Аксиомы бизнеса

Что же касается лично меня, то мне следовало бы прежде всего извиниться за то, что я беру на себя такую задачу. Прощения мне быть не может.

Если я выполню свою задачу с успехом – все будет хорошо. Если же я ее выполню неудачно – «все будет также хорошо… но все-таки хуже», как сказал Герберт Спенсер.

Я должен, однако, сказать, что мне предоставлены исключительные возможности не только для теоретизирования, но и для проверки выводов из моих наблюдений на современной американской деловой жизни.

Я 20 лет собирал опыт: вот единственное мое извинение для той моей работы, которую я предпринимаю.

Быть может, среди моих аксиом найдут и несовершенные вследствие того, что я склонен увлекаться обобщениями, порой поспешными. Предтечи, пророки всегда этим грешат. Но двери для критики и моего развенчания широко открыты всем.

Я докажу, что почва, на которой развивается бизнес, не сыпучий песок, не способный выдержать солидные устои науки… Эту почву я преображу в твердую скалу и положу на ней первый фундамент.

Придут другие… И они начнут на этом фундаменте возводить нерушимое здание.

Первая аксиома Необходимо быть по крайней мере вдвоем, чтобы сделать какой-нибудь бизнес (Для того, чтобы не слишком надеяться на самого себя)

Подобное утверждение кажется уж слишком простым. Прочитав эту аксиому, вы, наверное, подумали: «Понятно, чтобы делать бизнес, нужно быть по крайней мере вдвоем».

Разве об этом кто-нибудь спорит? К чему тратить время на провозглашение подобных истин?

Простите! Вспомните, пожалуйста, что такое аксиома. Ведь каждая истина доказывается простым ее изложением, как например: «Две прямые линии не могут ограничить поверхность».

Разве вы забыли, что истины подобного рода и составляют основание математических наук?

Вы одновременно и слышите истину, и признаете ее очевидность. А между тем до того, как вы ее впервые услышали, думали ли вы когда-нибудь о ней?

Мы не способны рассматривать аксиомы должным образом – все равно, относятся ли они к математическим наукам или к «ДЕЛОВОЙ НАУКЕ».

К тому же, вообще, к обыденным явлениям жизни, которые и составляют ее сущность, мы крайне невнимательны. Только сенсационное нас интересует!..

В течение многих и многих веков человечество жило на земле и не подозревало о кровообращении. Цезарь не знал о нем. Кромвель – тоже. Но с той поры, как Гарвей его открыл и доказал правильность своих наблюдений, по всему миру вы только и слышите: «Ну да, кровь циркулирует…» Не все ли равно, кто сделал это открытие?!.

Наша первая аксиома утверждает, что никакой бизнесмен немыслим, если нет в наличии по крайней мере двух лиц.

Робинзон Крузо на необитаемом острове, чтобы сделать первое дело, должен был дождаться прибытия Пятницы: без присутствия последнего у него не было дела.

ТОРГОВЛЯ – игра не для одиночки или отшельника. Ни при каких обстоятельствах лицо, находящееся в одиночестве, в единственном лице не может ею заниматься.

НИКТО НЕ МОЖЕТ ПРОДАВАТЬ САМОМУ СЕБЕ ИЛИ ПОКУПАТЬ У САМОГО СЕБЯ. Если кто-нибудь во имя какой-нибудь финансовой комбинации своей правой рукой купил бы то, что ему предлагает его левая рука, то он никоим образом не сделает бизнес.

Крестьянин, который выделал сырую кожу и потом сшил из нее себе башмаки, не совершил этим торговой сделки. Если бы он и его жена, принявшись за подобную работу, сделали бы две пары башмаков для собственной надобности, то они также не сделали бы никакого коммерческого дела. Но когда крестьянин, сшив пару башмаков, обменяет ее у соседа на мешок пшеницы – вот тогда он сделает дело.

Как мы яснее увидим впоследствии, каждое дело требует наличия обмена одного предмета на другой для выгоды или удобства каждого участника.

Количество заинтересованных лиц в каждом бизнесе может быть безгранично.

Тысячи рабочих участвуют в производстве рояля, который будет обменен на автомобиль, сделанный другой тысячей рабочих. Но «производство» – одно, а «торговля» – другое. Не один промышленник потерпел крах из-за пренебрежения весьма простой основной истиной: ЧТОБЫ ДЕЛАТЬ ДЕЛА, МАЛО ОДНОГО ТОЛЬКО ПРОИЗВОДСТВА.

Один человек может полностью обеспечить производство какого-нибудь предмета. Но для сделки по поводу любого предмета необходимо по крайней мере двое. Таким образом, производство жизненно лишь тогда, когда к нему добавляется еще одна операция – продажа.

Приложим эту истину, например, к английскому фабриканту. Если принять в расчет даже лишь половину того, что сейчас говорится о его ошибках, то первая аксиома будет для него особенно актуальна.

Тот, кто изготовляет товары по собственному вкусу и собственной выдумке, кто вытаскивает старомодный ассортимент на прилавок без всякого внимания к нуждам покупателей, тот глух к нашей первой аксиоме: НЕОБХОДИМО ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ДВОЕ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ КАКОЕ-НИБУДЬ ДЕЛО.

Весь мир признает, что английские товары – хорошего качества и «солидны». Однако им чего-то недостает. Просто они не вполне соответствуют требованиям покупателей на месте.

У английского фабриканта нет способности приспосабливаться. В этом не может быть сомнения: слишком много иностранных критиков говорили об этом.

А что такое «способность приспосабливаться»?

Это способность угадывать не только желания, но даже мысли другого и прилагать все старания к их осуществлению.

Немыслимо спорить против потерь за границей для английской торговли миллионов и миллионов исключительно из-за того, что английские фабрики не хотели считаться с местными идеями и привычками.

Фабриканты других стран захватывали английские иноземные рынки, снабжая потребителей товарами хотя и низшего сорта, но более удовлетворяющими желаниям покупателей.

Право, я сомневаюсь, чтобы английский фабрикант когда-либо принял заказ на 100 000 телег с девятью колесами.

«Какой вздор, – сказал бы он, – у телеги не может быть девяти колес, нельзя принять такого заказа… Этот заказ просто смешон!..»

Между тем подобный абсурд – лишь вопрос географического положения. Телега, смешная для Анчестера, не была смешной, например, для Бразилии. Посмотрите на телеги для хлеба в Аргентине, у которых колеса величиной в 8 футов и к тому же совершенно несмазанные. Ясно, что такие запрудили бы главную улицу Лондона, ну а в Аргентине они на своем месте.