Актуальные проблемы Европы №1 / 2014
Шрифт:
Даже весьма скромные возможности показать оттенки и само звучание экологической политики Германии в условиях кризиса свидетельствуют о том, что страна, конечно, является на континенте лидером и проводником общеевропейской экологической политики.
Франция, по определению, не может не быть страной претенциозной, и эта характеристика в существенной мере относится к требованиям, которые страна предъявляет к себе в экологической сфере. Это совершенно естественное стремление сильной нации к самодостаточности, которое почему-то начинает исчезать в России. Во Франции подобные явления вызывают яростный внутренний протест, чему посвящено исследование Р. Вонга и А. Зоннтага «Относительность спада: переоценка французского лидерства и влияния во времена глобального кризиса» и статья первого из авторов (50). В работе делается попытка в контексте кризиса Еврозоны начиная с 2008 г. показать, что и Франция, и Европейское сообщество привержены и используют значительные рычаги для оказания воздействия в трех измерениях: могущество, с одной стороны, и принуждения – с другой; постановка и утверждение повестки дня; привлечение внимания к наиболее актуальным проблемам. Предполагается, что Франция стала активным и важным участником как в рамках ЕС, так и на
В рамках деятельности и обязательств члена ОЭСР Франция делает акцент на эффективность природоохранной политики, а также фокусирует свои усилия на лучшей интеграции, особенно в областях энергетики, транспорта и сельского хозяйства. Для усиления инициатив в области устойчивого равновесия выдвинуто 49 рекомендаций, среди которых наибольший практический интерес представляют: анализ налоговой политики в экологической перспективе; снижение ущерба, вызываемого чрезмерным использованием нитратов и пестицидов; снижение энергоемкости экономики; разработка мер по планированию борьбы с изменением климата; интегрирование экологических соображений в энергетику, транспорт и аграрный сектор; совершенствование экологического законодательства, охватывающего горные районы, побережье, равнины, а также места обитания людей, животных и птиц (39).
Если, как отмечалось выше, на экспертном уровне можно встретить реальные или, по крайней мере, критические оценки процесса отслеживания качества среды в условиях кризиса, то в официальных документах, тем более перспективного плана, декларируются наличие успехов и неизбежность успешного решения экологических задач. Такой, например, выглядит обширная Национальная стратегия по биологическому разнообразию, которая включает в себя 20 стратегических целей и охватывает период с 2011 по 2020 г. В определенной мере гарантом реализации такой национальной программы служит ее своеобразный аналог на уровне Европейского союза, который ставит перед собой шесть основных задач: сохранение и восстановление природы, содержание и усиление экосистем и их служб, укрепление устойчивости аграрного сектора, лесного хозяйства и рыбоводства, ведение борьбы с чужеродными биологическими и зоологическими видами, противостояние глобальному кризису биодиверсификации, вклад со стороны других инициатив и других направлений экологической политики. Особенность цели экологической стратегии на период с 2011 по 2020 г. состоит в том, что упор делается не столько на правительственные, сколько на локальные власти и различные структуры гражданского общества (36). И как бы микроуровень гражданского общества ни был высокоразвит в Европе или в США, – а ни там, ни здесь это не более чем идеологический инструмент, – все эти шаги смотрятся не более чем, хотя и временное, но очень ощутимое отступление от достигнутого десять–двадцать лет назад уровня качества работы с окружающей средой.
Италия всегда занимала и будет занимать особые позиции среди четырех лидеров европейских стран, и эти особенности вызваны тем, что она уступает Германии, Франции и Великобритании по суммарному технико-экономическому потенциалу, но содержит в себе при этом богатства прошлого, которые принадлежат всему миру, и потому остается колыбелью западной цивилизации. Тем самым, оставаясь четвертой страной Западной Европы по уровню экономического и технологического развития, Италия по-прежнему занимает особое место среди других стран как колыбель западноевропейской цивилизации.
С общих позиций Италия достойно несет в своих руках стратегию действий по устойчивому развитию применительно к окружающей среде. Министерство по окружающей среде и территории страны подготовило доклад, описывающий основные направления деятельности страны в сфере охраны окружающей среды. В основе итальянского представления о гармоничном природоохранном развитии лежит идея невозможности связывать устойчивое развитие только с деятельностью по окружающей среде или только с жестким выполнением правил и ограничений. Устойчивая экономика должна быть сфокусирована на стабильном долгосрочном развитии, включающем в себя высокие темпы роста занятости, низкие темпы инфляции и стабильную международную торговлю. До последнего времени экономический рост измерялся посредством ВВП, который не регистрировал каких-либо экологических потерь и соответственно не учитывал их социальной стоимости. Теперь пришло время приступить к измерению в широком диапазоне физических и финансовых параметров, интегрирующих факторы экономики и окружающей среды таким образом, чтобы можно было демонстрировать результаты защиты среды и достижения качества жизни, а также уменьшение или увеличение запасов природных ресурсов (18).
К принципам стратегической деятельности в области окружающей среды в рамках устойчивого развития Италии можно отнести: интеграцию пунктов экологической деятельности в процессы, связанные с политикой по другим направлениям; преференцию для осознающих экономический и экологический стили жизни; возрастание глобальной эффективности использования ресурсов; отказ от принципа «конец цикла» в процессе приближения и проведения превентивной политики; общее уменьшение уровня отходов; увеличение продолжительности жизни товаров; завершение материальных циклов производство – потребление; развитие локальных рынков и локального производства; продвижение типичных продуктов и традиционных культур; вовлечение социальных структур в формулирование целей, обязательств и раздел ответственности. В представленном выше перечне принципов экологической деятельности Италии специфический интерес представляют последние три позиции, характерные именно страновыми оттенками. Следует отметить гармоничное сочетание национальных экологических механизмов страны, привнесенных в структуру и содержание долгосрочного политического курса, с общепринятыми в ЕС нормами и подходами к экологической стратегии на континенте в целом (18).
На фоне национальной экологической стратегии континентальная отличается оперативными инструментами более общих целей в рамках четырех приоритетных предметов, отмеченных Шестым планом действий ЕС по окружающей среде: изменение климата и защита озонового слоя; защита и устойчивая поддержка природы и биологического разнообразия; качество среды и качество жизни в урбанистических ареалах; эксплуатация ресурсов и генерирование отходов.
Однако на фоне общеевропейского экологического благополучия именно в Италии сформировался очаг напряженности и именно в период глобального кризиса, что как раз и свидетельствует о социальных
и управленческих перекосах в одной из процветающих западных стран. Речь идет о таком регионе, как Кампания, т.е. юго-восточной части страны, разделенной на пять провинций: Неаполь, Авеллино, Беневенто, Казерта и Садемо. В этот регион входит около 25% всех защищенных земель субрегиона, включая Неаполь, 4 государственных природных заповедника, 8 региональных национальных парков, 4 региональных национальных заповедника, 28 специальных защитных зон и 106 площадок коммунальных интересов. Визуально все началось с переполнения Неаполя отходами в 2008 г., что явилось проявлением наступившего глобального кризиса. Внешне все проявилось в 2008–2009 гг., но сама проблема вызревала около двух десятилетий под действием различных сил. Сами итальянцы считают, что за происшедшее в Кампании несет ответственность осуществляющая нелегальную деятельность такая организация, как Каморра, – имя доминирующего в Неаполе мафиозного клана, а также криминальное поведение части политических деятелей и администраторов, менеджеров и предпринимателей компаний. Как это обычно бывает в запущенных ситуациях, расплачиваться за ущерб, формировавшийся в течение такого длительного времени, придется дорого и долго (27). Приведенный фрагмент экологической политики Италии в условиях кризиса свидетельствует об остром проявлении социальных противоречий, характерных для одной из самых развитых стран мира в условиях обострения глобального кризиса.Соединенное Королевство, будучи средней по размеру страной в мире, является уникальной по своему влиянию на другие страны и мир в целом. Это положение гораздо легче обосновать, чем опровергнуть, и любые утверждения обратного неизбежно будут перевешаны существенно более весомыми аргументами. Ни для кого не секрет, что в новом столетии в Великобританию стекается капитал, похищенный с территорий ряда стран, как правило, сопровождаемый теми, кому это удалось осуществить. Это не украшает этический образ страны, но одновременно не делает ее экономически слабее. Здесь же следует отметить, что это страна, имеющая более тысячелетнюю историю, причем такую, которая во многом объясняет, почему многие другие страны, точнее говоря – все остальные, просто не располагают тем набором уникальных управленческих качеств, характерных для властных структур Великобритании.
Раскрытие этой мысли удобнее всего проводить на противопоставлении сочетания слов «политика в области окружающей среды» и значения обратного сочетания английских слов «policy environment» – «политическая среда». Говоря о последнем, британцы считают, что Соединенное Королевство располагает крупнейшим в Европейском союзе креативным сектором. В терминах ВВП этот сектор является крупнейшим в мире, а Соединенное Королевство является крупнейшим в мире экспортером культурных продуктов и услуг, опережая и Соединенные Штаты. В соответствии с британским определением к креативному производству относятся те производства, которые основаны на индивидуальном искусстве, созидании, таланте, включая тринадцать секторов деятельности: рекламу, архитектуру и античный рынок, ремесла, дизайн, дизайновое моделирование, фильмы, интерактивное свободное программирование (видеоигры), музыку, искусство представления, публикации, программирование, радио и телевидение. Для процветания креативной экономики необходимо выполнение пяти условий: эффективной системы управления интеллектуальной собственностью; цифровой инфраструктурой с высокоскоростной широкодиапазонной емкостью и универсальной достижимостью; достаточным капиталом для обеспечения креативного роста проектов; государственного обеспечения на открытом рынке; богатого и разнообразного отчетливо различаемого культурного окружения (кафе, бары, клубы, открытые общественные пространства, учебное оборудование) (41).
Приведенная информация представляется весьма убедительной по содержанию и социальной значимости, лишь одно вызывает серьезные сомнения и не столько по содержанию, сколько по предлагаемой интерпретации. Материал представлен очень серьезной правительственной организацией – Британским советом, – и остается только дать правильную оценку тому, от чего делается попытка отвлечь внимание читателя.
Что касается сути британской экологической политики, то она закладывалась в начале 70-х годов прошлого века как британская экологическая политика в Европе (EEC – European Environmental Policy), что означало наличие британской экологической политики на континенте, но совсем не означало проведение этой же политики в Британии. Другими словами, Великобритания формализовала для себя возможность на длительный период времени делиться своими экологическими проблемами с другими государствами – членами ЕС, но британская политика в силу деятельности многих национальных игроков, и в первую очередь Британского министерства охраны природы, не могла в течение длительного периода подвергаться европеизации самой Европой. Таким образом, спустя более 40 лет после подписания Великобританией первых документов о сотрудничестве со странами континента по охране среды, Бах и Джордан смогли лишь осторожно назвать европеизацию «реориентацией, или переформатированием, политических аспектов на национальной арене таким способом, который отражает политику, практику и преференции участников, представленных по инициативе и решению Европейского союза» (30). Другими словами, Великобритания около половины столетия проводит в Европе выгодную ей экологическую политику, игнорируя позиции других членов ЕС в той мере, в которой ей это выгодно. Такая твердость позиции не может не находить поддержки у населения страны, если не рассматривать глобальные аспекты проблемы.
Оценивая различные аспекты природоохранной деятельности Великобритании в условиях глобального экономического кризиса, необходимо отдать должное ее высочайшему искусству политического управления и дипломатии и одновременно не замечать определенную пассивность многих государств, позволяющих Великобритании активно использовать их ресурсы и национальные интересы в различной форме.
В 1970 г. Соединенные Штаты учредили Агентство по защите окружающей среды (ЕПА), а уже во второй половине 70-х годов у правительства США начались серьезные разногласия с Канадой по поводу сброса воздушных загрязнений на территорию северного соседа (2). С тех времен пошло уже около половины столетия, основная часть производства ушла из США и Европы в Китай и ряд развивающихся стран. И хотя внешне экологическая обстановка на территориях трех десятков западных стран выглядит приемлемой, целый ряд показателей в последние полтора десятилетия настолько ухудшился, что в сочетании с глобальным кризисом ситуация становится все более напряженной.