Аксиома Старка
Шрифт:
Все равно тринадцатое утро пятнадцатого мая Тони встретил в совершенно обычном состоянии.
***
За тринадцатое утро пятнадцатого мая, а также половину дня Тони взломал все существующие в этом мире базы данных, начитался ужасов на две жизни, узнал тысячу и один острый момент биографии Наташи Романофф, долго и нервно хихикал над послужным списком Клинта Бартона, изрядно развлекся личными делами политиков. После чего нашел забаву.
В час дня заседание Сената по вопросам финансирования свеженазванной космической безопасности было нагло прервано.
– Добрый день, дамы и господа!
– поздоровался он, - Сегодня такая прекрасная погода, что я подумал, а не наведаться ли мне к старым приятелям, а, сенатор Гриссоп?
– нашел он взглядом высокого тощего мужчину, тот подобрался.
– Что вы себе позволяете?!
– гаркнул он, - Ваша наглость не знает границ!
– Моя?
– удивился Тони, - А может, все-таки ваша? Не в моей биографии мелькает кавалькада любовниц, лишь три из которых достигли совершеннолетия, дорогой вы наш любитель справедливости!
– весело завопил он.
Сенат притих, Гриссоп побагровел.
– Докажите свои обвинения!
– хорошо поставленным голосом потребовал он.
Старк хмыкнул.
– Ладно, с вами я передернул, у вас просто любовница. А вот с сенатором Гилмором нет. Хотите шоу? Держите шоу!
– сбоку на экране появились интимные фотографии Гилмора с какой-то девушкой, - Эмилия Васкез, шестнадцать лет, неблагополучная семья иммигрантов из Мексики. А как одета, взгляните! Я отсюда вижу дорогие шмотки.
Гилмор вскочил и что-то закричал, Старк отмахнулся.
– Да я-то все понимаю, ох уж эти мексиканские Лолиты, но ведь у меня тут не только ваша личная коллекция!
– он исчез, на экране возник десяток фотографий, все разного содержания, каждая по очереди была приближена и прокомментирована со смаком.
– Итого, дамы и господа, мы имеем следующее, - снова объявился Старк, - Девяносто процентов присутствующих здесь совершили в своей жизни что-то серьезное и противозаконное. Сейчас я соединю вас с CNN, и у вас будет выбор: или я присылаю им материал на много лет вперед, либо каждый из вас сейчас выполнит одну мою маленькую просьбу прямо перед всей страной.
– Что за просьба?
– раздалось с задних рядов дрожащее.
– Сущий пустячок, - отмахнулся Тони, - Каждый из вас объявит себя моим преданным фанатом, а сенатор Гриссоп лично сообщит во всеуслышание, что влюблен в меня уже… ну, пусть пару лет, и надеется на взаимность.
Нервный смешок пробежал по рядам, Гриссоп задрал подбородок.
– На меня у тебя ничего нет, Старк. Не надейся.
Тони прищурился и нехорошо улыбнулся.
– На вас у меня есть целый Сенат. Или вы выполняете мою вежливую просьбу все вместе, или материал идет на CNN. Без вашего голоса эффект не будет достигнут! Такие вот капризы, - притворно обиженно вздохнул он.
– Сколько у нас времени на решение?
– спросил Гилмор.
– Я разве не
сказал?– усомнился гений, - У вас его нет, - он обратился к кому-то другому, - Господа, держите, я обещал эксклюзив, у вас он будет так или иначе.
Изображение Старка подвинулось, на второй части экрана показалась главная студия CNN, директор канала, ведущие журналисты. Улыбки их чем-то напоминали старковскую - предвкушением.
– Итак. Или мой материал, или - моя просьба, - улыбнулся миллионер, - На счет пять. Раз…
– Гриссоп, прошу вас, - подошла к нему сенатор Миллс, - Так надо. Это дискредитирует всех.
– Я не вы!
– фыркнул тот, отступив.
– Нет, вы сделаете это!
– проговорил сенатор Лоренс, - Иначе мы найдем способ утянуть вас с собой, будьте уверены!
– Отлично!
– дернулся тот, задрав подбородок еще выше и окатывая брезгливым взглядом аудиторию, - Валяйте! Я согласен!
– Четыре, - тем временем озвучил Старк, - Давайте, ребята, это не страшно.
– Я - фанат Тони Старка!
– завопил Гилмор отчаянно.
– И я!
– Самый преданный?
– спросил с сомнением гений, - Не верю!
– Я - самый преданный!
– хмыкнула Миллс.
– И я предан!
– И я!
– Мы все - фанаты Железного Человека!
– А вы, сенатор Гриссоп?
– обратился к нему Тони, - Вы так упорно организовывали инициативы против меня и моих друзей… Зачем?
– Я… - неохотно выдал тот, но, получив тычок под ребра, обреченно выдохнул, - Я влюблен в вас, Старк. Уже два года. И надеюсь на взаимность.
Тони умиленно вытер воображаемую слезу.
– Это так мило - пытаться привлечь мое внимание через попытки меня дискредитировать! Я польщен! Одно свидание - ваше. Записали?
– обратился он к CNN.
Ему ответил сам глава CNN Джим Уолтон****.
– Признаться, не ожидал, что материал будет таким… сенсационным, мистер Старк. Да, мы записали. Будьте уверены, Америка это увидит уже через пару часов. Вопрос только, под каким соусом.
– На ваше усмотрение. Вы так любезны, так добры, так понимаете меня, - вздохнул тот и спешно попрощался, - Слышали, господа? Через пару часов вы будете вызывать слезу умиления и нервный смех даже у последнего нищего, который увидит телевизор в магазине. Но помните, в противном случае некоторых из вас бы просто убили, не то что посадили бы. Всего доброго!
Вечером тринадцатого повторного дня Тони Старк смеялся до слез, глядя на лица сенаторов, и совершенно не обращал внимания на побледневшее лицо Пеппер и слова «Тебе отомстят, будь уверен».
Он долго боялся засыпать, стараясь не вспоминать, что завтра снова будет пятнадцатое мая, а идеи имеют свойство заканчиваться.
***
Четырнадцатое утро пятнадцатого мая у Тони в голове и в лаборатории играл Фрэнк Синатра, а Нью-Йорк наслаждался отключением и включением электроэнергии в ритме песни имени себя. Сам Старк, вытворив такую радость, зависал под эффектом ЛСД. А чтобы скучно не было до самого утра (а может быть и до смерти от передоза), ждали своей очереди мескалин и экстази*****.