Акулы. Мифы и реальность

У побережья Гренландии и Канады атлантическая полярная акула часто поедает тюленей и морских птиц (возможно, погибших). Эскимосы издавна ловят эту акулу зимой на крючья, наживленные кусками тюленьего мяса или жира. В наших водах и прилежащих к ним районах Гренландского, Норвежского и Баренцева морей полярная акула питается почти всеми местными рыбами. В желудках 31 особи длиной от 1,5 до 4 м удалось обнаружить остатки почти всех крупных костистых и хрящевых рыб региона. Здесь следует выделить донных рыб: ликодов, скатов и камбаловых, придонных — треску, пикшу, окуней и чисто пелагических — сайду, путассу. Кроме того, в желудках отдельных особей были найдены бычки, морские лисички, осьминоги. В желудке половозрелой акулы длиной 3,8 м и массой около 280 кг были обнаружены две пикши длиной по 40 см, шесть мелких палтусов, три окуня-клювача, полуметровый колючий скат (Raja radiata) и небольшая синяя зубатка; общий вес пищевого комка составил 11,5 кг, или 4 % массы тела животного. Зубатки (род Anarhichas), очевидно, являются одним из основных компонентов питания полярной акулы в водах рассматриваемого региона, так как они были отмечены в желудках 28 акул, т. е. в 90 % случаев.

В желудках тихоокеанских полярных акул встречаются остатки лососей рода Oncorhynchus, сельдей, сайры, морских птиц, млекопитающих (тюленей и каланов) и многих бентосных организмов (крабов, осьминогов, камбалообразных).

Любопытно, что строение головного мозга, органов обоняния и боковой линии указывают на то, что ведущим органом чувств у полярной акулы является обоняние, свойственное придонно-пелагическим акулам. Это косвенно подтверждает и тот факт, что большинство атлантических полярных акул с возрастом просто слепнут; это происходит из-за того, что на их глазах поселяется специфический паразитический рачок, часто разрушающий со временем глаза животного. Эти паразиты в наших водах отмечаются у 85 % взрослых акул, а в североамериканских водах Атлантики и у берегов Гренландии — у 98 % особей.

Катранообразные и многожаберные акулы придонной толщи воды, обитающие на больших глубинах (более 450 м), питаются придонным, а в толще воды массовыми мезо- и батипелагическими рыбами, ракообразными (пелагические креветки, эвфаузииды) и кальмарами, поедают в небольших количествах медуз и сальп. Интересно, что многие акулы этой группы, особенно катранообразные, имеют органы свечения (фотофоры) и светящиеся участки тела, что привлекает кормовые организмы (имеющие положительный фототропизм) и играет сигнализирующую роль. В связи с этим есть все основания (на базе данных по строению мозга, органов зрения и т. п.) полагать, что большую роль в поведении «светящихся» акул играет зрение наряду с системой органов чувств боковой линии, что характерно для акул больших глубин.

Нельзя не отметить большое сходство спектра питания глубоководных акул толщи воды, обитающих в различных уголках Мирового океана. Это, несомненно, связано как со сходством условий обитания, так и с тем фактом, что многие обитатели толщи воды, в том числе и акулообразные, характеризуются очень широким и даже всесветным распространением. В целом питание глубоководных акул изучено крайне слабо и требует самого пристального внимания.

У многих видов акул, как уже говорилось выше, наблюдаются возрастные изменения в спектре питания. Они характерны для акул всех экологических групп. Так, например, совместно с В. В. Кондюриным мы проанализировали динамику питания южного катрана (S. probatovi) из Юго-Восточной Атлантики, массового вида колючих акул, обитающего в данном регионе у дна, на глубинах более 150 м. Оказалось, что с ростом акул и постепенным их переходом с малых глубин (до 150 м), где обитает молодь, на значительные глубины (150–350 м), населенные взрослыми особями, закономерно изменяется спектр их питания. Так, в питании молоди (длиной до 35 см) доля пелагических организмов, таких, как ставрида, сельди, миктофиды, пелагические ракообразные и кальмары, составляет более 73 %, а в питании взрослых половозрелых акул длиной более 42 см — всего 45 %. Соответственно «меняется» и доля придонных организмов (тресковые, бычковые рыбы, придонные активные головоногие), возрастая с 19 до 31 %; доля бептоса увеличивается с 6,5 до 24 %. Все это происходит как с увеличением размеров акул, так и с изменением их местообитания; так как с возрастом они опускаются ближе ко дну.

Для южного катрана и представителей различных подвидов обыкновенного катрана из Атлантического океана (из юго-восточной, северо-западной частей океана и Черного моря) также было установлено различие в спектре питания половозрелых самцов и самок, что связано с особенностями их распределения в океане. Хорошо известно, что катраны и многие близкие виды акул образуют в океане три типа скоплений: неполовозрелых особей обоих полов и раздельно — половозрелых самцов и самок. Это связано и с различиями в питании последних. По всей видимости, возрастные и половые различия в питании позволяют филогенетически молодым колючим акулам (и ряду видов кархаринообразных акул) максимально полно использовать кормовую базу и снижать внутривидовую конкуренцию за пищу.

С. А. Мосс в серии работ проанализировал строение ротового аппарата, висцерального черепа и способы питания современных акул разных таксонов и экологических групп и предпринял попытку рассмотреть эволюцию этих характеристик. За исходную форму, базируясь прежде всего на палеонтологических данных, Мосс принял древних акулообразных с конечным ртом и челюстями, выполняющими лишь удерживающую функцию. Из ныне живущих акул к этому анцестральному типу наиболее близка плащеносная акула, глубоководный реликт. Через скатообразных (совершенно новый «элемент» в системе вымерших акулообразных) предков современные акулы и скаты «выходят» на этап развития способов питания и вариантов строения ротового аппарата по пути адаптивной радиации к многообразным биотопам и экологическим нишам. С появлением новых зон и биотопов древних морей (например, глубоководных разломов и вулканических островных шельфов) и новых форм акулообразных началась резкая дивергенция последних по отношению к существующей и постоянно эволюционирующей кормовой базе. На последнюю постоянно «накладывалась» конкуренция с вновь возникающими видами костистых рыб и других морских позвоночных (например, динозавров).

Взаимоотношение групп, предложенных Моссом (рис. 13), в значительной степени согласуется с общими закономерностями эволюции акулообразных и достаточно наглядно иллюстрирует существующие группы акул и скатов, если за основу их выделения принять только способ питания. Интересно, что деление, предлагаемое в рассматриваемой работе американского ученого, достаточно хорошо согласуется с нашими материалами по морфоэкологическим особенностям головного мозга современных акул. На рис. 18 хорошо видно это согласование, что может служить подтверждением правомочности использования обоих подходов в экологических исследованиях данной группы морских животных.

Рис. 18. Гипотетическая схема эволюции способов питания акулообразных С. Мосса

* Наше дополнение по скатам и большеротой акуле

Конкуренты и враги акул

У современных акул в океане очень мало врагов. Прежде всего, если речь вести об акулах вообще, то мелких едят более крупные и сильные особи, даже относящиеся к тому же виду. Так, случаи каннибализма отмечены в литературе для кошачьих, голубых, тигровых и других акул. Мелкие акулы изредка становятся жертвами крупных каменных окуней и групперов; в океанских глубинах на них иногда нападают крупные ромбовые скаты (семейства Rajidae) и, палтусы. Мелкие колючие, или кошачьи, акулы часто становятся добычей более крупных видов катранообразных, например полярных акул. В водах северо-восточной части Атлантического океана в желудках крупных шипохвостых скатов Bathyraja spinicauda (длиной более 1,2 м) время от времени обнаруживаются остатки других скатов и акулы-катрана.

На больших глубинах акулы даже средних размеров являются пищей кашалота, Physeter catodon. Эти исполины едят, очевидно, все, что ни встретится в океанских глубинах. Так, ряд видов глубоководных акул (например, ложнокуньи) стал хорошо известен только с помощью кашалотов; ученым удалось обнаружить хорошо сохранившиеся фрагменты и даже целые трупы глубоководных акул в желудках пойманных кашалотов.

В ряде случаев мелкие пелагические акулы становятся жертвами крупных костистых рыб открытого океана; так, с 1974 по 1978 г. в водах Южной Бразилии была собрана коллекция редкой мезопелагической акулы Squaliolus laticaudus. Собиралась она довольно необычным путем: две особи были найдены в желудках меч-рыбы Xiphias gladius, а 45 — в желудках большеглазых тунцов Thunnus obesus.

Если же говорить о крупных океанических и неритических акулах, то у них врагов практически нет, исключая, конечно, человека. Ведь известно, что царь природы истребил многих обитателей суши, а сегодня добрался и до океана. У большой белой акулы, молодь которой появляется на свет при длине тела более 1,3 м и массе около 20 кг, естественных врагов в океане нет. То же можно сказать и о других крупных акулах: сельдевой, мако, тигровой, акуле-молот и др. Нет врагов и у таких мирных гигантов, как китовая и гигантская акулы. В высоких широтах потенциальными врагами акул могут быть зубатые киты, косатка (Orcinus orca), но ареалы последних и большинства крупных акул почти не перекрываются.

Популярные сообщения о борьбе дельфинов с акулами, по всей видимости, следует оставить на совести их авторов, тем более что в подавляющем большинстве случаев эти авторы сами битвы не видели, а апеллируют либо к рассказам очевидцев, либо к более ранним… литературным источникам. Данные же о нападениях дельфинов на акул в океанариумах и морских аквариумах, которые могут иметь место, вряд ли правомочно переносить на животных, находящихся в природных условиях. Тем более что материалы, приведенные выше, наглядно показывают, кто и кем из них питается в море, а в условиях неволи, где возможности маневра одинаковы и даже больше у дельфинов, все может произойти.