенности в себе. Ведь если любого из нас может убить даже какой-то бандит, то что говорить о монстрах неизвестной природы?

Я молча шёл вслед за женщиной, пытался найти в пепельных пустошах хоть какую-то красоту, но пейзаж казался мне унылым. Сколько времени уже прошло с Красного Года, а природа Солстхейма до сих пор не оправилась от него, землетрясения обнажили столбы базальта — которые так и останутся памятниками тому извержению. От малейшего дуновения ветра деревья начинали со скрипом шататься, казалось, что они вот-вот сломаются. Я смотрел на умирающие ели с опаской — не хотелось, чтобы одна из них рухнула кому-нибудь на голову!

Перед спуском с пригорка Фрея остановилась, жестами велела нам пригнуться. Бандиты. Полюбили же они пепельные пустоши Солстхейма, чуть ли не на каждом углу лагеря устраивают! Эта парочка данмеров — один в нагруднике из хитиновых пластин, второй в каких-то обносках даже не задумались о своей безопасности. Я жестами приказал своим подчинённым занять позицию и убить обоих; Фрея пыталась возражать, велела оставить их в покое, предлагала обойти их лагерь — но лучше мы убьём их сейчас, чем они набредут на нас ближе к ночи.

— Обыщите всё, — приказал я. — Найдёте припасы, лекарственные зелья, золото и свитки — забирайте с собой. Безделушки и прочее барахло не трогать.

Пока мои подчинённые обыскивали бочонки и сундуки, я позволил себе внимательнее разглядеть хитиновый нагрудник. Обработанные пластины каких-то насекомых (возможно, пепельных прыгунов) нашили на грубую кожаную основу — примитивные доспехи, не требующие особых навыков. Пепельных прыгунов победить не так уж и сложно, так интересно, какую защиту даёт эта броня?

Ещё раз осмотрел место этой разбойничьей стоянки. Мне нравилось, что недалеко располагался источник воды, уже было сложено костровище и даже кое-какие шалаши, в которых можно заночевать. Но из мёртвого леса к нему было несложно подкрасться, даже если выставить караул, ночью нас так же могут застать врасплох. Существенный минус, не хочу рисковать и останавливаться здесь. Возможно, нам следует пересечь реку и встать лагерем в грибном лесу. В засыпанный пеплом форт лучше не показываться: там что-то откапывают данмеры в доспехах из затемнённых хитиновых пластин, и вряд ли они отличаются дружелюбием.

— Здесь лагерь Ревуса недалеко, — зачем-то предупредила Фрея. — Наши охотники иногда останавливаются у него.

Пожилой данмер, переживший Красный Год, отшельник, единственным компаньоном которого был его дряхлый силт-страйдер. Всегда игнорировал его, не хотел связываться — данмеры и так дружелюбием не отличаются, а выбравший отшельнический образ жизни может стать совсем уж невыносимым!

— Чего же этот Ревус в город не переберётся? — хмыкнул один из моих подчнённых.

— Он уже стар, не хочет быть там обузой, — ответила женщина.

Солдаты ехидно переглянулись — вопрос, очевидно, был для них риторическим, и теперь они про себя смеялись над наивностью скаалки. Пожалуй, я должен сделать им выговор, приказать быть с ней помягче.

— Мы пойдём к Ревусу, — приказал я. — Постараемся убедить его, что вреда мы ему не причиним, отдадим что-нибудь из найденных зелий в подарок. Если он разрешит нам остановиться у него, разговоры поддерживать расово и религиозно нейтральные, смотреть на него спокойным и вежливым взглядом.