Аквариум
Шрифт:
– В смысле, неприятной?
– продолжать играть идиота Егор.
– Пропавший лежал с тобой в палате всего два дня.
– вступил в разговор молодой.
– До этого вы вроде друг друга не знали. Местный здоровяк, который на вас смирительные рубашки натягивает, сообщил, что вы с Петром Валентиновичем долго в курилке о чем-то разговаривали. Еле нашли его тогда. А потом он неожиданно выписался и собрался лечиться за кордон. Ты его тут три дня искал, номер у всех подряд спрашивал, а потом он сам твой телефон у главврача узнал и позвонил как раз в день пропажи. Более того, медсестра показала, что видела
– Ну?
– "Блин, что им про пришельцев рассказывать? Сейчас ведь на самом деле заберут".
– Баранки гну! Получается, что последний, кто видел пропавшего - ты. Психбольной по имени Егор.
Пронин откинулся на стуле, потянулся и продолжил:
– Так, что колись, что произошло, как убивал, куда тело дел?
– Вы что, мужики, охренели что ли? Почему сразу я? Мало ли куда он еще мог поехать?
– Ну пока других данных у нас нет.
– сказал Сенников.
– Только эти. А по этим данным, главный подозреваемый - ты. Ладно, Егор, не паникуй раньше времени, расскажи лучше все по порядку. О чем вы там говорили, зачем ты его искал, зачем он тебя и, главное, куда ехали в тот вечер?
Егор внутренне собрался, отпихиваясь от действия таблеток. Сейчас надо осторожно и внимательно. Малейшая нестыковка - и он в обезьяннике, а потом, может и еще, где похуже... С другой стороны, может там Варяги не достанут?
– В курилке пересеклись тогда случайно, после завтрака.
– начал он.
– То да се, разговорились, и нашелся общий интерес у нас. Вот об этом тогда и болтали так долго.
– Что за интерес?
– спросил Пронин.
– Футбол, рыбалка, девки? Или, наоборот, мужики?
– Шумеры.
– Кто? Че ты лепишь, бля?!
– Шумеры.
– Терпеливо повторил Егор.
– Древняя загадочная цивилизация.
– Виталь, таблички деревянные помнишь у него дома?
– спросил Сенников у разъяренного напарника.
– Ну? Помню. Иероглифы какие-то... Дальше что?
– Я у жены его спрашивал, она сказала, что он этой шумерской цивилизацией одно время очень увлекался. Был такой народ когда-то. На этой теме, как она считает, мозгами и поехал, да так, что сюда загремел.
– Ладно, допустим.
– кивнул головой молодой.
– А ты, Егор, тоже типа историк? Мы же тебя пробили давно, ты в строительной конторе инженером работал. Уволился месяца два назад. Что, кстати уволился-то?
– С женой развелись, синячить начал, депрессия напала. Я же здесь тоже не просто так чалюсь...
– пробурчал Егор.
– А шумеры - это хобби у меня было. Вы вот, мужики про них не читали, а зря! Жуть, как интересно. Затягивает одним махом!
Опера задумчиво молчали. "Пока вроде вписываюсь.
– подумал Егор.
– Хорошо, что этот про таблички вспомнил".
Наконец Пронин сказал:
– Дальше рассказывай. Почему он так резко в Европу засобирался, и зачем ты искал его потом?
– Насчет Европы ничего не знаю. Об этом мы не говорили. А искал, потому что Петя мне несколько книг очень редких обещал дать. Ну, про шумеров.
– И что, из-за каких-то книжек ты тут всех на уши поднял?
– Да я же говорю, книги редкие. Единственные экземпляры в мире,
наверное. А тут лежать пипец, как скучно. Да и вообще, мне даже врач мой говорил, что скорейший путь к выздоровлению - это возвращение к прежним увлечениям. Вот я и старался следовать рекомендациям, так сказать. А потом он сам про меня вспомнил, позвонил и книги прямо сюда привез.Мужики переглянулись. Наличие древних книг на заднем сиденье Ровера наверняка было отмечено в протоколе осмотра автомобиля.
– Во сколько он сюда приехал?
– спросил Сенников.
– Где-то полседьмого, может чуть раньше.
– А зачем тебя увез?
– До дома предложил подбросить. Я так понял, у него до самолета еще времени полно было, вот он и маялся, по городу катался.
– Ты живешь на Поводников?
– не спросил, а скорее уточнил Пронин.
– Да.
– ответил Егор.
– Только мы не доехали. На Краснознаменной в пробку вкрячились наглухо. Там трамваи встали и все. Ни туда, ни сюда. Ну посидели, покурили, я решил пешком дойти, один хрен делать нечего.
– Ну?
– Что ну? Руки пожали, я вылез и пошел. Только книги забыл...
– Как же так?
– удивился тот.
– Такие редкие экземпляры, а ты их забыл?
– А ты полежи тут пару недель под капельницей, как самого себя зовут забудешь!
– вставил нотку негодования в голос Егор.
– Опять борзеешь?!
– вскинулся Пронин, однако быстро взял себя в руки, видимо, вспомнив, что допрашиваемый не совсем нормальный человек, спросил, - Во сколько ты вышел из машины Шевченко.
– Без пятнадцати семь.
– четко ответил Егор.
– Кто-нибудь может подтвердить, что видел тебя в это время и чуть позже?
– Да.
– соврал Егор.
– Мой дед и его соседка. Он там в пяти минутах живет. Я к нему по пути зашел чаю попить.
"Блин, надо было деду позвонить, предупредить!"
Наступила долгая пауза. Оперуполномоченные молча смотрели друг на друга. Секунд через двадцать старший сказал:
– Блин, да что за год такой! Столько людей по всему городу без вести... Как в воду канули, ни хвостов, ни зацепок!
Пронин не ответил, задумчиво глядя в пол.
– Дветыщи четвертый, наверное, такой же был?
– не подумав, брякнул Егор.
Сенников как-то странно посмотрел на него и сказал:
– Выйди-ка, Егор, пока за дверь. Только глупостей делать не надо, все равно поймаем, только хуже будет.
– Да какие глупости?
– пробормотал Егор, выходя в коридор.
"Сейчас будут совещаться, сходится или не сходится. Сразу меня забирать или пока тут оставить. До востребования."
Минуты через две Пронин гаркнул из кабинета:
– Зайди!
Егор зашел.
– Присаживайся.
– опер указал на тот же стул и протянул целую кучу каких-то бланков.
– Заполняй.
– А это что?
– Подписка о невыезде и остальная бюрократия. Короче, так. Ты у нас на карандаше, так что сиди не дергайся. Из города ни ногой. Телефон не выключать. Понято?
– Да.
– ответил Егор, с облегчением понимая, что сейчас его никуда не увезут, а потом - гори оно все синим пламенем! Главное - до Нового года продержаться.
– Ни ногой. Не выключать. То есть, я теперь больше не подозреваемый?