Аламут

"И как вы думаете, ему это удастся?"

Это написано в звездах". Я считаю его идею безумной. Но его план по захвату Аламута тоже казался мне безумным. И все же он преуспел".

"Он настолько чужд мне, что я едва могу следовать за ним".

"Безумие великих людей творит чудеса".

"У меня есть сын, который мне очень дорог. Я планировал отправить его в школу Хасана. Сам Аллах посоветовал мне не делать этого. Теперь я собираюсь отправить его на другой конец света. Сегодня вечером к нему должен прийти гонец".

Бузург Уммид любил свою жизнь и своих жен. Его первая, мать Мухаммеда, умерла при родах. Он долгие годы пребывал в унынии. Потом он взял вторую, потом третью и четвертую, и теперь в Рудбаре у него был целый гарем. Благосклонность всех их вместе взятых едва компенсировала его горе от потери первой. Он был из семьи исмаилитов и поэтому не смог продвинуться на службе у султана. Он отправился в Египет, и тамошний халиф отправил его к Хасану, который обеспечил его средствами, положением и властью. Он был выдающимся полководцем, но ему не хватало креативности, поэтому ему нужен был кто-то, от кого он мог бы получать точные приказы.

"Это правда, у нас нет другого выбора, кроме как поддержать Хасана. Если он погибнет, мы погибнем вместе с ним. Но если он добьется успеха, этот успех компенсирует суровость его средств".

"Думаю, у нас нет другого выбора. Я восхищаюсь Хасаном, поэтому мне легче пройти с ним через все трудности".

После этого разговора Бузург Уммид поспешил в свою комнату и написал сыну письмо.

"Мухаммед, сын мой, радость моей жизни! Я настоятельно прошу тебя не приезжать в Аламут. Уезжай в Сирию или, если возможно, в Египет. Найди там моих друзей и скажи им, что я послал тебя. Они примут тебя. Послушай, как говорит любовь отца. Мое сердце не успокоится, пока я не узнаю, что ты прибыл туда".

Он нашел гонца и отправил его к Музаффару в Рай.

"Держись востока, - предупредил он его, - чтобы авангард султана не взял тебя в плен. Музаффар скажет тебе, где можно найти моего сына Мухаммеда. Разыщите его и передайте ему это письмо. Если ты сделаешь это, то по возвращении получишь хорошую награду".

Он дал ему немного денег на дорогу. Когда он увидел, как тот покидает замок, то почувствовал, что с его плеч свалилась огромная тяжесть.

Ближе к вечеру доктор и Абу Сорака расположились на крыше своих опустевших гаремов. Перед ними были большие куски жаркого и много вина. Они от души потянулись за тем и другим, глядя сквозь листву деревьев на суматоху перед замком и философствуя.

"Вот тебе и красочная жизнь", - сказал грек в хорошем настроении. "Много лет назад, когда я учился в Византии, мне и в голову не пришло бы, что в старости я буду праздновать победу исмаилитов в какой-нибудь крепости далеко на севере Ирана. Я думал, что эти шумные банкеты в Содоме и Гоморре будут продолжаться вечно. А тут, за горсть золотых, ты практически лишаешься головы. Меня заковали в цепи и бросили в тюрьму. Вместо того чтобы заплатить за меня долги, мои приятели просто исчезли, и я оказался на галере. Позже меня продали в рабство, и я стал врачом каирского халифа. Престиж Ибн Саббаха при дворе тогда был высок, и мне посчастливилось быть приставленным к нему. Что-то, что он увидел во мне, заставило его купить меня и взять с собой в качестве свободного человека. И сегодня я был бы совершенно счастливым человеком, если бы только Хасан не заставил нас опустошить гаремы".

Абу Сорака улыбнулся.

"Единственное утешение в том, что мы все были одинаково обделены".

Доктор подмигнул ему.

"Ты думаешь? Что это там, за замком? Может быть, мечети для Хасана и его величественного помоста?"

Абу Сорака внимательно посмотрел на него.

"Ты все еще думаешь, что Хасан строил себе гаремы там?"

"Что еще? Я узнал, что караваны привозили в замок множество красавиц. Кто-нибудь из нас видел их?"

"Я в это не верю. Я знаю, что там велись какие-то приготовления. Но я никогда не сомневался, что они были рассчитаны на крайний случай, на побег, если осада затянется".

"Вы - легкая добыча. Я знаю Хасана. Он философ. И, как таковой, он знает, что поиск удовольствий - это первая и главная цель жизни. Иначе он был бы просто идиотом, когда в его распоряжении есть все. Что есть еще, кроме того, что мы воспринимаем своими органами чувств? Только это и есть истина, и именно поэтому разумно следовать своим страстям. Ведь самое страшное несчастье - это не суметь достичь того, к чему вас побуждают инстинкты. В этом отношении я должен похвалить Ибн Саббаха как мудрого человека. Он нашел способ обеспечить себя всем необходимым. Хусейн Алькейни целую вечность грабил для него караваны по всему Хорасану и Хузестану. Теперь он даже собирает для него налог с верующих. Неплохая идея!"

"Он великий мастер", - сказал Абу Сорака. Втайне он опасался, что какие-то невидимые уши могут услышать, как они так непочтительно отзываются о верховном главнокомандующем.

Грек громко рассмеялся.

"Великий и превосходный мастер, даже! Подумать только: когда мы с ним были в Египте , он страшно рассорился с командиром телохранителей халифа, Бадром аль-Джамали. Все боялись за его жизнь. Но он просто встал, пошел к халифу и заключил с ним выгодную сделку. Он знал, что в ту ночь его собирались посадить на корабль. Поэтому он пообещал халифу, что найдет для него последователей в Иране и поможет свергнуть Багдад. За это он получил три тяжелых мешка золота. И до сих пор держит халифа в тисках. Если слишком долго нет караванов из Египта, он посылает туда гонца и говорит, что начнет работать на себя. Тогда халиф вдруг становится очень занят. Он заставляет свой народ платить больше налогов, и заботливые раисы в Египте платят, чтобы наш господин мог позволить себе бог знает какие роскошества в замке Аламут. Вот почему я действительно вынужден считать его настоящим философом. А мы с вами тем временем можем сидеть и вытирать слезы по отсутствующим женам..."

Абу Али внезапно появился на крыше.

Дай и доктор были заметно напуганы.

"Мир вам, друзья", - приветливо поприветствовал он их, улыбаясь их смущению. "Я пришел за тобой, Абу Сорака. Ты должен сообщить Юсуфу, Сулейману и ибн Тахиру, что я буду ждать их между четвертой и пятой молитвами перед верховным командованием. Они предстанут перед Сайидуной, поэтому им нужно подготовиться соответствующим образом. Добрый вечер!"

Федаины обрадовались, когда узнали, что трое из них собираются встретиться с Сайидуной в этот вечер. Они удивлялись и пытались понять, зачем он их вызвал.

"Он собирается наградить их за храбрость в бою, - рискнул предположить ибн Вакас.

"Что за смелость?" Обейда насмехался. "Я не имею в виду ибн Тахира. Он действительно захватил флаг у турок. Но какое дело до Сулеймана, который позволил сбросить себя с лошади вместе с седлом, и до Юсуфа, который победил свой страх ревом, - какое дело им до Сайидуны?"

"У Сулеймана было больше всего убийств. А Юсуф помог ему открыть путь для остальных", - сказал Джафар.

"Да, это так, - подтвердил Наим. "Я был там".

"Ты?" насмехалась над ним Обейда. "Ты прятался за спиной Юсуфа, чтобы турки тебя не заметили".

"Ах ты, мавританская бестия!"

Наим сердито ушел.

В это время избранные трое купались и готовились к вечернему выступлению. Все трое были взволнованы, но Юсуф практически дрожал.

"Как мы должны себя вести?" - спросил он робким и детским голосом.

"Как прикажет великий дай", - предложил ибн Тахир.

"Клянусь бородой мученика Али!" - воскликнул Сулейман, и от предвкушения у него по коже побежали мурашки и выступил холодный пот. "Никогда бы не подумал, что вскоре мне выпадет честь предстать перед Сайидуной. Должно быть, мы что-то сделали сегодня утром, чтобы заслужить такую честь".