Актриса
Шрифт:
Тая перевела. И сказала:
— Алеша, удивительные вещи случаются, когда я с вами. Я бы и в сказке такое не прочитала. Вы случайно не пишете сказки?
Мы вышли в открытое море, и капитан ушел спать до рассвета. Попросив разбудить его, когда мы решим покататься…
Расписание в Лиссе состояло из монотонностей. Завтрак в столовой. Простите — в ресторане. Мне предлагают какао. Я смотрю на чайники со стертыми носиками, тарелки с забавным полустертым клеймом «Лиссобщепит». Тая на завтрак не появляется. Она спит. Я иду одурманенный запахами
В грязном море купаться не хочется. Тая лежит на пляже и читает мое первое произведение «Голубая больница», не отрываясь.
К вечеру она оторвалась и сгорела.
— Алешенька, вы будете очень знаменитый писатель. Вы на редкость талантливый мальчик. Юноша. Мужчина. Человек.
— Да что вы…
— Идите, я вас поцелую.
— А как же «общественное место»?
— Это не такое общественное место. Вы мой одаренный мальчик.
Вечером я приглашаю Таю в «Загрантурист», завтра мы уезжаем восвояси. Впрочем, это были ее «свояси» и ко мне они никакого отношения не имели, хотя бы чисто по своему гео-лингвистическому смыслу.
— А вы уверены, что нас пустят? — спрашивает мягко Тая, памятуя мои попытки снять номер в одноименной гостинице.
Я гордо достал свой синий паспорт, и нас немедленно пропустили. Дама-администратор щелчком подозвала официанта и что-то прошептала. Тая только диву давалась. Сидела как на облаке и — с неба — наблюдала мое изучение меню.
Мы были очень голодные, так как целый день ничего не ели, проторчав светлое время на пляже.
Я закончил изучение гастрономической грамоты и немедленно (от слова: не промедляя) сделал знак официанту. Думая, как я сейчас удивлю Таю!..
— Скажите, пусть принесет все рыбные закуски, а также печень минтая и трески.
— Рыбных закусок никаких нет! — последовал готовый ответ.
— Как так? Этого не может быть в «Загрантуристе»!
— Может, — бодро ответил официант через переводчицу.
— Тогда пусть принесет все мясные закуски и салаты, кроме свинины.
— Мясных закусок никаких нет! — последовал готовый ответ.
— Как, мясных тоже? — изумленно вскинула брови Тая.
— Мясных тоже. Надо было все заказывать заранее, за три дня. Чтобы доставили с базы.
Хорошо, думаю, хоть поедим цыплят в ритме «табака».
— Цыплят-табака тоже нет, надо было заказывать заранее. Есть эскалоп из свинины.
— Да, но наш гость не ест свинину, и я тоже не ем мясо…
Я сделал жест: позвать!
Он исчезает моментально. Те же, явление второе: возникает первая дама-администратор.
Тая, актриса, берет вожжи в свои руки.
— Вот у нас гость из заморских стран, и выходит, что его кормить нечем — в гостинице для интуристов.
— Я очень сожалею, переведите дорогому гостю, но все нужно было заказывать…
— За три дня, — вставляет Тая. — Это я знаю, уже поняла, и мы очень виноваты, что не прилетели на три дня раньше, чтобы специально сделать заказ в этом роскошном ресторане. Меа culpa, но чем накормить нашего гостя сейчас?
— Не представляю, — поднимает к небу глаза дама. Одним этим жестом она мне понравилась — навсегда.
— Может,
у вас есть хоть какие-нибудь овощи? Салаты…— Может быть, огурцы и помидоры. Я вам дам из своего специального, особого резерва.
— Чего-чего? — не поняла Тая.
— Это наша терминология, это наша жизнь. Продолжай, Коленька, но вежливо, — сказала она и пошла за своими салатами — из резерва.
— Но хлеб-то с маслом у вас есть? — спросила Тая.
— Всенепременно.
— Как прекрасно! Принесите и побольше.
— Слушаюсь.
Мы ели хлеб с маслом, пили вино, стол ломился от закусок — огурцы и помидоры (и то по одной порции).
И знаете, это было что-то.
Мы пили, смеялись над местными, говорили и целый вечер танцевали.
А что еще оставалось делать…
Зато мороженого Тая наелась на две недели вперед — оно было в изобилии. Его заказали «с базы» за три дня, но какая-то компания, как нам объяснили, отменила заказ. К Таиному счастью. Потом я пошел в валютный бар и принес оттуда бутылку польской водки и югославских крекеров. И вечер нам показался совершенно милым.
В час ночи мы вышли из ресторана, и я подарил даме-администратору пачку Таиных сигарет «Картье». Тае я купил целый блок.
Странно, обычно, когда я выпиваю, у меня возникает желание. Но в этот раз нет. И мы сделали это под пальмами.
Скучно писать про Лисс — вернемся в столицу.
Мы возвращались в столицу.
Утром были гонки через перевал, лихорадочные закупки черешни (ее любимого деликатеса), помидоров, зелени, копченых уток. Мягкое купе того же поезда-экспресса «Лисс», два дивана, они же кровати. И Таин разбор моей только что прочитанной книги.
— Вы покорили меня…
— Чем?
— Вы очаровали меня, вы волшебник. Вы даже себе не представляете, что вы. Давайте выпьем за вас.
Как мягко она «стелила». Мы пьем местное вино, красного черешневого цвета, которое она запивает любимым лимонадом. Через сорок часов мы прибывали в столицу Империи, через сорок восемь часов я улетал в столицу столиц — Нью-Йорк.
На вокзале меня встречала знакомая с иностранной машиной. Мы сбрасываем Таю домой, и я мчусь по редакциям, делам, заботам.
Я созваниваюсь с Артамоном и договариваюсь о деталях. Попутно пытаюсь устроить к нему знакомую девушку из бедной семьи, которая хорошо пишет эссеистику. Он обещает опубликовать ее, встретиться и дать договор на писание книги мемуаров с каким-то бывшим заместителем (вице) Цезаря в Империи.
Потом я залетаю в издательство «Отечественная литература». Издатель нагружает меня книгами и письмами, кажется, своей бывшей любовнице. Ни один идиот не потащил бы такую тяжесть через океан. Но я — идиот…
Мне хочется делать людям доброе.
— Алексей, — говорит Джордж. — Я всегда говорю правду. (Это была первая неправда.) И prima правда заключается в том, что я даже не открыл ваши книги. Но через две недели вы мне позвоните из Нью-Йорка, и я вам все скажу. Вы мне очень симпатичны, и, я думаю, два умных человека всегда найдут способ договориться.