Актуальные проблемы Европы №4 / 2011

Ключевые слова: Великобритания, Кэмерон, иммиграция, мультикультурализм, национальная идентичность, мусульмане, экстремизм, политические партии.

Keywords: Great Britain, Cameron, immigration, multiculturalism, national identity, muslims, extremism, political parties.

На протяжении нескольких десятилетий Великобритания воспринималась во всем мире, и прежде всего в Европе, как страна, в которой торжество мультикультурной идеологии проявлялось особенно наглядно. В отличие от Канады или Австралии, Великобритания никогда не провозглашала мультикультурализм официальной доктриной, определяющей политику государства в отношении этнических меньшинств, но она гораздо активнее всех других, по крайней мере европейских, стран воплощала идеологию мультикультурализма на практике [Kepel].

Британская политика в сфере расовых и этнических отношений долгое время считалась настолько успешной, что на уровне руководства ЕС она по существу объявлялась образцом для всех других стран Европейского союза. В Великобритании была не только разработана и активно внедрялась широкая система мер, направленных на поддержку национальных меньшинств с целью сохранения ими своей самобытности, культуры, традиций и обычаев, но здесь были приняты специальные законы, призванные обеспечивать равенство всех культур, а именно это, как известно, и является основным постулатом идеологии мультикультурализма. Толерантность в этой стране по существу превратилась в догму, которая не обсуждалась, а должна была неукоснительно соблюдаться всеми гражданами.

Неудивительно поэтому, что речь, произнесенная 5 февраля 2011 г. премьер-министром Д. Кэмероном на конференции по безопасности в Мюнхене, в которой он заявил о провале мультикультурализма в Великобритании, произвела эффект разорвавшейся бомбы. За несколько месяцев до выступления британского премьера подобное же признание было сделано канцлером Германии А. Меркель, а чуть позже – президентом Франции Н. Саркози. Но следует учитывать, что в Германии отношение к мультикультурализму всегда было далеко не однозначным, а Франция вообще отвергала идеологию мультикультурализма и пыталась решить проблему интеграции иммигрантов путем их ассимиляции и «гражданской ассимиляции», а не путем насаждения «культурного равенства». Поскольку именно Великобритания считалась оплотом мультикультурализма, заявление Д. Кэмерона было расценено некоторыми аналитиками вообще как свидетельство краха мультикультурного проекта, упорно навязывавшегося европейским странам в последние годы со стороны ЕС.

Так что же все-таки сказал Д. Кэмерон?

Поскольку Д. Кэмерон выступал на конференции по безопасности, он должен был прежде всего обозначить те угрозы, с которыми Великобритания сталкивается в последние годы. Самой серьезной угрозой, по мнению премьер-министра, являются террористические атаки на страну, которые осуществляют «собственные граждане Великобритании» [PM’s speech…].

Хотя Д. Кэмерон отметил, что терроризм не связан исключительно с какой-либо одной религией или этнической группой, тем не менее он признал, что «в Европе эта угроза исходит главным образом от молодых людей, которые руководствуются абсолютно неправильным, искаженным толкованием ислама и которые готовы взорвать себя и убить своих сограждан» [PM’s speech…].

Премьер-министр Великобритании подчеркнул, что ни в одной из европейских стран власти не смогут победить терроризм исключительно с помощью мер, предпринимаемых ими за пределами собственных национальных границ. «Европа должна наконец пробудиться и увидеть, что же происходит в наших странах. Мы должны ясно понимать, что корни проблемы терроризма кроются в идеологии, в исламском экстремизме», – подчеркнул Д. Кэмерон. Он отметил, что в Великобритании, так же как и в других европейских странах, определенная часть молодых людей идентифицирует себя с традиционным исламом; они сохраняют верность обычаям и традициям родины своих предков. Они не идентифицируют себя с Великобританией, и потому в поисках своей идентичности некоторые молодые мусульмане становятся приверженцами экстремистских идеологий. Причину этого, по мнению Д. Кэмерона, следует искать в мультикультурной политике страны, приведшей к ослаблению коллективной британской идентичности. «Руководствуясь доктриной мультикультурализма, мы поощряли представителей различных культур жить обособленно, в отрыве друг от друга и от британского общества в целом. Более того, мы позволяли этим обособленным сообществам демонстрировать поведение, которое прямо противоречит нашим ценностям», – сказал премьер-министр [PM’s speech…].

Если мы хотим победить терроризм, «нам пора перевернуть страницу провальной политики и отказаться от государственного мультикультурализма», – заявил Д. Кэмерон. «Пришло время сменить принцип пассивной терпимости на энергичный либерализм и дать понять всем, что британское общество строится на определенных базовых ценностях. «Свобода слова, свобода вероисповедания, демократия, верховенство закона, равные права для всех, независимо от пола, расовой принадлежности или сексуальной ориентации – вот что определяет наше общество… Пассивное толерантное общество не вмешивается в дела других, а по-настоящему либеральное общество верит в свои ценности и активно их отстаивает. Мы должны дать понять нашим гражданам, что, если они хотят быть частью общества, они обязаны разделять эти ценности», – подчеркнул Д. Кэмерон [PM’s speech…].

Речь Д. Кэмерона, несомненно, следует рассматривать как историческую веху, как поворотный пункт во взаимоотношениях между мусульманами и британским обществом. Консервативная партия уловила изменения в настроениях коренных британцев по отношению к иммигрантам, и прежде всего к мусульманам, и решила, что позицию, которую она занимает в вопросе о мультикультурализме, уже можно озвучить и на международном уровне.

Речь Д. Кэмерона в восприятии британских политиков

и общественных деятелей

Речь Д. Кэмерона, как и ожидалось, была неоднозначно воспринята британским обществом. Если у сторонников правящей Консервативной партии она встретила понимание и поддержку, то у ее главных оппозиционеров – лейбористов – реакция была совершенно иной. Лидеров Лейбористской партии выступление Д. Кэмерона, похоже, застало врасплох. Газеты, близкие к лейбористам, освещали речь довольно широко, но что касается комментариев со стороны ведущих деятелей партии, следует отметить, что они были весьма скудными. Новый лидер лейбористов Эд Милибенд в интервью, которое он дал редактору портала «The Muslim news», заявил, что он не сомневается в добрых намерениях, которыми руководствовался премьер-министр, выступая с такой речью, но при этом Эд Милибенд счел необходимым напомнить Д. Кэмерону, что, «когда политический лидер затрагивает столь сложные проблемы, он должен очень тщательно подбирать слова». Отметив, что война в Ираке внесла определенную напряженность в отношения между мусульманами и лейбористами, Эд Милибенд заявил, что «Лейбористская партия хочет положить начало новому этапу взаимодействия с мусульманским сообществом» и что партия «высоко ценит тот огромный вклад, который внесли мусульмане в культурное многообразие британского общества» [Chapman].

В особенно сложном положении оказалось руководство Либерально-демократической партии (ЛДП). Как известно, мультикультурализм – один из главных постулатов, на которых строится политика этой партии в отношении иммигрантов. Вопрос об иммиграции, и прежде всего о мультикультурной политике, является камнем преткновения в отношениях двух политических партий, сформировавших нынешнее коалиционное правительство – Консервативной и Либерально-демократической. Именно поэтому на протяжении всего времени существования коалиционного правительства лидер либерал-демократов вице-премьер Ник Клегг старался не акцентировать внимание на этих расхождениях. Но своей речью в Мюнхене Д. Кэмерон вольно или невольно нанес ощутимый удар по имиджу руководства ЛДП в глазах ее сторонников, которые отнюдь не разделяют идеи, выдвинутые премьер-министром. Этим обстоятельством, судя по всему, и объясняется длительное молчание Н. Клегга и отсутствие с его стороны каких-либо комментариев на заявление Д. Кэмерона о несостоятельности мультикультурализма в Великобритании.

Лишь спустя месяц, 3 марта 2011 г., Н. Клегг впервые затронул этот вопрос. В своем выступлении в г. Лутон, текст которого, по его собственному признанию, он был вынужден согласовывать с премьер-министром, лидер либерал-демократов попытался совместить несовместимое. «Премьер-министр был абсолютно прав, когда он заявил, что мы нуждаемся в “энергичном либерализме”. Он был абсолютно прав и в том, что мы обязаны защищать наши либеральные ценности… Энергичный либерализм – это лучший инструмент в деле искоренения причин экстремизма», – сказал он. Но при этом Н. Клегг подчеркнул, что, по его мнению, «мультикультурная политика необходима, ибо только при условии ее проведения общество может быть открытым и уверенным в себе» [Nick Clegg.., 2011].

Он отметил, что между ним и Д. Кэмероном, как лидерами двух различных партий, нет полного единства в понимании некоторых проблем и что они подходят к их решению с разных позиций. «Мы понимаем мультикультурализм как процесс, способствующий появлению у людей взаимопонимания и уважения друг к другу, а не к возникновению барьеров между ними. Мы совершенно согласны с тем, что если мультикультурализм ведет к параллельному существованию общин, если между общинами отсутствуют какие-либо связи и если у них нет единого чувства принадлежности к британской нации, то мы выступаем против такого мультикультурализма. Такой мультикультурализм для нас абсолютно, абсолютно неприемлем» [Nick Clegg.., 2011].