Акселератор жизни. Финальный слой

— Предпочту также откланяться, — присоединился к Морозову и Невскому Ломоносов, с лёгким недовольством взглянув на Луку. — Не забыть бы сказать Величеству при следующей нашей встрече, чтобы братский подзатыльник тебе выписал, Светлейший… Может, в себя придёшь.

— Это если он раньше в допросной столичного штаба разведки не окажется за свои фортели, — мрачно предрёк глава рода Невских, одарив единокровного брата монарха более чем красноречивым взглядом, затем переключился на дочь. — А вас, Гера Александровна, ещё ожидает неприятный разговор на тему «выбора друзей». Идём.

Когда двери зала захлопнулись, внутри воцарилась тишина. Лука буравил взглядом задумчивых присутствующих, княжна Меньшикова что-то увлечённо писала в своём блокноте, а третий перст, глядя куда-то перед собой, продолжал машинально чертить пальцем круги на столешнице.

— С вами, конечно, хорошо, господа… Оленька, — Воронцов встал, вежливо поклонившись и широко улыбаясь. — Моё предложение в силе. Милости прошу в моё родовое поместье. Устроим небольшую «пирушку»…

— Давайте! Можете идти! — выплюнул с досадой и раздражением Лука.

— Светлейший, а что прикажешь делать? Нет, я конечно рад, что у Его Величества такой чуткий брат, но какого-либо конструктивного предложения мы так и не услышали. Разумного предложения, Лука Рюрикович, хочу подчеркнуть.

— А я не знаю! Это вы мне скажите, — брат императора развёл руками, обводя присутствующих взглядом, оценивая настроения. — Я обрисовал вам проблему, поделился резонными опасениями, вот и думайте. Единственное, что я знаю наверняка — Айзек Герас не должен стать Великим князем Петроградским. Российской Империи не нужна у власти сильная фигура, способная составить оппозицию моему брату.

— Вы сильно сгущаете краски, Лука Рюрикович, — степенно произнёс третий перст, закончив водить пальцем по столешнице. — Впрочем, я с вами согласен в некоторых моментах. Не скрою, что когда это всё затевалось, то с моей стороны была поддержка такой нестандартной задумке нашего монарха. Хочу заметить, она себя оправдала. Достаточно взглянуть на растущую статистику боевой мощи Российской Империи. Только… Есть один момент, который я, да и никто другой не смог предвидеть. Лично не знаком с молодым князем. Наверняка он неглуп, амбициозен и хорошо подкован в магическом искусстве. Для его возраста у него потрясающий список заслуг, кавалер ордена мужества, опять же. А сколько их ещё будет… Я не разделяю ваших тревог, Лука Рюрикович, но солидарен в том, что Айзек Герас не должен стать Великим князем Петроградским.

Такой ответ Сергея Павловича удивил всех присутствующих, в том числе и Луку, на лице которого явно читалось, что он не ожидал поддержки от третьего перста.

— Удивил, Сергей Павлович, — озадаченно протянул Воронцов. — Третий, мне не послышалось? Поясни свою позицию.

— А вот я, кажется, знаю в чём причина, — прищурился Дмитрий Евграфович. — Дело в возрасте кандидата?

— Именно, второй, — кивнул пожилой князь, постучав пальцем по столу. — Когда всё это затевалось, я рассчитывал, что Петроградом будет управлять умудрённый жизненным опытом муж, а не двадцатилетний князь. Поэтому я не могу допустить подобного. Он ставленник Его Величества, и любая его неудача будет бросать тень на светлое имя нашего монарха. В том, что будут ошибки, я не сомневаюсь. Также, этот момент влечёт за собой ещё несколько неприятных фактов. В силу того же возраста, боюсь, что большая часть Петроградского княжества попросту не будет воспринимать его всерьёз. Это повлечёт за собой серию проблем иного рода и риск получить раскол в рядах благородных Петрограда.

— Сергей Павлович, — вновь заговорил Давыдов, собирая на себе всеобщее внимание. — Хочу напомнить, что несмотря на титул, князь Айзек Герас не будет править Петроградом единолично. При нём будет совет из девяти князей, который окажет поддержку и станет хорошим подспорьем. Это полностью компенсирует и юный возраст и недостаток в опыте…

— Совет… — фыркнул Лука. — И кто же в него войдёт? Уж не печально ли известный всем князь Боровский со своей шайкой анархистов? Несомненно! Хорошее подспорье!

— Тот самый Боровский? — оторвалась от своего блокнота княжна Меньшикова. — Ну, «Слепой князь», о котором в учебниках пишут.

— Он самый, Ольга Степановна, — поспешил подтвердить правоту девушки Лука. — Именно тот, что являлся зачинщиком восстания против рода Рюриковичей.

— Но он же, вроде, старик… Ещё и калека, — неуверенно произнесла Меньшикова, на что Лука лишь хмыкнул.

— Во время моего наблюдения за князем Герасом он мне таковым не показался. Бодр, свеж и при памяти. — Лука пожал плечами. — Взял шефство над химическим заводом Мышкиных по производству удобрений, что работает в рамках экологической имперской программы «Чистая среда».

— Хмм… Теперь и мне ваши опасения, Лука Рюрикович, уже не кажутся такими надуманными и беспочвенными, — задумчиво произнёс Салтыков, который всё это время внимательно слушал, поглядывая на своего друга Емельяна. — Князь Голицын, что думаешь? Ты вообще ни единого слова не произнёс за весь сегодняшний вечер.

— Моё мнение не может считаться объективным, Коля. — Видя немой вопрос на лице своего друга, глава рода Голицыных сделал неопределённый жест, подбирая слова. — С молодым князем я не знаком лично, но мне довелось понаблюдать за ним на соревнованиях у Ефима Григорьевича в академии. Свои выводы по поводу его персоны я сделал… Его взгляд, манера речи, то, как он себя ставит. Мне известен подобный тип людей: такие не останавливаются ни перед чем для достижения собственных целей. Нужно всегда быть настороже. Впрочем, не исключаю, что могу ошибаться… Ефим, ты лучше знаешь молодого князя. Слышал, что они друзья с твоим сыном.

— Нет, Емельян, ты не ошибаешься по поводу молодого князя, но… — Распутин сделал паузу, поправив лежащую рядом с ним шляпу, сбив с неё оставшуюся каплю влаги, — по мне, его целеустремлённость, скорее достоинство, нежели недостаток. Князь Герас ставит перед собой конкретные задачи и добивается результатов. Он обладает всеми нужными качествами, которыми должен обладать боевой маг. Безусловно талантлив, и я был бы рад, будь он учеником моей академии.

— Ушам своим не верю! — воскликнул Воронцов, быстро проморгавшись. — Ефим, впервые слышу, чтобы ты кого-то похвалил.

— Я не хвалил. Сказал, как есть, — скупо произнёс Распутин и перевел взгляд на Луку. — Светлейший, у тебя ещё что-то или это всё?

— У меня всё, — констатировал Лука, оглядывая присутствующих. — Своими опасениями я поделился, а дальше решать вам. Обдумайте всё, что мною сказано, в спокойной обстановке. Тех, кому не всё равно, жду через неделю в этом самом зале. Подумаем, как уберечь Российскую Империю и как вразумить моего брата. Мне он не верит, но, может, прислушается к вам.

Глава 4

Петроград. Родильное отделение центральной клиники Адмиралтейского района.

— Агния Модестовна, только сохраняйте спокойствие, — поспешил я сгладить возникшие углы очень «угловатой» ситуации. — Мы сейчас всё уладим.

— Княгиню свою успокаивай, князь, — довольно резко бросила пожилая заведующая, скривившись, от чего стала казаться ещё старее. — Думаешь, я за красивые глаза являюсь заведующей родильного отделения для благородных? Убийцы, отравители, диверсанты… Один раз гвардейцы императора приходили. Не Иоанна, а его отца — деспота… Пойду взгляну, кого там черти принесли.