Акушерка Его Величества

– Вот он… Огонек… – прошептала Ольга.

– Отлично. Теперь тяни за него. Взглядом тяни, – посоветовала Джилл.

И Ольга потянула. Заклинание повисло перед ней в воздухе навсегда, впечатываясь в память. Она поняла, что для его активации теперь достаточно будет просто воспроизвести центральный знак, знак начала, и быстро, одним движением нарисовала его в воздухе пальцем.

Ехидный голос старушки вывел ее из состояния полутранса:

– И что это такое было?

– Попыталась заклинание активировать, – гордая собой, озвучила Ольга.

– Мда… Активаторша выискалась, – язвительности в голосе вредной старушонки прибавилось. – Ты силу-то свою в заклинание вливай. А то хоть картину в воздухе рисуй, толку никакого не будет.

Вспыхнув от смущения, девушка принялась рисовать знак, всей душой и всем своим существом посылая в него что-то эфемерное, то, что она посчитала силой. С первого раза ожидаемо не получилось ничего, и Ольга продолжала повторять еще и еще, пока не услышала похрапывание лежащей на лавочке разомлевшей старушки. Разозлившись на такую несправедливость, она попыталась еще раз, выплескивая все накопившиеся эмоции в этом посыле, и злость, и усталость, и разочарование, и страх. Висящий в воздухе знак вспыхнул, и Джилл подскочила на месте, мгновенно проснувшись.

– Быстро повтори! – бросила она девушке.

Ольга повторила знак, и вновь комнату осветила вспышка.

– Еще! – требовательный голос Джилл бил по ушам, и девушка дрожащей от усталости рукой попыталась нарисовать знак в третий раз, но он серой пылью осыпался к ее ногам.

– Тьфу ты… – разочарованно выдохнула Джил и уселась на лавку, исподлобья оглядывая девушку. – И резерв-то плёвый. Всего две единицы первого уровня. Пей из флакончика.

Ольга с опаской поднесла к носу открытый флакончик и понюхала. Тонкий, нежный цветочный запах пощекотал рецепторы, и она рискнула, опрокинув содержимое в рот. Безвкусная жидкость проскользнула по пищеводу и взорвалась огнем в желудке, заставив согнуться от боли и заскулить.

– Терпи. Наполнять резерв принудительно всегда больно, – наставница была сурова и чем-то весьма недовольна. – Бери второй свиток.

Послушно, словно школьница перед завучем, открыла второй свиток. Уже гораздо легче выцепила начальный знак и активировала заклинание, вспыхнувшее так же ярко, как и заклинание первого уровня.

– Повторяй, – сложившая руки на груди Джилл была неумолима.

Попытка влить силы в повторно нарисованный знак отозвалась болью во всем теле, в голове зашумело, захотелось бросить все, однако Ольга из какого-то непонятного упрямства лила силы и не желала останавливаться, пока не получила по спине чувствительный удар кулаком.

– Совсем из ума выжила! – ругалась на чем свет стоит Джилл. – Полностью резерв опустошить решила? Выгореть захотела? Безуминка, как есть безуминка! Пей давай второй флакон и спать!

Выпив повторно безвкусную жидкость и постонав немного от боли, Ольга доползла до широкой лавки, на которую Джилл кинула тюфяк с подушкой и одеяло, и упала, как подкошенная, моментально отключившись.

Ольга спала и не видела, как знахарка сидела рядом с ней полночи, утирая со лба девушки выступивший кровавый пот, и ругалась неприличными словами в адрес судьбы и всех богов, давших такой маленький резерв этой попаданке.

– И вот что мне теперь с ней делать? – ворчала старушка совсем не старческим голосом. – Это ж все планы насмарку.

Она в сердцах отбросила влажную тряпку, которую до сего момента сжимала в руках, и с трудом встала с табурета. С опаской оглянулась на неспокойно спящую девушку, вышла в сени.

Джилл металась в сенях как запертый в клетке зверь.

– Не подходит. Она мне совершенно не подходит. За что? Я вас спрашиваю, за что мне это? Вы мне обещали молодое тело в обмен на эту рухлядь. И что? Это почти безмагическое существо должно стать вместилищем для моей души? Эй, боги! Где вы там?! Наше дело не закончено! Я требую другое тело! Не принимаю это! И да, мы не в расчете! – прокричала она в пустоту.

Гулкое эхо принесло еле слышное:

– Мы услышали тебя. Расчет произведен…

Старушка обмякла, рухнув кучей цветного тряпья на земляной пол.

Глава 3. Прошедшие деньки, или как легко вновь изменить жизнь.

И вновь четыре года назад.

Грета была готова испилить супруга до мелкой щепы за то, что он так легкомысленно оставил Ольгу у старой Джилл. Ни сменной одежды, ни еды с собой, даже полюбившиеся книги с собой не взяли. Как вообще можно было в такие невыносимые условия отпускать молодую неподготовленную к трудностям девушку. Проворчав полночи, Грета подняла Вильяма с первыми лучами солнца и, наскоро переделав все дела по хозяйству, собрав немудреный скарб Ольги и целую большую корзину гостинцев, семья отправилась проведывать свою приятельницу.

Домик знахарки встретил тишиной и распахнутыми в сени дверями.

– Вилли, глякось, нелады тутока. – Грета ткнула пальчиком в распахнутую дверь в проеме которой сидела потрепанная серая кошка.

– Подико ушли куды… – Неуверенно выдал Вилли, почесав затылок.

– Куды ушли-то? Двери-то небось заперли б. – Грета неожиданно легко для своей комплекции соскочила с телеги и решительно направилась к сеням.

– Джилл!! Ольга!!! – Она звонко крикнула, подходя к дверям. Ни единая душа не отозвалась ей, и только встрепанная серая кошка почти беззвучно мяукала, кидаясь прямо под ноги.

Обойдя всё скромное жилище знахарки вокруг и не найдя ничего подозрительного, Вилли вошел в сени, где Грета стояла над кучей цветного тряпья, уперев кулачки в бока.

– Все спокойно подле дома. – Доложил супруг. – А у тебя что?

– А ничё. Глякось, ветошь валяется и кошка-приблуда к ногам лезет. – Женщина растерянно обернулась на мужа. – В избу пойдем?

– Пойдем конечно. – Мужчина отодвинул жену в сторонку и первым решительно вошел в дом.

Тишина, полумрак и незнакомый запах чего-то горелого встретили озабоченных супругов. Мужчина осторожно обошел печь, ухватив на случай самообороны стоящий у входной двери топорик, и уткнулся в лежащую на лавке постанывающую во сне Ольгу.

– Грета! Иди-ка сюдыть быстрее. С Олей беда! – Крикнул он, успев коснуться широкой ладонью полыхающего от жара лба.

Женщина упала рядом с лавкой на колени и принялась стаскивать с девушки одеяло, причитая и проливая крупные слезы.

– Ольга! Ольга, очнись! Что с тобой?! Вилли, неси-ка сюдыть воду. Да пошевеливайсь!

Мужчина подскочил как ужаленный и рванул к печи, ныряя в ее нутро и вытаскивая глиняный горшок с горячей водой.

– Грета! Тут в горшке вода. Но уж больно горяча! – Он тряс рукой, которую неосмотрительно сунул в горшок.

– Так разведи ее в шайке холодной и тащи сюдыть! – Взорвалась гневом жена.

Когда Вилли притащил деревянный таз, полный теплой водой, Ольга была уже раздета до белья и Грета выгоняла из комнаты шипящую и беснующуюся кошку, бросающуюся из угла на всех.

– От приблуда! Забралась в дом и теперича дикнет! – Она снова замахнулась тряпкой в сторону кошки, и та с мявканьем выбежала в сени.

Поспешив закрыть входную дверь, Грета бегом вернулась к лежащей в забытьи Ольге.

– Куда же Джилл подевалась? – Не переставала причитать Грета, обтирая тело спящей девушки, смывая с нее кровавые разводы.