Акула пера в Мире Файролла
Шрифт:
— Ну все, бывай. Если чего — стучись в личку.
Рейнеке пожал мне руку и отправился к выходу из деревеньки. У ворот он обернулся и сказал:
— Не забудь квесты собрать!
— Не забуду — сказал я ему в спину. — Но уже завтра.
Не доверяя своей памяти сразу привязался к местному надгробию — так я решил отныне называть камни привязки, присел у колодца и нажал логаут.
Кряхтя я выбрался из капсулы и помассировал поясницу:
— Однако я веду лежачий образ жизни. Это не есть хорошо, надо как-то разминаться — сказал я сам себе — а не вызвать ли некую знакомую барышню по имени
Размышления о прекрасном прервал телефонный звонок. Я подошел к столу и глянул на экран мобильного — звонил Мамонт.
— Да Семен Ильич — ответил я на звонок.
— Ааааа! Никифоров! Соизволил наконец трубку снять! Небось бухаешь без просыпа! — в трубке слышался начальственный рык и рев.
— Да прям. Ваше же задание выполняю, в игре этой днями просиживаю… пролеживаю.
— Да хреново ты выполняешь! Где материал? Материал где, лишенец?
— Я чего, метеор? — возмутился я вполне искренне. — Я три дня всего там ошиваюсь… или четыре?
— У тебя месяц на цикл статей из девяти частей. Раз в три дня вынь и положь!
— С чего это из девяти? Я понимаю конечно, что за время пути собачка могла подрасти, но не до размеров же паровоза? Из шести! Мы про шесть очерков говорили.
— Ну хорошо. Из шести. Но чтобы первый был на моей почте завтра утром. И не волнует!
— Чего не волнует?
— Ничего не волнует. Чтобы было!
— Будет, как не быть — обреченно сказал я и повесил трубку.
Я посмотрел, кто еще звонил и выяснил, что это был аж шестой за сегодня звонок Мамонта.
— Видать заказчики поджимают — рассудил я — деньги заплатили, а отдачи нету. Лучше б сразу мне платили, я бы уже все написал, даже в игру не заходя. А так…
Но что меня печалило — подруга отменилась автоматически. Девки и написание серьезного материала в большинстве случаев вещи несовместные, как гений и еврейство… брррр…злодейство. Конечно злодейство.
Нажравшись пельменей (как во время оно), я сел за компьютер и уверенно набрал название будущего материала — «Новый мир для миллионов».
Ваял я до двух ночи. Получилось неплохо, по крайней мере Мамонту должно было понравиться — «Радеону» рекламу я выкатил по полной. Погладив себя по голове и сказав:
— Молодчинка, молодчинка. Гений! Светило современной словесности! — я с чувством выполненного долга пошел спать. Утром-то в бой… Опять…
В деревне было утро. Пели петухи во дворах домов, чирикала мелкая птичья сволочь за частоколом, что-то напевали ядреные селянки, идущие к общественному колодцу и мычал что-то голова селения или попросту староста, к которому я заглянул узнать — не надо ли чего помочь. Хотя, может это была и не песня, а его нормальная, стандартная манера общения.
— Так помощь-то нужна какая? — спросил я уже в третий раз.
— А как-жа, всенепременно — закивал головой староста — очень надо. Прям, ух!
Этот «ух» мне здорово поднадоело.
— Ух чего?
— Прямо ух как надо!
— А чего надо? Надо то чего?
— Та ее и надо!
— Уху?
— Не-не-не! Уха не надо, есть у меня ухи — то. И глаза есть! И зубы… парочка тоже есть. Их не надо. Помощь надо!
— Какую
именно, юродивый?— Всенепременную!
— Уффф… А. Кстати! Сколько платишь?
— От, деловой разговор! — лицо у старосты из дебильного моментально стало состредоточенным, и манера речи изменилась. Похоже он принял меня то ли за начальство то ли за проходимца. — Бумажку пишем на 300 монет, а на руки тебе (если к примеру вернешься с той помощи) 230. А?
— 270
— 240
— 285
— 250
— Заметано!
— Чего?
— Договорились говорю. Чего помочь?
— Страхолюду пришибить!
— Какую и где?
— Какую… Какую… Страхолюдную! Как из деревни выйдешь, бери левее, и иди версты две. Там около болота логово у нее.
— А чего с мужиками сам не прикончишь?
— Так бояться. Не порвет, так еще проклятие какое зацепишь. Там недалеко кладбище старое есть и замок при нем разрушенный. Очень поганое место. А дальше ведь еще и роща проклятая!
— Может наоборот? Замок, а при нем кладбище?
— Не, милсдарь. Кладбище-то всегда было — его прадеды наших прадедов застали, а замку лет четыреста всего. Хотя, конечно строили-то его на старом фундаменте.
— А кто разрушил этот замок?
— Так как со шкелетами воевали лет двести назад, так в том замке нашего бывшего Лендлорда осадили. А нежить-то под стены того замка бывалая пришла, знающая, боевая. Шкелеты, хозяева их тоже были, шкелетовы-то. В коронах, и в глазах как свечки горят. И мечи здоровущие.
— Личи что-ли?
— А я знаю? Наверное. Но воины отменные, хоть и без мяса — одни кости. Вот замок и взяли. А Лендлорд оченно не хотел зомбиком становиться, он какой-то магией в подвале и бахнул. Сам с семьей и воинами на тот свет, шкелеты на куски, замок в руины. Ну, а деревня без хозяина осталась. Сначала конечно удивительно было — мне дед рассказывал, а ему его дед — а потом привыкли. А потом понравилось! Потом, правда, какой-то родич Лендлорда приехал, все говорил — я мол вами повелевать буду, суд и расправу чинить. Но пошел зачем-то ночью на болота гулять…
— И чего?
— Ну кто ж на болота гулять ночью ходит, когда силы зла владычествуют безраздельно… Утоп поди… Или сожрал кто — дед говорил — выло что-то в ту ночь очень. То ли демон, то ли собака здоровая… Стало быть — 240?
— 250. И твои харчи.
— Договорились. Как ее, страховидлову, голову принесешь так и бумажку подпишешь и получишь деньги. Договор?
Вам предложено принять задание «Убить болотную тварь»
Условие — убить монстра около местного болота и предъявить его голову старосте.
Награды:
250 золотых;
1000 опыта;
Принять?
Конечно я ответил — да.
— Договор. А какую бумажку-то?
— Так из города-то, из Фладриджа, раз в месяц человек приезжает, забирает у нас налог, ну и отчет — кому и чего платили, если платили.
— Налог?
— Так не бывает так в жизни чтобы никому ничего не платить. Вот и мы платим. Фладриджу. Но зато если беда какая — так они нам помогают. Вот два лета назад неурожай был — ведьмы травяного волка на поле то у нас сплели, так пшеничка вся и погнила. Так они нам эту… Гуманарную помощь привезли. Еду, сахар, соль.