Алая зима

– Ты грязный, - выпалила она, кривясь из-за его состояния в ее чистой комнате. Закрыв дверь, она сняла хаори и бросила в шкаф. – Что ты делал? Катался в грязи?

Он пожал плечами и откусил кусочек рисового шарика.

– Юмей нашел, чем меня занять.

Она смотрела, как он жует, а потом посмотрела на маленький храм рядом с ним. Тарелочка для подношений, где она оставила утром рисовый шарик, была пустой.

– Ты ешь подношение Аматэрасу? – выдохнула она, потрясенная его грубости.

Он фыркнул и бросил в рот последний кусочек.

– Она ведь это не съест.

Стиснув зубы, Эми подняла лук и стрелы и поставила их в угол. – Зачем ты пришел в мою спальню?

– А где еще мне тебя встретить? Или нужно был прийти в кладовую к тебе и сохэю?

Она решила не спрашивать, следил ли он за ней. Она не хотела знать.

– Это моя спальня. Это неприлично.

Медленная улыбка изогнула его губы, он окинул ее взглядом.

– Если ты хочешь так думать о моих визитах, маленькая мико, то я буду рад исполнить все мысли, что есть в твоей красивой головке.

Ее щеки вспыхнули. Она стиснула зубы.

– У тебя есть результат?

– Видимо, да.

– В этот раз настоящий?

– Да, настоящий. Я же говорил, что вернусь, когда будет результат, так? Юмей обнаружил активное присутствие ками в храме Изанами в месте, которой зовется Кигику.

Город Кигику был на сорок миль юго-западнее Кироибары, меньше часа езды. Она заломила руки, сердце оглушительно колотилось. Изанами, женщина и Аматсуками, ками земли.

– Она точно там? – уточнила Эми.

– Вот тут проблема, - он стряхнул грязь с черного рукава. – Юмей уверен, что в храме есть ками, но нет способа проверить, что это Изанами, ведь он с ней не говорил. Это уже делать тебе.

– Но это должна быть она, да? С чего другому ками быть в ее храме?

– Мы так и подумали. Думаю, стоит проверить, - он отряхнул руки. – Он хочет последить еще немного – точнее, его вороны – чтобы убедиться. Он советовал нам идти туда завтра.

– Завтра?

– Я говорю тебе сейчас, чтобы ты успела придумать, как нам туда попасть?

– Я? – она прищурилась, глядя на него. – Я думала, по сделке ты отведешь меня к Аматсуками, а не иначе.

– Я мог бы тебя отвести, но придется идти через горы, - он ухмыльнулся. – А мы уже видели, как ты ходишь.

Она будет целый день идти в Кигику, а потом еще день обратно. Нужно придумать что-то другое.

– Но ты со мной все равно идешь? – спросила она.

– Это часть сделки.

– А Юмей?

– Вряд ли. Ему не нравится делать что-то для человека.

Она рассеянно кивнула, задумавшись. Из Кироибары в город южнее, Кигику, шли поезда и автобусы, но на них требовались деньги. Она никогда не тратила деньги. Она все время была в храмах. Эми задумалась о вариантах. Воровать не хотелось.

Она чуть не забыла о Широ, но тут его челюсть захрустела от широкого зевка. Она посмотрела на него, прогнав остальные мысли.

– Почему ты такой грязный?

– Я же говорил, Юмей нашел мне дело.

– И что ты делал?

– Управление сотней ворон для поиска Аматсуками требует много внимания, так что он отправил меня разбираться с они, - он улыбнулся, сверкнув острыми клыками. – Я сокращал их число на их же территории.

Она посмотрела на его грязный вид.

– Похоже, при этом и они тебе преподали урок.

Он отмахнулся.

– Пару раз их было больше, чем нужно, только и всего.

– Их было больше, когда я была с тобой.

– Намного больше.

– Ясно. Когда ты в последний раз ел?

– Только что?

– До этого.

Он пожал плечами.

– Когда ты спал в последний раз?

Он снова пожал плечами.

Она не видела его три дня, а он, похоже, не спал и не ел за это время. У ёкаев, может, и не было смертного тела, о котором нужно заботиться, как о человеческом, но она была уверена, что такое ему все-таки требовалось.

– Ты не умеешь заботиться о себе? – она не дождалась ответа и поманила его за собой. – Иди за мной.

Он вскинул брови, но оттолкнулся от стены и пересек комнату. Она открыла дверь и выглянула в коридор. Ишида и другие каннуши прибывал через пару дней, и Фуджимото с Нанако были заняты, очищая храм. Дом был пустым еще на пару часов. Она должна была медитировать, молиться, просить прощения за свое поведение на этой неделе, но они не знали, что она сделала на самом деле.

Она провела его по коридору и открыла дверь. Широ посмотрел поверх ее плеча на ванную.

– Смой грязь, а потом погружайся в воду, - сказала она, указав на душ рядом с ванной. – И отдай мне косодэ. Я могу постирать это вместе со своим кимоно. А вот с хакама ничего не выйдет, у меня нет ничего черного, да и нет времени на две стирки.

Он уставился на нее, потеряв дар речи. Она выжидающе смотрела на него.

– Я могу позаботиться о себе и без твоей помощи, - холодно сказал он. – Мне это не нужно.

Она фыркнула, уже размышляя, как убрать кровавые пятна с белой ткани.

– Я предлагаю не из жалости, Широ. Просто я не хочу провести с тобой завтра, пока ты в таком виде.

Он не отвечал, она подняла голову. Его мрачное выражение лица вызвало у нее удивление. В его глазах блестел гнев и… подозрение? Она чуть не спросила, что такого подозрительного, а потом вспомнила его слова о том, что нельзя доверять доброте людей. Он пытался понять, в чем уловка, насмехается ли она над ним или обманывает и манипулирует…

– Я знаю, что тебе не нужна моя помощь, - тихо сказала она. – Я не просила тебя нести меня домой, но разрешила, ведь так было проще. Так тоже проще. Прошу, прими.

Он стоял в коридоре, стиснув зубы, поджав уши, и разглядывал ее лицо. Вздохнув, он прошел мимо в ванную, принялся снимать косодэ. Он сбросил его, косодэ съехало по спине, открывая красные раны сзади на его левой руке и плече, его кожа была в старой крови.

– Что случилось? – вскрикнула она и потянулась к его плечу.

Он отпрянул от ее руки.

– Это всего лишь царапина.

– Она не промыта. Нужно…

– Это пустяки.

Она застыла от его ледяного тона, его голос был опасно близко к угрожающему, который она слышала в первую ночь.