Аксиома Эскобара: вес не имеет значения

Странно, на самом деле, раньше она так себя не чувствовала, полностью веря супругу. А теперь, почему-то, нервничала. Хотя они ведь дома, не где-то там в офисе.

— Хороший специалист, — с каменным лицом ответил Роберто. — Какие еще могут быть причины. Молодая, но очень перспективная. Текущими темпами лет через пять будет звездой колумбийской прессы. А Пабло, как ты прекрасно знаешь, умеет видеть таланты.

Мария остановилась, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и, наконец, присела — на самый краешек высокого стула у кухонного острова. Налила себе из хрустального графина воды и, не останавливаясь, выпила полный стакан.

— Скажи, а как ты получил своё прозвище, — девушка решила, что ведет себя нерационально и попросту глупо выглядит. Брат её мужа, конечно, семья, но от этого было не легче. Поэтому смена темы разговора показалась ей хорошим решением.

— Osito?

— Ну да…уже не первый год знакомы, а эту историю я не слышала. Медвежонок…ты не очень похож на плюшевого мишку, — Мария улыбнулась. — Извини.

— Без обид, — засмеялся Роберто. Длинный и худой, он действительно на медведя похожим не был. — История, в общем-то, не особо длинная. Ты же знаешь, что я велосипедный спорт люблю? И вообще велосипеды? Не то, чтобы большой секрет в семье?

В место ответа Мария засмеялась. Фотографий Роберто Гавирия в форме национальной сборной она видела немало — их с Пабло мама очень гордилась сыновьями, и достижения старшего на спортивном поприще были, в своё время, достаточны, чтобы в доме родителей Эскобара в гостиной целый стеллаж был посвящен именно им. Да и то, что после ухода из спорта Роберто основал небольшую фабрику по производству велосипедов и сеть магазинов по их продаже — Bicicletas Ositto — ныне стремительно превращающуюся в национального масштаба ритейлера, торгующего спортивными товарами, тоже было общеизвестно.

Наблюдая за смеющейся женой брата, вновь убирающей выпавшую прядь за ухо, Роберто невольно подумал, что Пабло отлично умеет выбирать себе женщин. В свое время без памяти влюбившись в соседскую — ну, относительно соседскую, но тем не менее — девчонку, добился её расположения, преодолел разногласия и возражения с её родителями… А теперь вот счастливо женат.

«Да и любовница у него… — Роберто невольно скосил глаза в сторону кабинета Эскобара, где тот уже час, наверное, давал интервью. — Красотка, что поискать, умная опять же…».

— Ну, это, на самом деле, оттуда, — вернулся он к разговору. — Из молодости.

— Сказал старик, хех. Ты еще молод, Роберто. Или это что-нибудь стыдное? Расскажи! — поправив платье, Мария поудобнее устроилась на барном стуле и оперев голову на скрещенные руки, уставилась на собеседника.

— Неееет, — улыбнулся Роберто, — ничего такого. Это с соревнований, в конце шестидесятых. Здесь, в Медельине. Гонка была после дождя, по грунтовке. Грязи было ну очень много. А я, прямо скажу, не первым ехал. Сначала пробивался сквозь пелотон, через основную группу. А потом, когда ушел в погоню за лидерами, не удержался в одном из поворотов и шлепнулся в лужу.

Роберто сделал паузу и, посмотрев в опустевшую кружку, встал. Наливая себе еще одну порцию кофе из здоровенной медной турки, он улыбался, вспоминая «старые добрые времена». Тогда жизнь была сильно проще…и сложнее, да.

— Я не получил травм, ничего такого. Сразу вернулся в гонку, но грязи на мне было столько, что, когда я добрался до финиша, комментатор сказал, что понятия не имеет, кто это, потому что ни лица, ни номера было не видно. И добавил, что я больше похож на медведя. Osito…Мы сначала смеялись, а потом прилипло как-то и уже не отлипало.

— Поэтому так и свою компанию назвал?

— Угу.

— А зачем буква лишняя? Osi — t — to? — лишнее «Т» Мария выделила голосом.

— Мне тогда казалось, что это будет звучать по-итальянски. Они же известные мастера…маркетинг! — подняв палец вверх, Роберто засмеялся.

Секундой спустя к нему присоединилась девушка.

— А как ты вообще велосипеды полюбил?

— Да вот как-то с детства обожал…У меня был старый туристический байк. Как же я любил на нём гоняться… Скорость, ветер — причем это все не так, как на автомобиле. По-другому совсем ощущается.

Роберто задумчиво посмотрел в окно.

— Сейчас времени на это совсем мало…хотя гоняю иногда, конечно. И ребятам стараюсь помогать, из бедных семей. Одна из идей Пабло — рассказывать им о своих увлечениях. Кто сделает это лучше, чем влюбленный в дело человек…

— Это точно…

Именно в этот момент на кухне появилась одна из систер Эскобара, Альба, с Хуан-Пабло на руках.

— Дорогая, Хуану пора кушать, — она аккуратно посадила ребёнка на детский стульчик, где тот весело замолотил по столешнице ложкой, схваченной цепкой ручкой. — Всё готово?

— Конечно, — закивала Мария, сорвавшись к холодильнику. — Надо разогреть только.

— Роберто, долго Пабло будет еще своё интервью давать? Пора обедать уже.

— Не знаю, hermana, — Роберто пожал плечами. — После этого нападения на американца, полстраны с ума сошло. А Пабло все же не последний человек, так что им есть, что обсудить с журналисткой.

— Вот уж согласна… Эти упыри-террористы совсем оборзели…А правительство сделать ничего не может!

— Альба, родная, давай без политики за столом и при ребёнке, — попросила Мария. — Только аппетит портить.

— Тут ты права, — женщина стала помогать жене брата, все еще неодобрительно качая головой. — Скажу только, что Пабло наверняка решил бы все эти проблемы, будь он президентом.

«И, судя по тому, как он взялся за дело, рано или поздно решит, — подумал Роберто. — Или создаст новые».

Глава 18

Вечерело. Развалившись в кресле, принесенном в любимую беседку в саду, Эскобар лениво листал красочный отчет по строительству собственного поместья. Времени добраться до площадки у него же месяц как не было, так что обходился вот таким паллиативом, по фотографиям и ответам понимая прогресс. Работы шли быстро, но хотело, конечно, еще быстрее — потому что ну очень хотелось полностью расслабиться. Там, в Napolese, он будет чувствовать себя в полной безопасности, понимая, что потребуется не самая маленькая войсковая операция, чтобы добраться до него и до его семьи.

Взгляд упал на лежащие на столике газеты, и на лицо сама собой вылезла глупая улыбка. С Бжезинским вышло неожиданно удачно. Как-то связывать его смерть с Пабло никто и не пытался. Более того, женщину, подменившую в номере гринго освежитель воздуха, ранили. Её спас, как не смешно, один из телохранителей самого поляка. Сейчас бедняжка лечилась в больнице, и ни у кого не возникнут вопросы, когда она свалит подальше — после такого-то стресса и ужаса. Да и помощь ей со стороны Пабло не будет восприниматься странно. Он же известный благотворитель, тем более что и остальных пострадавших он тоже без внимания не оставил. И даже причину выдумывать не надо, ведь он же сам (а точнее — одна из его компаний и её сотрудники) недавно стал жертвой атаки левых радикалов.