Аквариум с золотыми рыбками

Костяной инструмент вошел в нее, как ледник вползает в долину, подчиняясь некоей отвлеченной механике соития, наполняя низ живота холодом, в котором замерзало что-то по-настоящему живое… Она закрыла глаза и увидела незнакомые звезды, метавшиеся на ее внутреннем небе. Она слышала, как рядом шевелится то, что называло себя <<Бо>>, но ОНО не дышало…

Потом была звенящая пустота среди хрустальных стен, словно во дворце Снежной Королевы. Колдун выпил ее до дна, очистив сосуд для своих <<чернил>>. Ими будет написана последняя глава в ее жизни, но она еще не знала об этом. То, что казалось чудовищным, стало обыденным, а обыденное больше нельзя было вынести. Главное, Ольга поняла (вернее, Бо вложил в нее это): чтобы получить вожделенное, надо от чего-то безжалостно избавиться.

Избавление заключалось в маленькой изящной бутылочке из дымчатого стекла, закрытой притертой пробкой. Бо вручил бутылочку Ольге, и она понимающе улыбнулась тому, кто на время спас ее от серости существования…

Она вернулась домой в середине ночи. Город казался враждебным лабиринтом, в котором ей предстояло увидеть завершение решающей интриги. Впервые она не испытывала тоски по несбыточному. Тоска была слишком человеческим чувством.

* * *

Колдун внимательно всматривался в подсвеченный аквариум. На лилово-зеленых листьях водорослей мерцал какой-то налет, похожий на россыпь мельчайшего бисера… Бо удовлетворенно улыбнулся.

Одна из его золотых рыбок отложила икру.

7. Александр

Ночные звонки стали по-настоящему выводить его из себя. Безликий голос спокойно и неторопливо разъяснял ему, каким глупцом он выглядит, позволяя жене обманывать себя. Самое худшее заключалось в том, что голос говорил вещи, в которые Александр не мог не верить, хотя на протяжении последних недель лицо Ольги оставалось бесцветным, как всегда, что служило лучшим доказательством ее безразличия к кому угодно. Однако его чувство собственника было задето. Теперь безразличие жены начинало попросту раздражать.

Соглядатай, поселившийся в телефонных проводах, нашептывал ему всевозможные гнусности, включая интимные подробности, о которых, как казалось Александру, знал он один. И он уже не бросал трубку, обрывая монологи неизвестного на полуслове…

Он был единственным из троих, кто не испытывал глубинной тоски по иному существованию. Он был плотью от плоти этого города, его послушным и преданным обитателем, неизменным до самой смерти потребителем его летаргии. До сих пор он умудрялся относиться с убийственной иронией ко всему – к жене, к Виктору, к мыслям о поисках какого-то выхода, в конце концов, к самому себе.

Вот только к одному он не сумел отнестись с иронией – к яду, вливавшемуся ему в ухо. Белладонна слов свела его с ума. Ирония оказалась весьма неглубокой. За нею пряталась мелкая и мстительная обывательская душонка.

8. Золотые рыбки

Виктор без труда уговорил Александра пойти с ним к Бо. Тот и сам втайне уже подумывал об этом. Разумеется, до него доходили слухи о замечательном шарлатане, добившемся продолжительного внимания там, где любой интерес был всего лишь мертворожденным дитем равнодушия. Александр про себя иронично окрестил колдуна <<основателем нового суеверия>>, полагая его очередным идолом недалекого большинства. Когда Виктор завел разговор о Бо, Александр понял, что созрел для того, чтобы посмеяться над клоуном, который развлекал полгорода.

Но все было далеко не так просто. Обманутый муж подсознательно надеялся получить какой-то сигнал, подсказку, увидеть изощренный фокус, познакомиться с образцами жестокости и пренебрежения. Это было все равно что читать о восточных казнях или патологическом удовольствии, испытываемом жертвами.

Александр еще не придумал мести и не знал, чем закончить эту историю. Он вовсе не хотел терять жену, а также постоянного карточного партнера и собутыльника – человека по ту сторону зеркала, с которым можно было до бесконечности обмениваться одинаковыми впечатлениями. Все трое составляли островок апатии и относительного покоя, затерянный в человеческом океане. Вне этого маленького сообщества был возможен только беспорядочный и еще более унылый дрейф среди обломков прошлого.

* * *

Они выбрали для визита вечер пятницы и, изрядно нагрузившись коньяком, отправились к особняку Бо. Оба лицемерно делали вид, будто ничего не произошло. Виктор настороженно наблюдал за реакциями своего приятеля. Остальное его мало интересовало. Он знал, что является всего лишь исполнителем. Это снимало с него часть вины.

Почти все было как в прошлый раз – надтреснутый звук колокола, черные тени ротвейлеров, быстрый взгляд телохранителя и дорога среди елей, – только при этом один человек ощущал нарастающий ужас, а другого разбирал истерический смех.

Изменилась музыка, тихо звучавшая где-то на втором этаже особняка; теперь это было что-то из Филиппа Гласса. Они оказались в комнате с аквариумом, и Бо вскоре появился из темноты. Он был в строгом европейском костюме и встретил гостей с интригующей ухмылкой. Когда он заговорил, Александр внезапно побелел.

Голос, который он услышал, не являлся точной копией того, который звучал в телефонной трубке, но вместе с тем нельзя было представить себе и ничего более похожего. Голос Бо был только чуть ниже, что придавало ему едва уловимую мужскую окраску. Однако это несравненное спокойствие… Александр внимательнее присмотрелся к Бо, но не заметил в его поведении даже намека на издевку. Выпитый коньяк несколько сглаживал испуг и примирял с действительностью. Менее всего Александру хотелось бы оказаться объектом насмешек – этого он не простил бы никому.

Потом они пили еще что-то, пока колдун нес всякую чушь о символах Таро. Александр не мог не признать, что Бо обладает сильнейшим обаянием отъявленного негодяя. Его порочность была настолько откровенной и органичной, что он казался единственным существом, отведавшим НАСТОЯЩИЙ запретный плод.

Не вникая в смысл слов, Александр смотрел, как шевелятся губы Бо; как медленно скользят зрачки в расщелинах век; как дробится свет в роскошных, почти женских волосах; как двигаются пальцы, иллюстрируя мистические свойства пространственных кривых…

Серые глаза Виктора не отрываясь следили за лицом колдуна. Он испытывал восторг пополам с сожалением. Скоро, скоро что-то будет утрачено навсегда. Это было неотвратимо, как наступление следующего дня…

Магия Бо оказалась очень скоротечной и эффективной, без дешевых внешних проявлений и туманной завесы заклинаний. Переход в новое состояние был почти мгновенным. Два человека застыли перед зеленым облаком аквариума, а спустя несколько мгновений оба превратились в марионеток.

Колдун облизнул губы раздвоенным языком и потянул за первую нить.

* * *

…Комната, наполненная водой. Слишком медленные движения, слишком тусклые краски, размытые лица и тела, жесткие требования инстинктов. Для Виктора ситуация почти знакомая. <<Лишь бы вернуться>>, – думает он, если вообще о чем-то думает. Александру все происходящее кажется чудовищным сном. Как ни странно, он не желает просыпаться. Привычные проблемы отступают куда-то. Хозяин сна обещает избавить его всех неудобств, в том числе от неверной жены и ее любовника. Александр не против. Оказывается, он хотел именно этого. Так спокойнее. Впереди – почти желанная неизменность…