Аксум

— Я предпочитаю делать свои дела своими руками, — проорал Име-Маку, подъехав почти вплотную ко мне и с размаху опустив меч мне на шлем. Но я ожидал этого и закрылся щитом, отмахнувшись в ответ хопешем.

— Так слезай же быстрее, трус! Ты же видишь, что я жду тебя на своих ногах, а не на верблюжьих!

— Ты не кочевник и потому должен ожидать своего хозяина стоя на земле, а не восседая на верблюде. Ты потерял своего боевого животного и только поэтому заслужил свою смерть.

— Животное — это ты, тупой дикарь, и мы сейчас посмотрим, насколько оно поможет тебе.

Сказав эти слова, я снял со своего пояса кинжал и изо всех сил метнул его в живот верблюду. Лезвие кинжала, как все, возможно, уже догадались, несло на себе яд и, вонзившись в тело верблюда, заставило того упасть замертво.

— Шакал морской, ты убил моего лучшего верблюда! — взревел Име-Маку, оказавшись на земле.

— Я не убивал, просто решил отказаться от трофея. Не люблю чужих животных, они преданы прежнему хозяину, потому не хочу их мучить своими приказами.

— Мучить тебя сейчас буду я! — воскликнул Име-Маку, принимая угрожающую стойку.

— Ха! Ну, а я не люблю никого мучить, поэтому, Име, ты умрёшь легко. А теперь, сражайся же, как мужчина, а не как животное!

— Агрх! — и главный вождь кочевников бросился в атаку. Зря он это сделал, не оценил в должной мере ситуацию, повёлся на обман и мои слова. Я всем своим видом показывал, как запыхался и устал, да и пот градом лился по мне, что явственно было видно со стороны, но на этом все преимущества Име-Маку заканчивались.

Не знаю, возможно, он рассчитывал на долгую, зрелищную битву, но всё завершилось быстро и как-то буднично. Я встретил его удар щитом и тут же, что есть силы, нанёс ответный хопешем. Име попытался удар отбить, но он оказался настолько силён и нанесён с такой быстротой, что вождь просто не успел это сделать. Мой удар проломил его защиту и перерубил руку с мечом. Добивал своего противника я уже вдогонку, понимая, что бой выигран.

Сразив Име-Маку, я поднял вверх окровавленный топор и заорал.

— Ваш вождь мёртв! Слышите, ваш вождь мёртв!

Мои воины, что успели доскакать к месту поединка, тоже подняли радостный рёв, увидев труп главного вождя кочевников.

Оставшиеся в живых приближённые Име-Маку прекрасно видели бой и поняли произошедшее. Повернув верблюдов назад, они без лишних вопросов поскакали прочь. Очень скоро весть о гибели вождя докатилась и до кочевников, атакующих мои порядки. Они дрогнули и стали выходить из боя, сначала десятками, а потом и сотнями. Мои воины усилили натиск, и вскоре битва завершилась полным поражением союза племён.

Быстро распадаясь на отдельные отряды с малыми вождями во главе, кочевники устремились в саванну, следуя в родные стойбища и проклиная своего неудачливого вождя и ту авантюру, в которую он их ввязал. Потери напавших на меня оказались огромными, что обескровило их ряды на долгие годы и добавило дополнительных проблем. Хотя настоящие трудности у них начались после того, как я решил подчинить их себе. Но это случилось намного позже, а пока я праздновал свою победу.

Бойцы подвели мне нового верблюда, и я направился к месту битвы, сплошь залитому кровью и застланному трупами. Первым делом я начал оказывать помощь раненым и считать убитых. Определившись с ранеными, я стал заниматься пленными и оказывать помощь раненым врагам. Мне нужны воины, пусть запомнят, кто их милостиво спас от смерти и почему.

Подсчитав убитых, я понял, что потерял в бою половину своих копейщиков, и мог потерять их гораздо больше, если бы воинов не спасали мои обученные санитарки, используя лечебные зелья. Мечники и стрелки также понесли значительные потери, потому что силы оказались слишком не равны. Из двухсот двадцати воинов я лишился чуть больше сотни, зато выжившие станут моей надёжной гвардией.

Собрав всех раненых, мы оставили место сражения и увели пойманных животных. Теперь — главное узнать, что случилось с остальными селениями и подсчитать общие потери, но кочевников мы больше не боимся: теперь мы их будем беспокоить, а не они нас. С ними покончено, причём окончательно.

Глава 4 Два года спустя

Ветер шевелил мои отросшие волосы, стараясь запутать их так, чтобы у меня на голове сформировалось подлинное воронье гнездо. Ну и пусть, наплевать, мне здесь не перед кем красоту наводить. Достаточно и того, что я моюсь каждый день, а это не так легко и сделать, воды-то мало.

Холм, на котором я стоял, продувался со всех сторон, но мне это только нравилось. Я вообще люблю ветер, он мне почти друг, он, по крайней мере, никогда не предаст.

Сейчас я смотрел, поднеся ладонь ко лбу, на большое селение, раскинувшееся вдалеке, среди обработанных вручную полей и редких зарослей банановой травы. Это уже Аксум. Я проводил военную рекогносцировку небольшим отрядом, в том понимании, в котором она и должна, собственно, производиться.

Отряд, хоть и небольшой, но укомплектованный лучшими воинами, расположился у подножия холма, далеко раскинув свои щупальца из разведчиков и соглядатаев, высматривающих вражеские отряды и считающих жителей селения. Через пару часов мы отсюда уедем и вернёмся к моим войскам и, проанализировав полученную информация, я приму решение, как поступить дальше.

На сегодняшний день за моей спиной находилось около двух тысяч воинов, набранных из двух десятков самых разных племён. Воинов, закалённых многими битвами, в большинстве своём мелкими, но при этом весьма ожесточёнными. После эпичной битвы с кочевниками я полгода заново формировал свою армию, набирая в её ряды всех представителей окрестных племён и поселений.

Собрав пятьсот человек, совершил рейд вдоль побережья Африки, захватил рабов и также превратил их позже в своих воинов. Затем настал черёд покорения кочевников и полное подчинение их мелких племён. Большинство из них отказывались идти под моё руководство, и при появлении наших войск они сразу откочёвывали дальше в саванну. И всё же, несколько мелких племён решили добровольно ко мне присоединиться.

И вот сейчас я стоял на вершине небольшого холма и смотрел на первое селение, которое собирался захватить и подчинить себе, следуя маршем на столицу. Кроме Манула, военачальники в моей новой армии пока отсутствовали, поэтому военный совет состоял зачастую из меня одного. Единственным помощником, состоящим в моей армии на постоянной основе, являлся Ап, он стал условным начальником тыла. К сожалению, он ярко олицетворял собой всю убогость нашего тылового обеспечения.

Повернувшись, я взглянул на Апа, что с деловым видом прохаживался вдоль верблюдов и всем своим весьма толстым телом показывал озабоченность их состоянием. Верю-верю, или хотелось бы верить в его добросовестность, впрочем, Ап знал, что не останется безнаказанным, если станет меня обманывать.

Ветер задул ещё сильнее и донёс до меня запах Манула, что стоял немного поодаль.

— Манул?! — окликнул его я, заметив, что он хочет подойти ко мне и о чём-то спросить, так и оказалось.

— Что ты задумал, Егэр? — задал он беспокоящий его вопрос.

— Я? А ты разве этого ещё не понял?

— Я думал, что ты просто хочешь захватить всю саванну.

— Мне не нужна саванна, и я не хочу её захватывать. Это невозможно, а вот стать во главе всех народов, что проживают до самых гор во все три стороны, я хочу, и почти это сделал.