Аксум

— Куда делись ослы с крупой и водой? — рявкнул я на него, всем видом показывая, как я зол и как хочу закопать его прямо живьём в землю.

В ответ послышалось какое-то невнятное мемеканье, тем более удивительное, что продукты казалось невозможным ни продать, ни съесть самостоятельно. Слишком их было много. Меня вообще удивило, что они смогли пропасть, и тем не менее — это факт.

— Отвечай, если не хочешь, чтобы я отдал твою душу богам Африки.

— На нас напали, — выдавил из себя Ап, решившись на правдивый ответ.

— Кто напал?

— Воины из последнего селения.

— Точно?! А может, ты врёшь мне? — и я показательно достал кинжал и начал им шурудить в маленьком мешочке с зельем. Ап напрягся, прекрасно понимая, чем это ему грозит. Корчиться в мучениях, разрываясь от боли, ему очень не хотелось, да и я, честно говоря, совсем не собирался причинять ему боль. Просто дело в том, что дикари или малокультурные люди не понимают ничего, кроме силы, у них как будто отсутствуют предупреждения о возможных последствиях собственных поступков.

Поэтому требуется подкреплять свои слова и угрозы делами, причем, активными, а не пассивными. В этой связи вспомнился случай про мексиканскую мафию. В одном мелком мексиканском городке кто-то кинул местный картель на деньги и исчез, боевики картеля приехали убивать кидал, да не нашли их. Обыскали всю Мексику и всё равно не нашли, видимо, те успели свалить в другую страну.

И вот тут имидж, как в той рекламе, стал ничто, а жажда крови — всё, и они убили несколько человек, носивших фамилии этих кидал. Убили ради устрашения, реализовав, таким образом, наказание. Ну, а в древнем мире и, конкретно, в Африке, всё гораздо хлеще, тут целые деревни уничтожают, чтобы покарать виновных, и не очень, а то и народы. Так что, меры принимать надо быстро, а то не поймут, да и время не ждёт.

— Говори правду, Ап!

— А, мм, а… мои люди сбежали вместе с ослами и поклажей, а их подговорили двое из селения, что увязались вместе с нами. Меня тоже уговаривали, но я не поддался на уговоры, тогда они меня захотели убить, но я смог убежать от них.

— Гм, — сказать, что меня ошарашила услышанная информация, значит, покривить душой, и в то же время я весьма удивился. Всё же, измена — это нечто другое, но воины в обоз шли далеко не лучшие и, как оказалось, среди них ещё и нашлись изменники. Ну, что же, тем хуже для них.

— Что-то мне кажется, ты не договариваешь… Уж больно легко все согласились.

Ап опять замялся, и я почти вынул кинжал из ножен, когда он окончательно «раскололся».

— К ним прискакало подкрепление, и ночью они увели своих ослов, а вместе с ними продукты, я побоялся тебе говорить, потому что почти все ушли с ними, а кто не ушёл, того убили, я еле спасся.

— Почему ты сразу мне не сказал о том, что нас предали?

— Я боялся, что ты убьёшь меня за это.

— Я убил бы не тебя, а их.

— Я не успел дойти до тебя и рассказать, как меня нашли и привели к тебе. Я далеко убежал.

Я поморщился, всё ясно: испугался так, что бежал без оглядки с десяток километров, а пока опомнился, пока назад дорогу нашёл да вернулся, его и сами стали искать. Вот же… Ну, да ладно, сейчас мы найдём изменщиков, и на что эти ослы надеялись?!

— Галор! Галор! — начал я орать, ища нужного мне человека.

На мой зов явился молодой, но уже опытный воин, один из тех, кто присоединился ко мне в прибрежном племени. Он даже успел побывать в плену у кочевников, но не сломался, а казалось, стал ещё сильнее. Его довольно симпатичное лицо с тонкими чертами было обезображено длинным шрамом от удара меча, что рассёк ему нос и щёку. Шрам пересекал всё лицо, делая его более жестоким. К этому воину я давно присматривался, сделав его сначала десятником, потом полусотником и, наконец, сотником. Возможно, что он станет одним из тех, кого я назначу своим военачальником.

— Бери пятьдесят всадников и этого придурка, скачите вслед украденному обозу. Найди их, хоть из-под земли. Мне нужен обоз и головы тех, кто посмел у меня его украсть. Найти их и уничтожить! Мы пойдём к столице, ты должен догнать нас. Мы остановимся недалеко от неё, постарайся не задерживаться, у тебя есть день и ночь. Они не успели далеко ускакать, к тому же, у них обоз, а с ним далеко не убежишь.

— Я понял, Мамба, и всё сделаю, — склонил голову Галор.

— Делай, я жду! Вот это тебе нужно выпить, чтобы думалось легче, заодно, следопытом станешь, а вот это дай верблюдам, я скажу сколько, нужно каждому, они станут скакать дольше и быстрее. Правда, им это будет дорого стоить, но дальше ждёт бой, и многие из них всё равно погибнут, так что, не жалей, мы добудем тебе новых, или ты сам их добудешь.

— Слушаюсь, хозяин.

— Выполняй!

Галор кивнул и вернулся к своим воинам, чтобы отобрать подходящих людей для выполнения задания. И моё войско уменьшилось на пятьдесят всадников, правда, их у меня и так оставалось достаточно много, почти восемьсот человек. Из них большая часть являлась лучниками, так что, можно пожертвовать мелкой частью. Охрана этой части обоза, вместе с самим обозом, составляла примерно сорок человек, так что, Галору хватит сил, чтобы разобраться с предателями.

Отправив Галора, я тут же забыл о неприятном инциденте, но темп всё равно придётся сбавить: люди устали, и перед предстоящим сражением не стоит их напрягать сверх меры. К вечеру мы разбили лагерь на расстоянии примерно одного дневного перехода от столицы Аксума. Выставив караулы, я дал людям отдохнуть, ведь завтра нам предстоит сделать длинный переход и, возможно, принять решающее сражение.

Нас уже давно заметили, и на линии горизонта периодически появлялись два-три всадника вражеских разведчиков, что следили за нами. Но главная цель похода достигнута, мы дошли до столицы! Пусть не за пять дней, как я планировал, а почти за шесть. Завтра мы придём к столице и с ходу вступим в бой.

Царь Аксума готовится к битве, сражение окажется не простым, но моим бойцам пора уже и потренироваться всерьёз, а то они начинают потихоньку расслабляться, легко захватывая все селения, встречающиеся на пути. Сопротивления нам никто не оказывал, будучи застигнутыми либо врасплох, либо не имея достаточно сил для сопротивления. Несомненно, Шлифен мог оказаться гением для Африки. А для Европы его план имел ряд существенных недостатков, ха-ха, но это сарказм.

На стоянке никаких плясок на ночь глядя устраивать я не стал, решил, что это уже потом нужно сделать, для единения войска, а пока лучше дать людям отдохнуть и самому приготовиться к неизбежному, силы мне понадобятся. Обойдя ночные караулы и испугав пару стражников своим внезапным появлением, я вернулся обратно, на ходу отрубая голову очередной пойманной змее.

Имидж змеелова уже изрядно потускнел в моей памяти, пора бы его возродить заново. Да, Змееголовый пропал, но я его помню до сих пор, и при каждом удобном случае посвящаю жертвы павших в бою, может, это поможет пробиться ему через тьму веков и пространства.

Расположившись у костра, я быстро снял шкуру со змеи и, разрубив её на части, стал обжаривать в масле на костре. Я не любитель змеиного мяса, но сейчас просто работал на публику.

— Моё копьё! — отдал я приказ одному воину из охраны.