Аккорды сердца

Лёня следует за нами, осматриваясь. Он в курсе небольшого происшествия, но бабушке не выдаст, и я могу успокоиться хотя бы ненадолго.

– Леонид, помогите, - пытается незаметно слиться птичка, но этого шкафа нельзя так просто пронять умильной мордашкой.

– Я передам Вашей маме, что вы не придёте ночевать, - кивает нам на прощание и уходит, наконец-то оставляя нас вдвоём, и я вношу свою строптивицу к себе.

Мне непривычно чувство, что здесь кто-то, кроме меня и Вени, но последний по-прежнему ходит по рукам, а присутствие Ники неожиданно возвращает забытое чувство уюта.

– Что будешь пить?

– Твою кровь, - ещё рычит, но уже как-то вполсилы, а сама осматривается, будто в прошлый раз ничего не разглядела.

– Хочешь сказать тебе не одиноко в двухэтажной квартире?

– Я здесь почти не бывал. Это подарок бабушки на днюху, но я любил жить у неё… или на улицах.

Она как будто не верит, но я точно не знаю, что значит её взгляд. Включаю телек, пока достаю из холодильника ингредиенты для безалкогольного мохито, и попадаю на музыкальный канал, а там как раз крутят один из клипов, в котором птичка выглядит словно кукла, но Ника совсем не в восторге.

– Выключи, - требует, хмурясь.

– Почему? У вас тут очень милые костюмчики… - надеюсь смутить её, но это точно не та история.

– Ненавижу эту песню, и этот клип особенно. Даже у Вяземской, у которой всегда был образ барби, возникли сложности, чтобы напялить на себя это и изображать марионетку.

Ещё раз смотрю на экран, отмечая, что все девчонки и правда смотрятся как-то неестественно в амплуа секси-куколок. И пусть мотивчик прилипчивый, всё это реально выглядит, как фантазия любого богатого дедушки.

«Развяжи мои бантики, сожми меня крепче.

Буду послушной лишь для тебя…»

– И что же заставило вас участвовать? Продюсер?

Лично встретиться с уродом пока не было возможности — он в Москве, и застать его на рабочем месте крайне сложно, но Костик пообещал всяческое содействие.

– Да. До него у нас был хороший продюсер — Эдуард Семёнович, и нам он был правда, как отец. Он обещал, что мы будем исполнять классную музыку, и если ты слышал наши первые песни, можешь понять мою боль. Поначалу действительно было классно, а нам едва ли не присвоили звание новой феминистической группы… Но после этого клипа всё пошло по одному месту.

– Прости, я несколько лет пытался просто собрать себя по кусочкам, и если что-то слышал, то точно не запомнил.

Тогда она достаёт свой телефон и даёт мне послушать несколько композиций, пока я готовлю напитки. Я знаю, что тексты практически ко всем писала именно она, и если сравнить их с тем, что только что увидел и услышал, мозг напрочь отказывается верить в тот бред, что сейчас на экране.

– Теперь я понимаю твой гнев. Какого хрена из вас сделали и зачем? Хотя, зачем, можно догадаться.

– Сначала я не придавала значения его странному поведению. Подумала, он типичный торгаш — главное, заработать деньги, - птичка сжимает руки в кулаки, и я беру её пальцы в свои.
– Остальные тоже вроде как согласились, что нужно расширять аудиторию, но с каждым днём было всё хуже, и я начала протестовать.

– Ты у меня бунтарка, да?

Я легко могу представить эту девчонку разозлённой — у всех есть предел.

– Конечно же, это не понравилось продюсеру, - хмыкает она.
– С другими у него как будто не было таких проблем, и когда я спросила, почему они ничего не делают, все почти единогласно заявили, что я тоже должна смириться — наверное, он нашёл их слабости и надавил. У Марго была больна мама, у Гаянэ — несовершеннолетняя сестра на руках, так что я могла их понять. Полина, когда ещё была жива, по секрету сказала, что контракт, который мы с ним заключили, кажется с весьма плавающими условиями, но я только потом всё увидела. Когда меня уже исключили.

Значит, я был прав, и Ника не сама покинула группу. Всё интереснее и интереснее…

– Как это произошло?
– Вижу, как её ломает, но хотя бы раз она должна выговориться.
– Давай, птичка, колись. Не всё нужно носить в себе — однажды лопнешь.

Награждает фирменным взглядом убийцы и вздыхает, набираясь терпения.

– После её смерти и дурацких сплетен о том, что она принимала, у меня… случилась нехилая паническая атака, и я загремела в больницу почти на месяц. Когда очнулась, этот урод подсунул мне на подпись новый контракт, а я настолько ничего не понимала, что подписала его.

– Твою же…

– Исходя из него, мне запрещалось исполнять наши песни, все тексты, написанные мной, принадлежали ему, но это было не самым худшим. Пока я валялась в больничке, Макс вместе с Вяземской нашли мою тетрадь, куда я записывала тексты и присвоили её себе — для них не было секретом, что я не люблю скрывать своё творчество, к тому же, я им правда доверяла. Просто не ожидала такого.

Суки.

– То есть, все их новые песни?..

– Знаешь, пофиг, - отмахивается, будто ей и правда всё равно, но я вижу, как Нике тяжело, и от этого самому паршиво до одури, словно лично меня наебали. Я ещё помню часть их разговора с тем сопляком на юбилее школы, и это совсем не выглядело, как пустяк.
– Всё равно петь я больше не могу. Зачем переживать попусту?

А вот и стадия принятия. Только глазки всё равно выдают, что ни черта она ещё не смирилась, а предательство бывших друзей ударило по ней сильнее, чем птичка хочет показать…

– Врушка из тебя плохая, - роняю её на диван, прижимая собой и ещё раз вглядываюсь.

– Что ты делаешь? Пусти!
– вырывается, только мы оба знаем, что делает это для вида.
– И вообще, ты так ничего и не рассказал о себе, выпытав у меня правду, а сам мне ничего не дал.

– Да тебя даже пытать не надо было, - вдыхаю её аромат, уплывая куда-то в страну единорогов.
– Но так и быть…

Меняю наше положение, и теперь Ника лежит на мне. Боль по-прежнему напоминает о себе, но с ней почему-то не так паршиво.

– С ума сошёл? У тебя там ушибы величиной с марс!

– Лежать, - прижимаю её к себе, и только когда она смиренно выдыхает, продолжаю, ныряя в свои воспоминания.
– Наверное, стоит начать с того, что я родился лишь затем, чтобы спасти свою сестру. Спойлер — она не выжила, и меня всю жизнь в этом обвиняли.

Судя по тишине, я её однозначно впечатлил.

– Эль…

– Ну как? Я немного уравновесил наши с тобой неудачи? Если нет, слушай дальше, - прочищаю горло от дурацкого комка, застрявшего там, но раз сегодня вечер откровений, придётся поделиться.
– Мать не выдержала и бросила нас, свалив в другую страну и там успешно создав новую семью, а отец периодически срывался на мне за всё, пока его любимый сын куролесил, как хотел. Дорогие машины, наркота, девочки… Но знаешь, ему всегда было мало своего, и он старался забирать у других то, на что упал его жадный глаз.
– Перевожу дыхание, понимая, что остановиться не могу.
– Однажды я встретил девушку. Она тоже была певицей, и я… Я просто не смог её защитить.