Аконит

— Если мы уедем, то сможем прожить нормальную человеческую жизнь. Я смогу сдерживать в себе волка, Елена. Я всё изменю ради тебя. Ведь без превращений, я обычный человек. И проживу не дольше чем ты.

Он вновь потянулся ко мне и в этот раз не стала отворачиваться. Во мне билась одна мысль. Мир волков. Что будет, если окажусь в мире волков? Действительно ли во мне течёт волчья кровь? Поэтому удалось избавиться от влияния неона? Поэтому иногда веду себя как волчица? Вопросы сыпались как из рога изобилия, я настолько в них погрузилась, что пропустила начало разговора Лико по телефону.

— Да, хорошо. Тогда так и поступим. Увидимся завтра, — твёрдо проговорил Лико, отстраняясь и немного нахмурив брови.

— Что такое? — сразу всполошилась, вновь обращая внимание на время.

Арман всё ещё не пришёл.

— На улице ждёт такси. Арман присоединиться завтра.

— Что случилось?

— У него есть идея, как вытащить твою сестру. Завтра он всё расскажет.

Лико вышел из-за стола и подошёл к кассе, чтобы расплатиться за ужин. Оставшись одна, уставилась на руки, подмечая вновь нервную дрожь пальцев. Всё происходящее — как нырнуть в бассейн без дна с акулами и пираньями. Безумное погружение.

Вновь глядя за окно, замечаю двух молодых девушек, пересекающих площадь перед станцией. Они совсем юные, в коротких платьицах и расстёгнутых куртках. Одна что-то с жаром втолковывает другой, а та смеётся без остановки. И по тому, как они двигаются, как говорят, ясно, они близки — лучшие подружки, почти семья.

Я завидую им. Всё, с чем столкнутся, понятно и пройдено сотнями подростков до них. Никаких неожиданностей. Рядом всегда будут те, кто поможет, кто объяснит, что делать. Есть пути, куда идти, есть будущее.

А есть ли оно у меня? Закончится ли этот марафон боли? Что останется от меня, когда всё закончится?

Смотрю на них, когда проходят прямо перед окнами кафе. И тогда перехватываю взгляд одной из них. И вижу тот самый, голубой отблеск в глазах. Эта девочка принимает неон.

Глава 13. Белый флаг

Мне бы смелости набраться,

Выпить яд до дна — мой аконит.

Но не сгинуть, не потеряться,

Став до кончиков когтей другой…

А под странный бесконечный

волчий злобный вой -

Не страдая, не мечтая,

О любви большой желая,

Жить, и только так, как хочет сердце,

Глупое, невинное, моё.

Когда Лико выбежал на улицу, они уже скрылись за поворотом. Теперь не поймёшь — узнала она меня или нет? Хорошо, что я чувствую их, а они меня нет. Эта односторонняя связь прекрасно действует, как будто у меня есть суперсила. Лико предупредил, что в Москве неонезированнах больше, так как здесь располагается завод по производству неона, скрытый известным названием какой-то фармы.

В небольшой стильной гостинице неподалёку от метро Маяковская, нас ожидал шикарный двухместный номер, горячий душ, поздний кофе и сонный разговор ни о чём. Несмотря на то, что удалось поспать в поезде, мягкая постель быстро расправилась с ложной бодростью и я вырубилась как младенец. Завтра будет новый день.

Завтра мы спасём Ингу.

***

Сон начинается с того, что вновь сбегаю из поместья, только никто не идёт за мной и я приезжаю в Москву одна, прямиком на Цветной бульвар. Теперь там роскошный косметический центр. Вежливые девушки, приятные доктора, косметологи. Они вертятся вокруг, как птицы. Сбивают с толку, слова не дают сказать:

— Вам жизненно необходим полный комплекс процедур! Ваша кожа нуждается в воздухе, а волосы в свежести! И этот шрам, его нужно убрать! Стереть, вычистить, удалить! И пилинг! И как же без маникюра/педикюра? Всё, никаких возражений! Глубокая эпиляция, шугаринг, но сначала пластика — шрам в первую очередь! И нос поправим! И цвет глаз сменить на голубой! Серые — как у мышки — тоскливо, а голубой — ультрамодный! Неоновый!

Пытаюсь вставить хоть слова, постоянно перебивают и легко-легко, но цепко, тащат вглубь здания. Повсюду белый, голубой и фиолетовый цвет, всё сверкает прозрачностью и простором, высокие лампы слепят глаза, в воздухе витают нежные лиловые ароматы, среди которых затесался и хищный вкус полевых цветов.

Повсюду мерещится неуловимый среди иных запахов аконит. Фотографии фиолетового цветка открыто висят на стенах, а на каждой удобной поверхности вазы, забитые под завязку этим растением. Чуть сосредоточившись, вижу, как из них на пол льётся вода.

Я как не в фокусе, всё вновь потеряло чёткость, только вода льётся водопадами, шумно, громко, мокро, волосы от влаги потяжелели, прилипли к спине, лезут в рот, в глаза, ещё больше путая. Мы идём быстро, и чавкающий звук от ног, погружающихся в очень мокрый ковёр, звучит всё громче и громче. Вода поднимается, она уже по щиколотку, но никто этого не видит.

— Здесь повсюду вода! — почти кричу, но они улыбаются.

Белоснежные зубы, очаровательные улыбки, нет-нет, да и мелькнут волчьи клыки, а голубые ясные глаза окрасятся в желтизну и вместо смеха раздаётся негромкое утробное рычание. Моргнёшь и всё в порядке.

— Моя сестра…

— Прошу сюда! — восклицает секретарша, открывая двери и вталкивая внутрь…

Внутрь операционной. Наслоение — я уже лежу на столе, связанная, зафиксированная, чтобы не дай бог шевельнулась! Такую операцию, разумеется — к сожалению, проводят без наркоза. Печальным голосом заявляется ассистентка хирурга. И добавляет, что он скоро будет здесь.

Почему не удивлена, что это Кай?

Вся комната — красно-чёрная. Красные стены, чёрный пол. Красная форма врачей, чёрное покрывало на мне. Красный потолок, чёрная жижа стекает из вентиляции, капает невидимыми из-за обилия чёрного цвета каплями на пол. Капает на лицо, грудь, живот, попадает в рот и чувствую — это кровь. Чёрная, как смоль, солёная как море, кровь.

Грянула музыка. Пронзительно-торжественное, вызывающе-злое, под такую мелодию следует убивать. Или устраивать кровавые свадьбы.

— Я позабочусь о тебе, Елена, — шепчет на ухо Кай, а ассистент стирает тампоном кровь с лица, обеззараживая для будущей операции. — Ты будешь такой же красивой, как и я!

Его лицо, скрытое маской, удлиняется и я вижу, что на руках с зажатым скальпелем, появляется шерсть. Пытаюсь закричать, но рот сам по себе стягивается толстыми стяжками, отчего раздаются лишь стоны боли, тихие, невыразительные. Вновь слышится рычание и я вижу повсюду волчьи морды. Все присутствующие здесь — волки. Они скалятся и веселятся. Начинается операция.