Акушерку вызывали? или Две полоски на удачу

– Детям не место в нашем отделении, – наконец произнес он, и от звука его голоса, такого близкого некогда, внутри что-то оборвалось. – Надеюсь, этого больше не повторится… Кристина Станиславовна…

Он напоследок еще раз окинул меня взглядом и, развернувшись, пошел прочь.

Глава 2

– Соня, ты почему сбежала? Почему не послушалась тетю Женю? – спросила я дочку рассеянно. Мысли мои все еще витали вокруг Кравицкого, а внутри не прекращался мандраж.

– Мне тоже это очень хотелось бы узнать, маленькая вредина, – шутливо поддержала меня подруга.

– Тетя Женя ушла, ее долго не было, и мне стало страшно. – Сонька насупилась. – И я пошла искать ее или тебя. Шла, шла, шла… И никого не нашла. И потерялась. А потом подошел этот дядя…

– Он напугал тебя? – Я поправила дочке челку, упавшую на глаза. – Ругался?

– Не-е-ет, – Соня помотала головой. – Он спросил, кто я такая. Я сказала, что пришла с мамой и потерялась. Он спросил, кто моя мама. Я сказала, что ты тут работаешь. Ребеночков из животика достаешь. А этот дядя тоже достает ребеночков?

Я неопределенно кивнула. В свое время Кравицкий хотел уйти из акушерства, тем удивительнее было видеть его здесь.

– И дядя пошел искать маму? – продолжила Женя.

– Да, – Соня энергично кивнула, и челка снова упала ей на глаза. Давно пора было ее подстричь, но из-за прочих хлопот не доходили руки.

– Ну вот и нашли, – бодро заключила подруга. – Главное, что все хорошо закончилось. – И добавила, тихо обращаясь ко мне: – Прости, что не уследила. Оливки можешь не покупать.

– Да перестань, – отмахнулась я и выхватила свой телефон, который как раз в этот миг ожил. – Ника. Слава богу!

– Я уже подъезжаю, – сообщила сестра. – Через пять минут буду.

– Замечательно, – с облегчением выдохнула я. – Как твой зачет?

– Сдала, – в голосе Ники тоже слышалось облегчение. – Ну и запарил нас препод, конечно… И это только начало семестра!

– Ты умница, – похвалила я сестру. – В общем, мы с Сонькой выходим. Будем ждать на ступеньках главного входа.

– Ага, – отозвалась сестра и отключилась.

Через пятнадцать минут я уже возвращалась в отделение одна, перепоручив дочь сестре. Нике был всего двадцать один год, но доверять я могла ей как себе. И с Сонькой они очень любили друг друга, так что мое сердце до вечера могло быть спокойным.

Женя снова принялась просить у меня прощения, но я заверила, что не считаю ее виноватой. Моей вины в этой ситуации было не меньше, ведь это я изначально не смогла обеспечить дочку должным присмотром.

– Уже без двадцати два, – напомнила подруга, поглядывая на часы. – Скоро начнется собрание.

Черт. Я села на диван в ординаторской и потерла ладонями лицо. Что бы такое придумать, чтобы на него не пойти? Ни один врач не любит экстренных пациентов, но сейчас я мелочно возжелала, чтобы такой появился и дал мне возможность не явиться на это проклятое собрание.

– Хочешь отлынять? – хмыкнула Женя, читая меня как открытую книгу.

Я лишь на это тяжко вздохнула.

– Это из-за нового заведующего, да? – Она плюхнулась рядом. – Мне показалось или вы знакомы?

– Не показалось, – нехотя отозвалась я и поморщилась.

– Итак, чего я не знаю? – Подруга воззрилась на меня с интересом.

– Долгая история. – Я принялась нервно крутить телефон в руках. – И давняя.

– Но ты же мне расскажешь?

– Давай не сейчас, – попросила я. – Не тот момент.

– Окей, – легко согласилась Женя. – Тогда вечером. Я позвоню, когда ты вернешься домой.

– Хорошо, – я кивнула и криво улыбнулась. Ворошить прошлое будет нелегко. Но встречаться с ним лицом к лицу еще тяжелее.

Без пяти минут два стало понятно, что ничто не помешает мне явиться на собрание: в отделение как никогда царили тишь да благодать. Пришлось силой заставить себя отправиться в кабинет зава, где меня ждало мое прошлое в лице Романа Кравицкого.

Я зашла в дверь последней и шмыгнула в угол, спрятавшись за широкую спину анестезиолога Шахова. Женя примостилась рядом.

Когда все были в сборе, Кравицкий поднялся из-за стола и вышел вперед, присев на его край. Все разговоры и шепотки стихли.

– Рад со всеми познакомиться, – заговорил он. – Меня зовут Кравицкий Роман Валерьевич, с сегодняшнего дня я назначен заведующим отделением патологии беременности. Надеюсь, мы сработаемся.

За прошедшие годы Кравицкий возмужал, стал еще шире в плечах и, что кривить душой, еще привлекательнее. Правда, взгляд серо-голубых глаз потяжелел, утратив юношеские искры, между бровей залегла морщинка, на щеках появилась легкая щетина, темно-русые волосы подстрижены более коротко. Сколько ему сейчас? Ответ пришел сразу: тридцать три. На два года старше меня.

– …ежедневные утренние планерки будут проводиться только для тех, кто был в ночную смену. Со всеми остальными, думаю, будет достаточно раз в две недели, если не случится чего-то экстренного. – Я поняла, что, задумавшись, прослушала, о чем он говорил все это время. – Не хочу отнимать ваше время, если есть какие-то вопросы, задавайте. Если нет, можете идти работать.

– Или по домам, – тихо добавила Женя, которой уже не терпелось поскорее уйти домой, что было естественным желанием после ночной смены.

Вопросов было немного, и через пять минут мои коллеги потянулись обратно к двери. Мне удалось затесаться в толпе и выскочить в коридор одной из первых.

– Я провожу тебя до крыльца, – сказала я Жене, ухватившись за еще одну возможность побыть подальше от Кравицкого. Я все еще находилась в смятении, у меня в голове никак не укладывалось, что он снова здесь, где-то совсем рядом. И я не знала, что со всем этим делать.

– Он постоянно искал тебя глазами, – подлила масла в огонь подруга.