Аквариум

– Пошел на хер вскл не верю тчк

Как ни странно - получилось! Урод понял смысл сказанного, громко захрюкал в микрофон, типа посмеялся, и сказал:

– Сейчас поверишь, мясо! В чувство ее приведу...

Прошло секунд десять и где-то совсем рядом, прямо за трибуной зажегся теплый знакомый огонек. Слабый-слабый, но мне достаточно было и этого. Настя. Живая.

– Почуял, экстрасенс?
– раздалось сипение Урода.
– Давай бегом сюда, пока я ее резать на ленточки не начал. Все, бля! Шутки кончились!

Вариантов не было...

Я пересек половину поля и остановился перед ними. Настя, которую улыбающийся Урод по-хозяйски приобнял своей длиннющей граблей, вырвалась и кинулась ко мне. Прижалась, дрожа. Я потянулся к ней мыслями.

– Все в порядке?

– Вроде, да...
– после небольшой паузы прозвучало у меня в голове. Даже, скорее, не прозвучало, а прорисовалось чередой образов.
– Доктор вколол что-то, только что очнулась. Как с похмелья, блин. А тут еще эти вокруг... Что случилось, Егор? Ты сам как?

Понятно. Ничего не знает. Ни про ночное нападение, ни про смерть своих друзей...

– Потом.
– ответил ей я.

Поднял глаза на Урода. Да. Этот явно достиг максимального уровня апгрейда. Это ощущалось сразу. Он буквально излучал силу и равнодушную жестокость. Дьявол во плоти. Огромный, страшный, опасный. Глаза буравили насквозь. Закрывать мысли от него было очень трудно.

– Все?
– спросил он.
– Наворковались, голубки? Тоже без слов теперь умеете? Молодцы!

Я обвел взглядом трибуны, снайперов наверху, снова посмотрел ему в глаза.

– На хрена этот цирк? Для кого показуху устроил, Иван Петрович? Или как там тебя теперь зовут?

Урод Уродыч?

– Грубишь, Егор?
– проскрипел тот.
– Зря. Каждое слово свое потом вспомнишь. Раз двадцать...

– Что надо от нас?
– спросил я.
– В футбол будем играть?

– Лично мне и моим товарищам от тебя не надо ничего.
– проигнорировав мой сарказм, ответил Иван Петрович.
– Так, яйца отрезать, поковырять в разных местах пару дней, чтоб поорал погромче, а потом съесть. А вот подруга твоя сладенькая нам очень нужна.

Он посмотрел на Настю. Посмотрел так, что я еле удержался, чтобы не кинуться на него с голыми руками. Если можно выразить взглядом самую извращенную в мире похоть, то он ее выразил. На пять с плюсом.

– Изучить ее нам надо. Обследовать, так сказать, для определенных целей. Другие наших надежд пока не оправдали, а вот она, я прям чувствую, подойдет.
– он опять забулькал, смеясь.
– Еле удержались, Егор, пока тебя ждали. Так что ты спасибо еще нам сказать должен.

Настю опять затрясло. Я крепко прижал ее к себе, стараясь успокоить, и с чувством сказал:

– Спасибо! Только я не пойму, зачем вы меня ждали, если я вам только в виде обеда подхожу?

– Да посмотреть на вас двоих, таких интересных, хотят. Познакомиться. Вот и попросили подождать.

– Кто?

– А вот это тебе знать вовсе необязательно, мясо. Считай это последним подарком судьбы.

– Мы, что, клоуны, чтоб на нас смотрели?

– Тебе, червяк, честь великую оказывают, а ты тут выкобениваешься!
– вдруг разозлившись, рявкнул Урод. Ему явно было не по нраву то, что кто-то нами заинтересовался.
– Сейчас посмотрят, уйдут, а я тебе потом такой цирк устрою! Сначала повисишь на гвоздях посмотришь, что мы с Настенькой твоей делать будем, а потом и с тобой представление организуем. Смертельный номер, бля! Ты, кстати, еще за двоих наших ответить должен. Ты хоть представляешь кого убил?

– Ну да.
– усмехнулся я.
– Как там? Высшую ступень разума?

Иван Петрович молчал. Было видно, что он в бешенстве. Наверное, если бы не предстоящий визит загадочных товарищей, он бы начал рвать меня прямо сейчас.

– А почему только двоих?
– продолжал издеваться я.
– Доктор ступенью не считается?

– Доктор твой - просто расходник!
– прошипел Урод.
– Он - не Избранный. Через месяц бегал бы по улицам тупой и голодный.

Вдруг Настя повернула к нему свое бледное лицо.

– Почему?
– спросила она.
– Почему вы стали такими? За что вы нас так ненавидите? Откуда в вас столько зла?!

Ее понесло:

– Я же помню тебя нормальным... Нормальным человеком! Сильным, веселым, добрым... Кто превратил тебя вот в Это?! Зачем?!

Урод посмотрел на нее все тем же отвратительным взглядом:

– Я все тебе расскажу, сладкая моя. И кто я, и кто меня таким сделал и зачем. Расскажу даже, что это за место и как отсюда выбраться. Только потом. Попозже. В процессе, так сказать... У нас с тобой впереди много веселых и интересных дней. А вот другу твоему сердечному не расскажу. Потому что...

Он осекся. Прислушался к чему-то и рыкнул:

– Головы вниз, твари! Стоять и не двигаться. Вы теперь быстрые, но мы быстрее, так что даже не дергайтесь. Просто стойте и молчите.

Я тоже, как и это мерзкое существо, чувствовал. Чувствовал неспешное приближение сверху чего-то большого и чужого. Обладатель всепроникающего взгляда, который я ощущал с тех пор как вылез на поверхность, наконец, явился.

Теперь я понял, почему местом встречи был избран именно стадион. То, что опускалось на нас, было просто огромным. Ни один тесный близлежащий двор не вместил бы в себя такой объем. Я никак не мог уловить форму этого объекта, чувствовал лишь его габариты и вес. Уловил эмоции Насти, она ощущала тоже самое.

– Все будет хорошо, - прошептал я ей.

Она нашла мою руку и легонько сжала:

– Я знаю. Мы же вместе...

Ощущение величия и мощи, опускающейся на наши головы, вызывало осознание собственной ничтожности и незначительности. Так, наверное, чувствует себя таракан, испуганно глядя на нависший над ним тапок.

Вдруг сзади материализовались три сущности. Именно сущности. Людьми эти граждане точно не были. Своим трехмерным зрением я увидел, как за нашими спинами, словно прямо из воздуха, проступили очертания темных худых фигур. Высоких, раза в два выше Ивана Петровича, и чужих. Совершенно чуждых людям.

Урод, стоявший перед нами, почтительно преклонил колено. Явились Боги, избравшие этих отвратительных мутантов своими слугами. Как там он орал? Великая честь? Трепет в душе быстро сходил на нет. Оставалось только любопытство. Не впечатляли меня что-то эти местные божества. Да, сильные, да могущественные. Но преклонять колени как-то не хотелось. Я тоже сильный, так что обойдетесь...

И тут же мне наглядно продемонстрировали, кто здесь по-настоящему сильный. Тело скрутило судорогой и парализовало. Длинные холодные пальцы легко проникли в мое сознание и, как патологоанатом вскрывает грудь трупа в морге, вскрыли мой мозг, разложили на столе и принялись там равнодушно ковыряться, что-то неспешно рассматривая. Было очень неприятно и противно. Мерзкие пальцы проникали во все самые потаенные углы, нащупывали такое, о чем не знал даже я сам. Рядом тихо застонала Настя, парни умело работали на два фронта.